Форум журнала "Новая Литература"

Скляднев Леонид. Повесть «Цыгане».

...Он побежал на кухню, схватил во все руки бутылки, тарелки с закусками и  тут же вернулся. Она доставала из сумочки зеркальце и какую-то  косметику. «Питья-то у нас – напьемся, Зоинька», – весело крикнул он ей.  «Еще как, сладкий, напьемся. Напою вот тебя и соблазню», – серьезно  сказала она, рассматривая себя в зеркальце. «Ты, Кешенька, выйди,  пожалуйста, и не заходи в комнату, пока я не позову тебя. Я в порядок  себя приведу, ладно? А то ревела...», – продолжая глядеться в зеркальце,  попросила она. «Конечно, Зоинька», – согласился Иннокентий Николаич и  вышел на кухню. Через минуту она позвала его: «Ну, где ты, сладкий мой?  Иди сюда». Ее грудной голос звучал глухо и, ему показалось, немного  дрожал. У него отчего-то бешено заколотилось сердце. Не чувствуя ног, в  полуобмороке, он подошел к комнате и застыл в дверях, не поверив своим  глазам – Зоя стояла у дивана вполоборота к нему, обнаженная, плотно  сомкнув ноги и вытянув руки вдоль тела. Ее смуглая атласная кожа  отливала темным золотом в последних лучах закатного солнца, скупо  освещавшего комнату. Вся ее узкая стройная фигура с высоко поднятой  девичьей грудью, плоским животом и плавным изгибом бедер казалась  выточенной из драгоценного ароматного дерева. Языческой богиней была  она, юной и невинной, загорелой под жгучим солнцем Эллады Артемидой, по  божественной прихоти покинувшей тенистые леса неистовой охоты своей и  отцовские чертоги Олимпа – красный зубчаниновский особняк – и вот,  стоящей здесь пред ним во всей нетронутой прелести наготы своей со  зверем своим – священным дымчатым котом, выгнувшим спину у ее стройной  ноги и сверкающим из сумрака зеленым пламенем глаз. Пышные иссиня-черные  волосы ее рассыпались по худым девичьим плечам, и горящие каре-зеленые  очи впились в него с тревогой, мольбой и любовью, какой не знают жалкие  земные люди...