Микромир

В пору своей городской жизни Юдаев был комсомольским секретарём. К нам в деревню он перебрался уже ярым демократом, антикоммунистом. Однако, все его демократические идеи вскоре полетели в отхожее место: Юдаев взалкал духовности и вдруг стал …буддистом. Да ещё каким! Думается, что сам Сиддхартха Гаутама шарахнулся бы от такого фанатизма и передумал бы становиться Буддой. Накопив несколько чемоданов книг по буддизму, Юдаев разочаровался в оном. Забавно, что всю вину он взвалил на Рерихов, дескать это они поманили, подтолкнули, обманули, ввели в заблуждение…

Поиски «духовности» продолжались.

Сегодня Юдаев с головой нырнул в православие. Бедное православие! хранящее в своих недрах такое «сокровище». Отчего такой скепсис? Да оттого, что подобные метания из стороны в сторону возможны лишь при небольшой душевной массе. Именно масса служит гарантом инертности. Сравните, хотя бы, теннисный шарик и пушечное ядро. Совершая в своих поисках немыслимые зигзаги, Юдаев не мог понять простого: духовность – есть вещь внутреннего, а не внешнего порядка. Если человек вырос хилым и хлипким, то ни какие книги, ни по самбо, ни по карате, ни по дзю-до не дадут ему силушки богатырской. Но вот что любопытно: на всех этапах «духовного роста» Юдаев всегда привязывал у своей калитки злобного пса. Случись проходящему ребёнку попросить помощи, – это не Юдаеву. К любому другому! но не к Юдаеву. А ведь Христос говорил:

Кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает.

Евангелие

Но уж, видно, очень нужно Юдаеву иметь между собой и миром злобного цепного пса. Как-то это не по-комсомольски, не демократично, идёт вразрез с учением Будды и уж совсем не по-христиански!

Добавлю родственный пример. Наш нынешний деревенский батюшка раньше был парторгом. Так вот: за его сплошным высоким забором тоже бегает свирепый пёс! Сунешься по простоте душевной к батюшке с неотложным богословским вопросом, – попадёшь в пасть к лохматой зверюге. Вот так-то.

Что-то во всём этом есть «ускользающее от определения, но понятное взору» (Лермонтов).