Грехи

В этой квартире живу я. Номер её банален, я знаю. Но она трехкомнатная, с паркетным полом и бойлером. Кроме других удобств, в ней имеется большой чулан, в котором я храню свои иллюзии. Самое почетное место в ней занимают семьсот восемьдесят три экземпляра книги, которую я когда-то назвал «Пособие для зеленных и желтых листочков». Это стихи, ровно сорок семь стихотворений, две иллюстрации и одно содержание. Честно пытался не впихивать в книгу содержание, но друзья уговорили: какая же книга без содержания – несолидно. Обошлось ненамного дороже. Продать мне удалось ровно три экземпляра. Остальное раздарил, в основном, неудачно Лица покупателей сейчас являются мне в кошмарных снах. Сам свои стихи я, слава богу, не помню, поэтому не страдаю.

Процесс раздачи книги затянулся на три года и в последнее время, прямо скажем, почти остановился. По моим подсчетам, к ста сорока годам мне удастся раздать последние экземпляры, и я смогу считать смысл своего существования обретенным. Правда, бывают и очень удачные дни. Как-то подарил сразу две книги одному очкастому. И благодарность даже огреб. Наверное, с этого и началось.

Присел потом мужик какой-то ко мне в баре. Сначала про жизнь начал говорить. Хвастался. Все про новый мерседес рассказывал, ударил который неудачно, на три тысячи. И тому подобное. Я человек не завистливый и то себе сочувствовать начал. А потом как-то осторожно к моей персоне приступил. Я про работу тоже что-то рассказал. Но он напирать начал. А мне-то и рассказывать нечего. Тогда он неожиданно стих прочитал. Про любовь и, естественно, печальный. Свой, говорит, стих. Ну и про радость творчества пять минут монолога, а в конце вопрос коварный: а пишу ли я стихи. Меня вопрос задел. Писал – говорю. И, как всегда, ничего вспомнить не могу. Только строчку выдавил из памяти: «не счесть растрат любовного довольствия». Думал, отпугнет. Ан нет. Выпросил он у меня десять экземпляров. Знакомым редакторам раздать.

На следующий день пришли двое. Начали про жизнь говорить. То да се. Получили от меня по семь книг на руки. Вам ничего не показалось странным? А мне показалось. Следующему поклоннику я прямо заявил: книга стоит пять долларов. Мужик без слов вынул полтинник. Ушел довольный, а я почувствовал себя лохом. Вечером, прямо домой, явилась молодая поэтесса набираться опыта. Напрямую спросила про книгу. Я глянул да заломил полтинник. Она сказала, что денег у неё все равно нет, но она может расплатиться иначе. Я остался довольный, дал две. Но утром проснулся с твердой уверенностью, что меня отымели.

Пару дней было тихо, а потом пришел ко мне совсем серьезный мужик. Этот все объяснил. Стихи мои говном обозвал, с чем я даже не спорил, а вот про иллюстрации с теплотой упомянул. Руки самого Н., еще молодого и не осознающего гениальность собственных творений. Предложил двадцать пять штук за все. Я пожаловался, что осталось всего семнадцать книг, а одну планировал оставить себе, а еще одну уже обещал, и нарушить слово не могу. Сошлись на трех штуках за пятнадцать библиографических редкостей.

Остальные книги я погрузил ночью в свой раздолбанный жигуленок и отвез на дачу, где и сжег…