Остаётся дом ваш пуст

 

Купить в журнале за май 2019 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 40 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Посетители напоминали персонажей авангардистского стиля ар-деко в Нью-Йорке 30-х годов. Явно рукотворные фигуры состояли из простых обтекаемых форм: икры, груди, шеи, лбы – передвигались по спортивному залу. В тренажёрах подобного единства не было: некоторые были похожи на роботизированные экзоскелеты 90-х, некоторые – на музейные банкетки, стойки микрофонов и механизмы для отжима масла. Усиливала атмосферу странная музыка, которая доносилась из радиоточек, висящих под потолком. Её обычный визгливый строй разрывали глубокие звуки.

Сразу за стойкой регистрации был тесный терракотовый коридор. Он вёл в обширный грот, на стене которого дрожали французские шторки. Это была отдельная конюшня для беговых дорожек. Маленькие отрезки двигающейся ленты, огороженные чем-то вроде турникета. На тонких перилах висели белые мохеровые полотенца.

В раздевалке потные люди циркулировали между душевыми и шкафчиками, задевая меня прохладными телами. Из соседней женской раздевалки доносились крики и смех. Я стоял в коридоре и поджидал. Когда уже серьёзные женщины выходили, на несколько мгновений взору открывалась картина, отсылающая воображение к античным термам. Я представлял, как они заметили меня, окружили и стали колотить кроссовками.

В тренажёрный зал входили, как ни странно, только брюнетки, они имели одинаковые тонкие тела и отличались татуировками: у женщин постарше были маленькие иероглифы – меж лопаток, на запястьях и щиколотках. У молодых, напротив, разноцветные картины выходили из рукавов изразцами.

Молодые брюнетки были самоуверенны, но корректны по отношению к старым брюнеткам. Они, казалось, глубоко сочувствовали ухоженной старости, видя в этом и свою судьбу. Так принимает огрубевшего мэтра восходящий чемпион по танго. Они служили одному богу, и молодые брюнетки казались заготовками на старых брюнеток. В этом мире царила удивительная идиллия.

Мужчины, сохраняя общие черты атлетов, отличались степенью ожирения или, вернее сказать, калибрами шарообразных пуз и бицепсов, объёмами грудных клеток и толщиной шей. Один гипертонического вида красный здоровяк со складчатой головой производил на меня угнетающее впечатление. Короткая белая шерсть почему-то съехала с его черепа: лоб и темя были лысые, зато сивые волосы обильно покрывали бордовую шею, плечи и спину.

После изнуряющей тренировки я не шёл смывать с себя пот. Мне не хотелось идти в мужскую душевую. Голые тела привлекали мои взгляды, и я боялся выдать интерес к этим атлантам сумеречного неба кучевой спеси.

 

Однажды я потерял телефон. Кажется, это случилось между занятием и такси, а возможно, в такси. Видимо, поэтому меня не смогли предупредить об изменении графика.

Пробираясь сквозь кромешную тьму подворотни, я мысленно вычёркивал два часа из своей жизни и думал о том, что лишними в моём неосмысленном потоке дней становятся лишь моменты, когда я занят полезным делом. Абонемент завалился между подкладкой и карманом. Перед глазами уже вылезла из ночи табличка фитнес-клуба. Тяжёлая металлическая дверь щёлкнула, но осталась на месте. Я дёрнул еще раз. Расписание не менялось уже целую вечность, но зал был закрыт.

Полуокна цокольного этажа горели мягким жёлтым светом. Вид на жухлый газон, кажется, открывался только из беговой конюшни. Я перелез через пустующий цветник, встал на колени, коснувшись ладонями сухой травы, прислонился к холодному стеклу и увидел в щель между французской шторкой и пластиковой рамой людей, сидящих вкруг чего-то. Они пристально смотрели на пол. Кто стоял в центре круга – я увидеть не мог. Бар располагался в соседнем доме.

