Наследник проклятого трона

 

Lənətlənmiş taxtın varisi

 

Heir of the cursed throne

 

 

 

 

Но царевна Нэхида не сдавалась.

– Дочь Мазйяра никогда не станет рабыней! И не я, а ты будешь валяться в моих ногах и молить о пощаде, когда мой отец разрушит все ваши мерзкие планы!

– На все воля Аллаха! Но если ты желаешь, то помолись своему Ахуре. Но вряд ли мертвый истукан сможет тебя защитить от неминуемого рока.

Ибн Мусаб был разозлен не на шутку. Он понимал, что выглядит глупо, споря с этой юной дикаркой-царевной. Но ничего не мог поделать с собой. Несколько тяжелых месяцев ему пришлось провести в многочисленных сражениях с царем Табаристана, и это истощили весь запас его терпения. Ибн Мусаб отчаянно тосковал по Нишапуру, по своему роскошному дворцу, по пирам, по прекрасным наложницам. Его изнеженная, привыкшая к неге и удовольствиям натура, страстно желая развлечений, была вынуждена взамен достаточно долгое время таскаться по табаристанским горам, терпеть лишения, позорные поражения и насмешки проклятых горцев.

Сердито приподняв свои дугообразные брови, отчего у него на лбу тут же образовались некрасивые морщинки, он откинул грубый полог и очутился на второй половине своего огромного шатра, где его встретил нахальный и смеющийся взгляд военачальника Буги аль Кабира.

«Ах, старый пес! Он подслушивал нас! Теперь начнет плести обо мне небылицы и безбожно позорить перед халифом и людьми!» – тоскливо ахнул ибн Мусаб.

– Мир тебе, о аль Кабир! Я не ждал тебя так скоро. Думал, ты со своими гвардейцами поспеешь лишь к утру, – кисло поприветствовал он его.

Буга аль Кабир неторопливо отложил в сторону внушительного размера серебряный кубок и, вытерев намоченные вином пышные, седые усы, довольно крякнул.

– Вообще-то пост нынче. Нехорошо поступаешь, аль Кабир, – все тем же кислым тоном, но уже с язвительной прибавкой произнес ибн Мусаб, бросив лукавый взгляд на опорожненный гостем кувшин.

«Пусть попробует теперь про меня кому-нибудь наболтать. Сразу про пост и харам напомню. Да, пока не забыл! Свидетелей, да поскорее!» – и он крикнул:

– Хэй! Кто там, на страже? Подите сюда!

И как только несколько воинов услышав зов ибн Мусаба, вошли в шатер, юноша грозно крикнул, указывая им на Бугу:

– Кто из вас посмел принести почтенному господину аль Кабиру этот кувшин с вином? Разве вы не знаете, безбожники этакие, что вино харам для мусульманина?

– Эх, сынок, да перестань ты ради Всевышнего корить ни за что ни про что этих молодых орлов! Им еще предстоит решающий бой с настоящими нечестивцами! И к тому же недаром пророк Мухаммед, да благословит его Аллах, сказал, что первая капля вина это харам! А я пролил на землю целых три!

Ибн Мусаб выдержал долгую, многозначительную паузу и медленно пожал плечами.

– Я не вправе вмешиваться в дела других, и тем более в твои дела, о Буга! Ты же знаешь, как я сильно и искренно тебя уважаю, и твою непревзойденную доблесть, и неустрашимое мужество, и достойную высшей похвалы лихую храбрость.

– Ну да, и воздадим за это благодарность и славу Аллаху! – самодовольно усмехнулся Буга и гордо вскинул голову, украшенную орлиным носом.

Его короткий, квадратный подбородок с широкими скулами, шевелюра, обильно свисавшая на небольшой лоб, пышные усы и густые, мощно выступавшие вперед брови, свидетельствовали о грозном и неукротимом нраве обладателя этих черт.

Ибн Мусаб решил, что они с Бугой прекрасно поняли друг друга и потому перевел разговор на иную тему.

– Слава великому Аллаху и за удачу в деле Мазйяра! Его дочь у меня в плену.

– И что?

– Он самолично занялся поисками своей дочурки. И самое главное, он, забыв обо всем на свете, покинул свою столицу с небольшой кучкой людей.

– А ты чем занят? – задумчиво поинтересовался Буга аль Кабир.

– Жду, когда он подберется поближе к нам. Так мы его и захватим в плен. Как мышь завертится у нас в мышеловке.

– Неужто ты думаешь, что Мазйяр настолько глуп, что решится покинуть свои спасительные горы и приблизится к войскам халифа? – фыркнул, с иронией качая головой, аль Кабир. – У меня есть мысль получше. Пока этот старый лис не передумал и не пришел в себя, необходимо подбросить ему новую приманку. Выбери из числа своих воинов самых отважных, самых бесстрашных и сильных и вели им препроводить девчонку поближе к тому месту, где по сведениям наших шпионов рыщет Мазйяр. Заметив царевну, он сгоряча бросится за ней. Твои люди сделают вид, что испугались и бросятся наутек. После непродолжительной погони Мазйяр и очнуться не успеет, как окажется в наших руках.

На том и условились.

Занимался бледно-розовый рассвет. Покрытые цветами и обросшие кустами и раскидистыми деревьями горы Табаристана величаво вздымались над еще сонной, тихой равниной, опутанной тонким белесым туманом. Высокие травы, опоенные утренней росой, от тяжести тихо стелились по влажной земле и терпеливо ожидали восхода солнца, чтобы осушившись под ласковыми солнечными лучами, гордо воспрянуть для нового дня. Царило мирное, чудное, неземное спокойствие; но, увы, эта безмятежная красота была не замечена озабоченными людьми, злобно сжимавшими в руках мечи и луки со стрелами.

– О повелитель! Где-то на полфарсахе пути отсюда я заметил группу арабов, и с ними нашу царевну. Похоже на то, что они заблудились. Позволили лошадям двигаться шагом, а сами поминутно озираются по сторонам, – бросившись на колени перед царем, торопливо произнес молоденький воин, и перевел взор на стройного, красивого юношу стоявшего подле царя. Юноша незаметно кивнул ему головой.

Усталым и невеселым взглядом Мазйяр ибн Карин окинул маленький отряд, насчитывавший не более двадцати человек. Ах, если бы сейчас с ним рядом оказалось где-то с полсотни бравых воинов! К сожалению, во время погони Бахадур, сын его младшей сестры, умершей несколько лун назад, предложил разделить бывших с ними людей на несколько групп и разослать по разным дорогам и тропам на поиски царевны. Мазйяр сгоряча согласился.

– Юноша, ты уверен, что это была моя дочь?

– О мой повелитель! То была царевна Нэхида.

– Сколько?

– Человек десять, мой повелитель! Мы расправимся с ними за считанные секунды!

Перед воспаленными глазами Мазйяра возникло смеющееся лицо дочери. Ей еще не более трех лет. Служанки нарядили малышку в пышное красное платьице и привели к нему в сад. Он приказал им опустить ребенка на землю. Девочка сделала несколько неуверенных шажков, качнулась и упала. Мазйяр остановил сполошившихся рабынь и ласково помахал дочери, призывая ее к себе. Маленькая проказница перестала плакать и пуская радостные пузыри, смешно заковыляла к отцу. А достигнув его, ухватилась за отцовский палец и что есть силы укусила.