Форум журнала "Новая Литература"

Глава7
Дела личные.

Приняла придворных свита
Возвышенье фаворита,
Да с царицей крепла связь –
Графом был он, нынче князь.

Так возвысился милейший,
Князь к тому же он светлейший,
Стал царице люб и мил,
Знать потратил много сил,

Другом женщине надёжным
В этом статусе вельможном,
В сердце – только милый друг,
Нет других людей вокруг.

Два счастливых в жизни года,
Точно теплая погода
Грела души их и кровь,
То цвела в дуще любовь.

Но за важными делами
Растеряли страстность сами,
Растеряли пылкость чувств,
Вянуть стал цветущий куст.

Но любовь не уходила,
Лишь ослабла страсти сила,
И накрылась полутьмой,
Как явился принц седьмой.

Ревность в сердце, только ревность,
Понимая счастья бренность,
Как не выйти из себя,
До сих пор её любя?

Прыгнул мученик в карету,
Покатил по белу свету,
Убегая от любви,
От любви в душе, в крови.

Без неё и жизнь ничтожна,
Гнал и гнал коней безбожно,
Сам не ведая до коль,
Но изгнал из сердца боль,

Коли гибнуть – то достойно,
Стало легче и спокойно,
Повернул назад коней,
К ней спеша обратно, к ней.

В ней одно его спасенье,
К ней одной его влеченье,
Исстрадалась и она,
Просто женщина, жена.

Вот счастливые мгновенья,
Миг их встречи, примиренья,
Временщик её седьмой
Опротивел уж самой.

Сразу быстренько низложен,
Мелок, жалок стал, ничтожен,
Был одарен он рублём,
И спроважен тем же днём.

Вновь с царицей князь был рядом,
Стал следить за женским взглядом,
Что блуждал среди мужчин,
Вроде как бы без причин.

Но понятная причина
В жар кидала властелина,
Будто злая чья-то тень
Заползала в светлый день.

И гася к другим враждебность,
Гнал и гнал всё дальше ревность,
Он то здесь не временщик,
Поступив как ростовщик:

Для неё князь деловито
Подбирать стал фаворитов,
Предпочтенье делал тем,
Кто ему не нес проблем.

Отбирал «товар по вкусу»,
«Одевал на нить как бусу»,
На, любимая, владей,
Вот что выдумал злодей.

Обходя вокруг напасти,
Не терял своей он власти,
Так лечил ее недуг,
Князь светлейший, верный друг.

Ею он владел умело,
Пусть не очень-то всецело,
Сам при ней, она при нем,
Но не ночью, только днем.

Продлевало этим счастье
Обоюдное согласье,
Подарило им покой
В отношениях межсобой.

Глава8
Дела Крымские.

А спокойство государства
Нарушало Крыма ханство,
Крымский хан – Дивлет гирей,
Становился все грозней.

Осмелевшие татары
С юга целили удары,
Вновь грозили нам бедой
Многочисленной ордой.

И Потёмкина решенье –
Упредить то нападенье,
Указанием прямым
Ввел войска немедля в Крым.

А войска повел Суворов,
И без долгих разговоров
Разогнал плетьми орду,
Отвратил от нас беду.

Крым-гирей бежал позорно,
Татарва сдалась покорно,
Воплощался князя план,
Был назначен новый хан.

Всю татарскую ватагу
Заставляли дать присягу,
Заменили их халат
На мундир драгун – солдат.

Как в каком-то сне кошмарном
Те селились по казармам,
Но кошмаром был не сон,
Жизнь вдали от нежных жен.

И вчерашние герои
Заходили в ногу, строем,
А Суворов, как жандарм,
Их гонял вокруг казарм.

Поиграв чуток в войнушки,
В бухтах он расставил пушки,
Чтоб турецкие суда
Не смогли войти туда.

Ум военного таланта
От возможного десанта
Сим решением простым
И закрыл от турок Крым.

Для татар сидеть на стульях –
Словно жить в пчелиных ульях,
Запрещалось ко столу
Им садиться на полу.

Новый Хан, как у царицы,
Захотел в своей столице,
Разместить свой летний сад,
И фонтанов ряд каскад.

И швырял с казны он средства,
Как бездонное наследство,
Все хотел иметь он в раз,
Лишь бы радовать свой глаз.

И не думал год из года,
Где брать хлеба для народа,
Принимал, как божий дар,
Деньги русских для татар.

Появился вскоре шёпот,
А потом – татарский ропот,
Вся реформа – в «битый клин»,
Вышел комом первый блин.

Все Потемкина старания
От турецкого влияния
Оградить деньгами Крым
Превратились в «едкий дым».

У Потемкина по плану
Нанести поглубже рану,
Но без всякого ножа,
Подложить «под Крым ежа».

И по княжьему приказу
Расселять Суворов сразу
Начал крымских всех крестьян –
Греков, русских и армян

В землях новых, князем данных,
Столь для них таких желанных,
Вырастали города
Постепенно, за года.

