Форум журнала "Новая Литература"

Вереск Родион. Рассказ «Москвичка».

…Мама почему-то не особо любила дачу. Она была городским человеком. Тётя в полном восторге привозила корзину грибов. Мама, прищурившись, улыбалась, заливала их кипятком и шла в Нескучный сад. Или в Александровский. Садилась на белую крашеную скамейку и курила. Она по сто раз рассказывала Наде про старый бабушкин дом на Большой Молчановке, который снесли, когда прорубали проспект Калинина. И бабушка была счастлива переехать из деревянной хибары на Лубянку, а мама всё не могла забыть какой-то лестницы с резными перилами, какой-то изразцовой печи и какого-то потайного хода, заколоченного после революции. Поговаривали, что там прятался священник, служивший в одной из снесённых церквей. Надя часто ходила на Новый Арбат, который в её детстве назывался проспектом Калинина. Там были хорошие магазины и кафе, а в своё время в кинотеатре «Октябрь» продавали бутерброды с красной икрой и крутили все новинки. Мама в этом районе практически не бывала. Она говорила «Советский Бродвей» и махала рукой. В восьмидесятые и в девяностые на улицах начали крошиться бордюры, а тротуары были изгрызены лужами, в которых плавали окурки. В троллейбусах ругались и обсуждали цены на сахар. Купив на последнюю зарплату краску для волос, мама вышла на пенсию. Её, правда, ещё приглашали на чей-нибудь юбилей или на День химика, который отмечали в районном ДК, но каждый раз она возвращалась раздражённая и после этого много курила на балконе. Отец по-прежнему читал свои лекции на юридическом факультете МГУ, по совместительству подрабатывал в какой-то частной фирме, где хорошо платили. Родители даже впервые в жизни съездили за границу, в Париж. Папа остался в восторге, а мама сказала:

«Мрачный – похлеще Ленинграда»…