– А, и ты не попал на праздник жизни? – сказал паренёк, который начал ходить в спортзал недавно или был из тех, кто ходит один раз в два месяца. Теперь он успел изрядно накачаться без помощи тренажёров и залез локтями на стойку.

– Что всё это значит? – сказал я и сел на табурет рядом.

В баре играла всё та же странная музыка.

– Это значит, что мы ещё не доросли до приглашений.

– Чьих приглашений?

– О-о-о, да ты, старичок, из девяностых не выписался?

– Возможно.

Паренёк очень напоминал мне мини-исусика. Концы его растрёпанных волос касались гранитной стойки, тонкое лицо блестело свежей щетиной.

– Ты как сюда попал? – спросил он, подняв наполненный стакан.

– Купил абонемент.

– Ага, а цель? – как бы подводя меня к какой-то мысли, наклонил он свой бокал.

– С целью я сам ещё не определился.

Его тон меня раздражал, но хамства в этом панибратстве не было. Он был родным и фамильярным, как названия московских улиц.

– Ну, ведь какая-то цель должна быть? – Он достал из кармана и поставил на столешницу спичечный коробок. Коробок был приоткрыт так, что спички рыжими шлемами уставились на меня из маленькой амбразуры. Я заказал две рюмки водки. И беседа пошла приятнее.

– А какая цель у всех? – сказал я и указал бармену на бутылку.

– За себя не скажу. А остальные – вполне понятны, дядь. Если люди оказались в одном и том же месте, вполне логично, что и потребности у них одинаковые. Что ты знаешь о потребностях?

– Это зависит от целей.

– А что у тебя с целями?

– Как бы это объяснить. Понимаешь, когда мне было десять, атрибутом успеха был плеер. Но плеера у меня не было. Потом все думали об автомобилях. И у меня был автомобиль. А теперь я не совсем разбираюсь, что нужно, чтобы не идти ко дну. Кажется, от денег сейчас тоже никто не прётся. Теперь все инвестируют в тело.

– Тело – вчерашний день. Тело нужно, чтобы заниматься сексом, привлекать внимание прохожих или, на худой конец, пахать поле. А всё это нам не нужно.

– Кем ты работаешь? – спросил я и заказал ещё две рюмки водки.

– Кем я работаю? А кем ты работаешь?

– Я вообще не могу сказать, что я работаю. Моя функция свелась не к написанию – теперь этим занимаются школьники, которые первые снимают на телефон аварии и прочее. Я просто делаю, чтобы люди увидели это «что-то». Всегда найдётся чернуха в инсте или ВК. Сверху и по бокам – атланты, снизу – блогеры. Я не могу понять, на что живёт эта школота. Но и как становятся атлантами, не знаю. Я где-то вдали от них.

– Ты правильно говоришь, – совершенно пьяно сказал он. – Все эти взрослые дяди рядом с нами похожи на атлантов, которые держат мир. А мы – так, подносим серебрянку, чтобы постамент подкрашивать. Для молодёжи мир, конечно, изменился. Еда, секс и только потом признание – устаревшая схема. Сейчас пост-время. И у пост-человека эта пирамида давно видоизменилась. Сегодня век Ван Гогов. На первом месте – духовные потребности. Будет интересно – жрать и спать всегда найдётся. Атланты – дело другое. Только, понимаешь, дядь, вся фишка в том, что если этих атлантов убрать, небо останется на прежнем месте.

– И при чём тут спортзал?

– При том. Эти люди перекинулись вовремя. Они отпустили старый мир и прижились, как смогли, в новом. Они – не атланты и не пост-люди. Они – фотографии атлантов в пост-мире. Они занимаются, чтобы собраться вот так раз в месяц и принести жертву своему богу, с которым они плохо знакомы.

– Неплохо они выглядят для фотографий, – сказал я и приготовился рассчитаться.

– Постой-ка. Куда же ты?

– Нужно домой.

– Ну, иди.

– Бывай.

