Живые статуи

 

 

 

С тех пор прошло пять лет. Брат и сестра заметно выросли. Теперь они уже вместе ходили в школу: Коляда – в третий класс, а Купала – в пятый.

В выходные дни мама и папа уезжали на дачу. Они строили дачу уже второй год и никак не могли достроить. Вот и в это воскресенье они, как обычно, подозвали к себе Коляду и строго-настрого наказали ему слушаться сестру, а Купале сказали, чтобы та в оба глаза смотрела за братом и была для него в их отсутствие отцом и матерью.

– Смотри, ни на секунду не отпускай его от себя. Кушать я вам наготовила. Вот вам деньги на кино и на мороженое. И смотрите по сторонам, когда дорогу переходить будете.

– Мам, ну что ты как маленькая, – сказал Коляда, – в первый раз, что ли?

– Только в центр города не езжайте. Нечего вам там делать. Хорошо?

– Хорошо, – пообещала Купала.

– К вечеру мы приедем.

Но как только мама и папа уехали, Коляда и Купала отправились в центр города. Они знали, что сегодня там будет большое представление. Выйдя из метро, они спустились к Крещатику. Как всегда в воскресенье главная улица столицы превращалась в пешеходную зону, и на проезжей части теперь вместо машин гуляли люди.

То тут, то там бродячие артисты, танцоры и музыканты собирали вокруг себя прохожих. В одном круге танцевали брейк-данс, в другом – играли на гитарах, в третьем – ходили на ходулях… Всё, как всегда. Но сегодня ожидалось нечто неожиданное. Сегодня должен был давать представление Театр живых скульптур.

И вот впереди зазвучала громкая музыка, раздался смех и аплодисменты. Коляда и Купала поспешили туда, где сплошной стеной толпился народ.

– Добро пожаловать в сказку! – голосил кто-то радостно в микрофон, – мы поможем вам поверить в неё.

Еле протиснувшись сквозь толпу, Коляда и Купала увидели на сцене двух белых ангелов. Вернее, две гипсовые скульптуры с огромными, сложенными за спиной, крыльями. И каждая в руке держала белую корзинку.

Затем на сцену вышли два толстяка с гроздями надувных шаров. Разноцветные шары так и рвались в небо. Едва толстяки прикрепили их к статуям, как те тут же поднялись в воздух. Гипсовые скульптуры с надувными шариками поплыли над Крещатиком. Все дружно зааплодировали. Но это было ещё не всё.

Белые ангелы вдруг ожили. Они расправили крылья и стали разбрасывать над толпой конфетти.

– Они же живые! – раздался чей-то звонкий голос.

Возглас этот сильно позабавил публику. Все засмеялись. Но тут у одного из ангелов вдруг вырвался шар. Толпа ахнула. Тут же улетел шар и у другого ангела. А затем шары один за другим стали уноситься вверх у обоих ангелов.

– Они же сейчас упадут! – истошно заверещал тот же самый голос, и люди испуганно бросились в разные стороны.

Но ангелы плавно опустились на опустевший асфальт и застыли, выпустив из рук последние шары.

Тут же на тележках вывезли и бережно установили на постаменты ещё с десяток статуй. Это были беломраморные парковые скульптуры античных богов и богинь.

Кроме этого было установлено ещё несколько славянских идолов: грозный Перун с молнией в руке, матушка Лада со снопом пшеницы и молодец Ярила, держащий в одной руке колоски, а в другой – человеческую голову.

Поначалу многие смотрели на них издали и с опаской, борясь с искушением подойти и проверить: живые эти скульптуры или нет. Но вскоре зрители осмелели настолько, что позволяли себе не только фотографироваться на их фоне, но и даже трогать их.

Самыми непосредственными оказались дети. Они любыми способами пытались проверить статуи на живость. Они и щипали их, и щекотали их, дёргали за уши и за нос, и даже пытались стащить с их рук белые перчатки. Статуи терпели и изо всех сил пытались доказать детям, что они – статуи, а дети прежде всего хотели убедиться в том, что они – живые.

Взрослые же в свою очередь предлагали симпатичным скульптурам познакомиться, спрашивали у них номера телефонов и упрямо настаивали, чтобы те заговорили. Больше всех доставалось девушкам, одетым и загримированным под античных богинь. Подвыпившие дяди назойливо приставали к ним с нескромными предложениями и даже пытались их лапать за грудь, зная, что тем запрещено двигаться. Но каждый раз неизменно получали по морде.

