Елена Зайцева
Краткая повестьОпубликовано редактором: Игорь Якушко, 30.03.2011Оглавление 7. Тараканы 8. SOS 9. Ребёнок, покрытый струпьями SOS
Тараканов не было. Упорно спрашивающему телевизору («А ты, конкретно ты – чего ты боишься больше всего?») мама, в обычной своей вычурной манере, как-то даже ответила: «Конкретно я, я, я – тараканов и одиночества!». И это была чистая правда, тараканов она боялась до визга. Встретился им один такой. В медцентре, на противопрыщевых Милиных процедурах. Мила ничего, а мама громко визжала, а потом громко смеялась, а потом стала задумчивой и сказала: мелочь, а неприятно… Сразу стало ясно, что не мелочь. Когда удалилась эта делегация, она призадумалась так же. – И… что надо этим сучкам? Мила ходила из угла в угол. Ей чего-то хотелось, но чего – она поняла только, когда услышала, как мама звонит Танюхе. И увидела, как мама сидит и ждёт эту самую Танюху. Миле тоже хотелось говорить! Пересказывать, объяснять, жаловаться. Но своей Танюхи у неё не было. Была Света, и это было другое. Про себя Мила звала её – Зёбра. Однажды на ботанике Свету озадачили царством грибов. «Зёрна, зёрна волютина, зёрна, зёрна!» – шептали ей со всех сторон. «Зёбра!» – расслышала Света… Света сильно и странно красилась: и так довольно чистое лицо она зачем-то покрывала толстенным слоем кирпичного тона, а и так небольшие глазки узенько подводила где-то изнутри, что делало их и вовсе крохотными. Макияж этот выглядел несвежим. И Мила знала секрет, он действительно был несвеж: Зёбра красилась с вечера, отправляясь на свою романтическую (да чего уж там – эротическую) охоту. В прошлом году она стала ездить к курсантам, и если её и волновало что-нибудь из царства грибов, то это была молочница… Что же могло объединить Милу – и Зёбру? Случай (парта) – и необходимость. Школа была сплошь такой необходимостью. А каникулы – сплошным отсутствием. Как необходимости, так и Зёбры… – У меня нет друзей, потому что у тебя нет друзей! – крикнула как-то, в запале, Мила. – И у крокодила есть друзья, – сказала мама спокойно. Она не любила ничьих запалов и надрывов. – И потом, звини конечно (мама всегда говорила «звини», а не «извини», это была шутка), что ты понимаешь под этой самой дружбой? Такого же, как ты? Вторую тебя? А если её нет? Просто – не бывает? Вот и Танюха не была маминой подругой, она была родственницей – сестра папы. Надежда – старшая, Танюха – средняя. И это единственный ряд, куда их можно было поставить вместе. Таня была самым доброжелательным человеком, какого Мила, за свои четырнадцать с половиной, встречала. И самым внимательным – Таня слушала. Слушала не «по Карнеги», а просто потому что ей было интересно. Это был нестойкий, летучий интерес, он распылялся на всех без разбора и ни на ком дольше, чем глаз, не задерживался. Но в тех, кто находился в поле зрения, Таня вникала моментально. И с какой-то особой мягкостью, – такая бывает у переживших большое горе. Большого горя не было, была большая глупость. Тане было сорок. И добрые две трети из них она отдала авторскому проекту переубеждения своей во всём убеждённой родительницы. Переубеждения в чём? Во всём! Танюше не исполнилось и двенадцати, когда она, поддерживая отца, решила доказать, что и курящие – тоже люди. В пятнадцать она настаивала, что вовсе не алкоголь делает нас дебилами, в семнадцать – что счастье не в дипломе, в восемнадцать – что любовь, а не штамп в паспорте. Следующие пару десятков лет – что и курящие тоже, что не алкоголь, не диплом, не штамп, не штамп, не алкоголь, не алкоголь, не алкоголь. В двадцать девять она закодировалась. Этого хватило до тридцати. В тридцать девять закодировалась снова. Хватило до тридцати девяти с половиной. Перед тем как сорваться, Таня в очередной раз посетила родительницу. Это называлось приехать «на общение» и произносилось как «на заклание» – Танюша, особенно в последнее время, явно этим тяготилась, выполняла свой священный долг всё реже, но – выполняла. –…Ну, какие дела… Строим. Работы много, зато деньги хорошие, – выбиралась Таня, как на канат, на общие темы. – Не в деньгах счастье, – рубила родительница. – С кем ты работаешь? – С людьми, мама! – С людьми? Какое у них образование? Они пьют? Больше Таня у них не появлялась, и Милу это расстраивало. Она любила Танины визиты – только обычные, а не закодированные. Обычно, выруливая из бабушкиной комнаты, со своего общения-заклания, Таня направлялась прямиком на кухню, где её ждало общение-угощение, ждала мама. Готовила, правда, мама отвратно, но ведь рассматривалось это как закуска – то есть вовсе не рассматривалось, пускалось в дело не глядя. Набирались они так, что не раз и не два Таня (Танюха! – звала её мама) оставалась ночевать. Мила всё это время занималась какими-нибудь «своими делами», но с интересом, с каким-то спокойным удовольствием – как радиоспектакль – выслушивала всё, что творилось на кухне. – Я – агент, понимаешь? Агент, Танюха! – Дурочка ты, лапа. А не агент. Пьяная. И я такая же. – Вот смотри: мы на балконе стояли – солнце садилось, да? помнишь? Ты смотрела на него? – На кого? Я на пепельницу смотрела. – А я на солнце. А если бы я не смотрела, то оно как бы… без присмотра было, да? Нет, понятно, что из какой-то другой точки на него кто-то в любом случае смотрит, но из нашей-то – только мы? И вот надо всё время смотреть, понимаешь? – Куда? На солнце? – Да неважно – вообще, смотреть. Если я не буду смотреть, то всё без присмотра останется, всё… безжизненным станет. Присмотр – это жизнь, это как… это как с младенцем – надо присматривать, чтобы не потерялась жизнь, понимаешь? Почему ты об этом не думаешь? – Почему? Думаю. Хочешь про младенцев – давай про младенцев. Милка у вас уже взрослая, а сына так и не надумали… Назвали бы его как-нибудь – чтоб все соседи обосрались, Лучезаром каким-нибудь! Вот он бы и был – агентом. Ноль-ноль-семь. И человеком-пауком. Сколько сейчас костюмчиков хорошеньких!.. А то – тоже мне, агент. По присмотру, что ли? …Танюха пообещала, но не приехала. «SOS! Не по телефону! Ждём и умоляем!» – звала мама в трубку. Ночью, в полвторого, пришла смска – почему-то на Милин сотик: «Нмогу в такомсостоянии прости лапа».
Оглавление 7. Тараканы 8. SOS 9. Ребёнок, покрытый струпьями |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске 08.03.2024 С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив. Евгений Петрович Парамонов
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|