Из стихов, написанных с мая 2018 по апрель 2019

* * *

Ты будешь доволен собой и женой…
                                Александр Блок

Мир этот создан для середняков.
А те, что ниже, выше – отсекаются.
Душа моя, измученная странница,
Освободиться жаждет от оков

Земных. Глаз не сомкнув до петухов,
Ворочаюсь. С бессонницею справиться
Нет сил. И остаётся в темень пялиться,
Осознавая: жребий мой таков.

Довольным быть собой, своей женой.
Уткнутся в телевизор и виной

Не мучиться за то, что не сумел
Понять Господний промысел –  удел

Не  мой. Но что мне знание дало?
Бьюсь тщетно, словно муха о стекло.

Красный октябрь

Поманили народ свободой,
На погост его заведя.
Бога отняли у народа.
То же, что отца у дитя.

Исповедальное-2

Спасибо, Господи, тебе на том,
Что век без четверти я не ползком
Проделал – стоя. Правда, часто шагом
Нетвёрдым шёл и не в колонне с флагом,
А с флягой, ощущая серп и молот
Костями, кожей. Но когда был молод,
Не понимал: откуда эта боль.
Довольно поздно осознал: звезда
Пятиконечная нас в никуда
Коварно завела. И алкоголь
Анестезии выполняет роль.

Но странно: окружение моё
И вся страна моя, похоже,
За малым исключеньем в забытьё
Свалилась. Ты прости России, Боже,
Что забывали о Тебе. Тирана
Всеместно прославляя, «людоеда».
Я не страдал физически, но рана
Образовалась, как открылось это.
Она болит всё время, застя свет
Сегодняшнего дня, который тоже
Весьма далёк от Божьего, но всё же,
Хоть есть просчёты, геноцида нет.

Однако хватит ковыряться в ране.
Увидя жизнь свою, как на экране,
Сейчас итожу прожитое. Я
Не нажил состояния, и бог с ним.
Зато и жил без страха и вранья,
Не роя ямы и не строя козни.

Вот только меру нарушал во всём.
Бродила, как вино, шальная сила.
Куда только меня не заносило!
И груз грехов моих весьма весом,
Коль заносило в зону зла порой.
Родных и близких обрекал на муки,
Когда азартной воспылав игрой,
Я совершал бездумные поступки.

Простите, женщины, что вас бросал.
Не изменял одной лишь только – Музе.
Я с нею был и есть сейчас в союзе
За что моё спасибо Небесам.

Живу я с Музой, как с женой капризной.
Она не изменяет вроде мне,
Но заставляет видеть мир сквозь призму
Своих причуд и я как будто вне
Реальной жизни нахожусь. Витаю
Нередко в облаках, пока не грохнусь
То, что живой остался – это фокус.
Хотя, возможно, воля в том святая.

Мне кажется, не заслужил я милость,
Но, коли так решило Проведенье,
Молиться б должен каждый божий день я,
Чтоб очищенье от грехов свершилось,
Да забываю в кутерьме событий
О главном – покаянии – порой
Живу делами бренными забитый,
Хоть и уход с Земли не за горой.

Заблудший овен о грехах скорбит,
Себя и только лишь себя виня.
Какой, Господь, ни вынесешь вердикт –
Приму. Ты только не оставь меня.

* * *

Не нажил состояния. Пустой
Карман мой, но и живота большого
Не нажил, слава богу, ибо Слово
Стяжал – не капитал. Бежал за той,

Что носит имя Муза, и порой
Догнать мне удавалось. Только снова
Она сбегала. Тускло, бестолково
Тогда тянулись дни мои. Плохой

Я сын, супруг, отец. Довольно мало
Меня, признаться, это занимало.
Высокая словесная игра

Так увлекла, что всё считал обузой.
Ночь напролёт порою, до утра
Бежал да и теперь бегу за Музой.

Вечеринка

Накрытая поляна.
Бутылок ряд, закуски.
Сказал Иван: «Пора нам
И отдохнуть по-русски».

И отдохнули. В деле
Не новички. По ряду
Прошлись Иван, Василий.
Пётр, Николай, осилив
Всё, что имеет градус,
Уснули, где сидели.

А Сун Хун Чан лишь кушал.
Не пил, а пригублял.
Он, хоть и ростом мал,
Но с головою дружен.

Салфеткой вытер губы.
Прищурив глазик узкий,
Шепнул: «Какой он грубый
И глупый этот русский».

И, тортик прихватив
(Не пропадать ему же)
Покинул коллектив
Как подобает мужу,
Который семьянин.
Ему пошёл бы нимб.
Но заводной, неправый,
Я б не сменялся с ним
Своей судьбой корявой.