– И всё-таки, я знаю, что тобой движет. Зависть! Но чужие бицепсы и задницы – ещё не повод завидовать кому-либо. Ведь ты сам выбираешь себе роль. Кому же можно завидовать, если ты тот, кем сам выбрал быть?

– Я что-то не понял.

– Твоя проблема, дядь, в том, что ты не слушаешь, что я тебе говорю. Ни один нормальный человек не будет ходить годами в спортзал, чтобы выглядеть хорошо. Весь смысл в том, чтобы совершить какой-то глупый поступок, на фоне которого их остальная жизнь покажется им осмысленной. Вот они и собираются, чтобы не сойти с ума окончательно. Это пасха, флешмоб, День Победы, назови, как хочешь. Смысл в абсурдности поступка. Когда в фундаменте пирамиды была плоть, они резали барана. Теперь, когда в фундаменте пирамиды – смысл, они режут смысл.

– И как же они режут смысл?

– Очень просто. Один из них удаляет профиль.

– Надолго?

– Навсегда.

– И как же потом?

– А как в античности? Никто не отдавал барана, которого собирался есть сам. Смысл жертвы – её учтённость в бизнес-плане.

У меня в кармане зажужжал фантомный телефон.

– Почему же именно эти несчастные качки подсели так крепко на это всё?

– Кто тебе сказал, что только качки? То же самое у беременных на макраме, у спасителей бездомных животных. Были же общины каменщиков. Но разве суть была в том, что они каменщики? Вспомни девяностые. Химическую завивку делали и учительницы, и продавщицы, и актрисы, и строители.

– Нет мне места в этом безумном мире.

– Тебе нигде не будет места, дядь! Ты веришь в плохое и хорошее. Но человеку некомфортно не потому, что происходит плохое. В плохом человек адаптируется прекрасно. Человеку некомфортно, когда происходит стихийное. Мы предпочтем ад, созданный нашими руками и по нашей логике, раю, предложенному извне и созданному по божественным лекалам.

– Кем ты работаешь? – снова, но уже настойчивее спросил я.

– У меня свой бизнес.

– Какой бизнес?

– Секта полоумных спортсменов.

Я сполз с табурета и побежал. На улице поднялся чертовски сильный колючий ветер. Со стороны проспекта он доносил контрапункт гудков, скрипящих шин, вскриков и фраз, каждую из которых я где-то слышал. Я пролез через разорённый цветник, поднял с жухлой травы камень и разбил стекло полуокна.

 

В зал вошла маленькая девочка, которая обычно разогревала мне сауну по пятницам.

– Вы, кажется, забыли телефон, – сказала она, бесстрастно посмотрев на осколки стекла.

Я взял трубку и быстро залез в Интернет, не сводя глаз с девочки. Моя страница ВК была удалена. Я быстро восстановил её и увидел пустой профиль.

– Но почему меня? – завопил я. – Ведь Арсен пришел позже!

В этот момент обитатели мира ар-деко полезли из всех щелей. Они обступили меня и закричали хором, и в центре этой композиции был сивый гипертонический герой:

– Потому что ты завидовал нам, сам не понимая, что мы имеем! Зависть – от незнания. Ты не умеешь находить общий язык, иначе понял бы, что у человеков всё общее! Мы ведомы нашим стихийным diablo. Но тебе что с этого, раз ты такой самостоятельный? Страх перед неизвестным не делает неизвестное злом. А зависть злу – не борьба со злом. Вытяни нас из этого, а не завидуй! А не понимаешь, так и не лезь!

Брюнетка коснулась моего плеча.

Короче, они убили меня. Точнее, я стал жертвой. И над городом, тренажёрами, багетными мастерскими, звукозаписывающими студиями, подвалами, ирландскими барами, собачьими клетками, танцевальными классами, кофейнями и памятниками героям летит в свою новую цифровую инкарнацию моё жертвенное тело.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за май 2019 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению мая 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.