Несмотря на подобные исключения, все белые статуи были пассивными и безобидными. И как только интерес к ним стал угасать, на Крещатик вывезли другие фигуры: серебристых роботов, ярких кукол и пёстрых клоунов. Этим статуям уже было позволено двигаться. Но только за денежку. Стоило дать им какую-то денежку, как они тут же меняли выражение лица или позу.

По обе стороны улицы перед входом в дорогие магазины были выставлены живые манекены. Они ничем не отличались от тех, что стояли в витринах, и это сбивало потенциальных покупателей с толку. Когда кто-то из них заходил в магазин, манекены ему кланялись, и пугали до такой степени, что покупатель даже спотыкался.

– Ой, блин, я думал, это манекен!

 

Коляда и Купала остановились перед бронзовым шутом с металлической кружкой в руке. На плечах у него сидело два голубя. Иногда один из них садился шуту на голову. Коляда обошёл вокруг шута и начал строить ему смешные рожи, провоцируя вызвать у того хоть какую-то ответную реакцию. Но всё напрасно, ни малейшего движения.

Коляда попросил у Купалы монетку и бросил её в кружку. Неожиданно шут ожил и поклонился. Одна из женщин, проходившая мимо, даже воскликнула от изумления: “Тю! Так он же живой!” Но шут опять застыл, как памятник.

Прорвав очередное кольцо зрителей, Коляда и Купала увидели на небольшом пьедестале другого клоуна, который держал в руках разноцветные мячики. Рядом стоял магнитофон, из которого звучала веселая музыка, и лежала коробка, в которой валялись монетки.

Клоун застыл в непринужденно-неудобной позе, как будто посреди движения. Зрители смотрели с интересом – сколько так можно простоять на одной ноге, и что будет дальше? Удивительно, но даже стоя неподвижно, как памятник, он держал публику. Никто не расходился. Какая-то магия была в этой неподвижно застывшей фигуре.

 

– Брось ему монетку, – сказала рядом женщина в шляпке и дала своей дочке пять копеек.

Девочка, не раздумывая, бросила в коробку монетку, и клоун тут же начал жонглировать мячиками. Но, увидев мелочь, он сразу же с пренебрежением прекратил движение. Тут же подбежала ещё одна девочка и бросила две монетки. Клоун два раза подбросил мячики вверх и вновь замер.

– Я тоже хочу, – сказал Коляда.

Купала дала ему целую горсть мелочи. Коляда подбежал к клоуну и бросил монетки в коробку. Клоун тут же начал весело жонглировать и больше минуты подкидывал вверх разноцветные мячики. Когда он вновь замер, Купала и Коляда перешли к другому персонажу – к серебристому роботу, который двигался и мигал лампочками.

Но в это время на Крещатик выскочили ещё более подвижные фигуры. Они выскочили, словно из преисподней: чёрт рогатый с хвостом, чёрная смерть с косой, человек-колючка, леший и прочая нечисть. Они почти не стояли на месте. Это были агрессивные фрики, которые гонялись ха прохожими.

Толпа тут же разделилась на зрителей и на тех невинных прохожих, которые куда-то спешили и ни о чём не подозревали.

Человек-колючка шёл вслед за пузатым дядечкой, но когда тот оборачивался, фрик мгновенно застывал в той позе, в какой его застали. Так продолжалось до тех пор, пока дядечка не терял терпение и не посылал колючку куда подальше.

На углу Крещатика и Прорезной стояла смерть с косой. Накрытая чёрным балахоном, она стояла неподвижно, как скорпион, высматривая свою жертву. Когда кто-то, ничего не подозревая, проходил мимо, она замахивалась над ним косой, чем пугала его до смерти.

Леший прятался за углом. В руках у него была огромная надувная палка, замаскированная под корягу. Когда кто-то появлялся из-за угла, эта коряга опускалась тому на голову.

– Ой, блин! – ругался тот и хватался за сердце, – так же можно инфаркт получить!

А вот чёрт рогатый бегал за прохожими с чёрной надувной собакой. Как назло он вдруг ни с того ни с сего прицепился к Коляде и Купале. Шли они себе в сторону площади, как вдруг слышат: за спиной у них кто-то гавкает. Обернулись они – чёрт замер и сделал вид, что просто прогуливает свою огромную чёрную собаку на поводке.

Брат и сестрица продолжили путь. Но собака, вернее, чёрт опять начал на них смешно гавкать. Коляда обернулся, ожидая увидеть собаку на асфальте, а она в это время зависла прямо у него над головой!

Зрители, стоявшие поодаль, громко засмеялись. А Коляде было совсем не до смеха.