Семья Ульяновых

Папа – верноподданный, сыновья – бандиты,
Что расколошматили родину в запале.
Их дела невинной кровушкой омыты.
Яблоки от яблони далеко упали.

* * *

Я пытался понять: когда,
Из чего, для чего возник
Этот мир и зачем на миг
Послан был я в него, сюда.

Я пытался понять, но сник.
Разум мой завёл в никуда..
Вот уже седа борода,
Скоро явится проводник

В мир иной – старуха с косой, –
Но и за земной полосой
Вряд ли я получу ответы

На вопросы, что душу томят.
Заперт в клетке глухой, без света,
Как зверёк, мой духовный взгляд.

Песня об Урале

Ты видишься могучим кузнецом
В прожжённом грубом фартуке, с лицом
Былинного богатыря, упорно
Кующего орудие труда.
Вот на мгновение застыл у горна.
Таким ты и остался навсегда
В сознании моём. Трудяга, мастер,
В движеньях скуп, немногословна речь.
Однако над любым металлом властен.
В лихую пору выкуешь и меч.

Ты сед, Урал, душой однако молод,
Здоров, двужилен, и не устаёт
Рука твоя держать тяжёлый молот.
Да будет так столетья напролёт.

А в мирный час порой твой взор суровый
Смягчается – когда куёшь подковы
Ты для Пегаса, чтобы оседлать
Себя давал уральцам. И немало
Их на коньке крылатом побывало –
Тех, кто снискать смог Божью благодать.

Ты сед, Урал, душой однако молод,
Здоров, двужилен, и не устаёт
Рука твоя держать тяжёлый молот.
Да будет так столетья напролёт.

* * *

Я по жизни грёб до упаду,
Но ронял и терял весло
И несло меня к водопаду.
Слава богу, не донесло.

То ли Бог спасал, то ли случай.
Впрочем, случай – всё тот же Бог.
Говорили мне: ты везучий.
Кто другой  – непременно б сдох.

Я не знаю: зачем Всевышний
Придержал меня на земле.
То ли сроки мои не вышли,
То ли надобно сделать мне
Что-то большее, чем я сделал?
Что ты ждёшь, Господь? Дай же знак:
Прежде чем распроститься с телом,
Соберу свою волю в кулак.

Не взыщи, коли не осилю.
Слишком уж разбросано жил.
Заносило меня, сносило…
Вдруг не хватит воли и сил?

* * *

Мы жили бурно, оголтело.
Неудержимы и беспечны,
Мы жили так, как будто вечны,
Будто у жизни нет предела.

В душе мелодия звенела
Бравурная и бесконечно
Был интересен каждый встречный.
Но не было тогда мне дела

До обязательств. Чувство долга
Во мне не просыпалось долго.
Смеялся: не успел родиться,

Как должен всем… Пришло прозренье,
Когда родных увидел лица
В овалах я. Нет мне прощенья.

* * *

Недуги очертили круг.
Похоже, уходить пора.
Но затянула так игра,
Что распрощаешься не вдруг.

Всё понимаешь: это глюк –
Надежда, что начнёшь с утра
Играть по полной, как вчера.
Не та уже подвижность рук

И ног, и быстрота ума.
Пришла последняя зима.
Сменили зелень снег и лёд,

Но сердце бьётся горячо
И врёт, что не пришёл черёд
Записываться в старичьё.

* * *

Жизнь – побег неистовый к свободе
Из обыденности серой, ненавистной.
Я не кошка. У меня не девять жизней.
Лишь одна, и та уж на исходе.

Прожил вроде не подвластным моде.
Шёл наперекор – не подружились мы с ней,
Ибо нет на свете дамочки капризней
И глупее в мире нету тёти.

Вот, пожалуй, вся моя заслуга.
Что скрывать, не выскочил из круга
Бренных дел и пагубных страстей.

Потому улов духовных истин скуден.
Жизнь прошла в тщете и суете.
И возможности исправиться не будет.

Ад

Я как-то видел: на крыльце вокзала
Спал человек в изношенной одежде.
Свалился он в публичном этом месте,
Упившись вусмерть.
Рядышком лежала
Порожняя бутылка. А под ним
Темнела лужица.
Немного лет
Лежащему. Но клином белый свет
Сошёлся для него. Видать, гоним,
Коль стал рабом тяжёлого недуга,
Является который под личиной
Веселья.
И не вырваться из круга
Судьбой очерченного. Отлучила
Привязанность бесовская от всех
Земных, здоровых радостей, утех.

Тревожно замер я: открылось мне,
При виде горемыки, что у тех,
Чьи души заблудились и во мгле
Находятся, тела уже в аду
Живут, не в силах побороть беду.

Не под землёю ад, а на земле.

Пьеса-жизнь

Царь или раб ты, но пьеса эта
Выстроена от рожденья до смерти.
Первое действие – оперетта.
Драма – второе. Трагедия – третье.

Зимняя зарисовка

Прошли крещенские морозы.
И выпал снег. Зима в сугробы
Укутала наш город, чтобы
Не мёрз. Снег ярок так, что слёзы
В глазах у девушки весёлой.
Она их варежкой смахнула.
Ей надо б торопиться в школу,
Но скучно как-то без прогула,
Тем более что день такой:
Не холодно, и солнце светит.
И, кажется, что нет на свете
Заботы больше никакой.

Катают дети снежный ком.
Он станет частью бабы снежной.
И встанет рядом с ней, конечно,
Муж, снеговик большой, потом.

Со стороны глядит на них,
Ребят, снующих деловито,
Присевший на скамью старик.
Лицо морщинами изрыто
И нет руки. Видать, не шибко
Побаловала жизнь его.
Однако на лице улыбка.

И из прохожих никого
Не видно мрачного. Похоже,
Случился праздник у прохожих.

Откуда радость? Вроде нет
Причины, но ликует город.
А это просто выпал снег
И отступил на время холод.

Надпись на памятнике

Любимый, ты ушёл, а я осталась,
Но жизнь земная – это малость.
Разлука долго не продлится.
Мне без тебя не в радость быт.
Разъединила нас землица.
Она же и соединит.

* * *

Жить – балансировать энное время, увечась
Телом, над чёрною бездной с названием Вечность.

* * *

Ни оазисов, ни высот.
Но пока не истёк мой срок,
Не жалея сердца и ног,
Буду рваться за горизонт.

«Что за цель? – усмехнется тот,
Кто во всех делах ищет прок, –
Пересечь горизонт? Заскок!
Или же от забот уход».

По-житейски он прав. Семья
Жить в достатке должна. А я
Отстраняюсь, не додаю.

Все за ней, за музой бегу.
Виноват. Но судьбу свою
Изменить никак не смогу.

* * *

Сбитый лётчик я, я капитан
Судна затонувшего. В ответе
Только я один за всё… Стакан
Мне полнее, до краёв налейте!

Намахну и, может быть, на миг
Позабуду, что со мной случилось.
Столько лет прошло, но не привык
Я к тому, что Небесам в немилость
Угодил…
Нет, что-то не берёт.
Надо повторить. Ещё плесните!
Были и корабль, и самолёт…
А теперь вот череда событий
Ровных, мелких.
Больше за штурвал
Мне не сесть. И капитанский мостик
Вижу лишь во сне…
Я стар и стал
Уж не так проворен. Ноют кости,
Руки слабнут и глаза слезят
Даже при безветренной погоде…
Что ты закручинился, собрат
По буфетной стойке? Мы же вроде
Не за тем пришли сюда. Давай
За ушедших в никуда накатим.
Пусть не самолёт теперь – трамвай.
Не корабль, а примитивный катер.
И везде я только пассажир,
Севший, так сказать, в чужие сани.

…Как сухой листок свернулся мир
И опал, и затонул в стакане.

Русский дух, ты где?

Ой, вы гой еси,
Девицы и молодцы!
На святой Руси
Тоже не без вольницы
Было, но теперь
Мутит пуще Зверь.

Шибко он лукав.
Вот и до поры
Спрятал нож в рукав.
И слова хитры
Говорит, стервец.
А за ними – тьма.
Накажи, Творец
За разврат ума,
За паскудство, срам,
За бесовский блеск,
Что подносят нам
Как свободы всплеск.
«Тренды», «Бренды»… Тьфу!
Русский дух, ты где?
Толерантность, де.

Занесли в графу
Достижений – грех.
Тропы в ад торят.
Единицы тех
На земле, кто свят.

Ой вы гой еси
Старицы и старцы,
Где вы? Может, статься
В нынешней Руси
Места нет вам?  Но
Коли так, то страшен
Путь наш, и темно
Будущее наше.

 

 

... [...]

 

 

Внимание! Перед вами сокращённая версия текста. Чтобы прочитать в полном объёме этот и все остальные тексты, опубликованные в журнале «Новая Литература» в ноябре 2020 года, предлагаем вам поддержать наш проект:

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за ноябрь 2020 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению ноября 2020 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.