И заметили татары,
Стихли шумные базары,
Опустел внезапно Крым,
Стал безлюдным, не живым.

Манный дождь не лился с неба,
И никто не пек им хлеба,
Да никто не шил одежд,
Жить как прежде нет надежд.

И досада как заноза –
Денег много, нет привоза
Кто же выгребет навоз?
Столько всяческих заноз.

Не знакома им забота,
Не знакома и работа,
На работу – просто зуд,
Всем татарам чужден труд.

Неприкаянно по кругу
Ходят, жалуясь друг другу,
Потупили сникший взор,
Словно чувствуя позор.

А привыкли жить лениво,
Но жилось теперь тоскливо,
Страшен русских был удар,
Столь тяжелый для татар.

Разгорались чаще ссоры
Да взаимные укоры,
А в глазах татар – испуг,
Стало худо разом вдруг.

Глава9
Крыму быть Российским

Перейду от дел всех крымских
К новым землям я российским,
Наступала череда
Строить верфи, города.

Князь не стал страдать от скуки,
И в казну «засунул» руки:
Оживлял Днепровье он,
Строил мощный град – Херсон.

Строил верфи, строил хаты,
Строил мощные фрегаты,
Вырастал на юге флот,
Через труд, в пылу забот.

Да собрал сюда народа
От всего людского рода,
Разноликий люд честной,
Даже беглый – крепостной.

И давал он им свободу,
Всем боярам в неугоду.
«Пусть вопят крепостники,
Флот пусть строят мужики».

Молдаване, гайдамаки,
Всевозможные казаки
Собрались со всех сторон,
Дружно строили Херсон.

В черноморской колыбели
Зарождались цитадели,
Зацвели вокруг сады,
Словно в сказке, у воды.

Черноморье стало краше,
Оживились земли пашен,
Строят люди города,
Строят прочно, навсегда.

А в Крыму, в татарском ханстве,
В нищете и голодранстве
Вызрел бунт среди татар,
Разрастаясь как пожар.

Суть Потемкинского плана –
Отобрать всю власть у хана,
Чтобы сделать русским Крым,
Полуостровом родным.

От бунтарского нажима
Хан бежал в Херсон из Крыма,
Власть терял над Крымом он,
И винил в том флот, Херсон.

Этой царственной персоне
Князь Потемкин дал в Херсоне
К отреченью манифест,
Хан пером проделал жест.

В то великое мгновенье
Состоялось отреченье,
Больше ханства просто нет,
Плана в том и был секрет.

Перебив в Крыму восставших,
И предав земле всех павших,
Князь Потемкин встал у скал,
И торжественно сказал:

«Наконец сварилась каша,
Крым теперь – Таврида наша».
Сбылся словно славный сон,
Стал сейчас великим он.

Вот и кончились все муки,
Поднял в стороны князь руки,
Словно крылья он обрел,
Воспарил над всем «орел».

Сразу кончились кошмары,
Лиц не мывшие, татары
Ниц упали перед ним,
Пред хозяином своим.

За великое свершенье
Титул дан был в награжденье
Князь Таврический ему,
И понятно почему.

Глава10
Придверие войны

Как из мифа Атлантида
Зацвела его Таврида,
Цветом выросших садов,
Силой, мощью городов.

К верху рос могучий «тополь»,
Город славный – Севастополь,
Пусть и был пока он мал,
Но стоянкой флоту стал.

Как погранная застава
Укреплялась Балаклава,
Рыбаков и греков град
Расцветал как майский сад.

Николаев и Одесса,
«Принц» красавец и «принцесса»,
Гордо свой поднимут взгляд,
Друг за дружкой встанут в ряд.

Города и деревушки,
Корабли, солдаты, пушки
От набегов и войны
Защищали юг страны.

Все Потемкина заслуги,
Все старанья и потуги
Укрепляли юг страны
От врагов со стороны.

Посылал всё князь посланцев
В Черноморье, рудознатцев
Слал на поиск здешних руд,
Не пропал их даром труд.

Отыскали руд железных,
Столь сейчас стране полезных,
Как людских трудов итог
Вырос город – Кривой рог.

Столько всяческого люда
Появилось здесь. Откуда?
Их собрал он для чего?
То укор был для него.

На строительные бумы
Для чего швырял он суммы?
Не считал их никогда,
Воздвигая города.

Ради дела обороны
Воздвигал он здесь кордоны,
Вот откуда этот бум,
И растраты круглых сумм.

Вот зачем нужны здесь люди,
Понимал, война-то будет,
Ждал, когда придет война,
И дождался, вот она.

Глава 11
Русско - турецкая война
(1787-1791)

Как всегда пришла незвано,
Пусть ожиданно, но рано,
Флот еще был молодым,
И не слишком боевым.

Не хватало офицеров,
И военных инженеров,
Из обычных мужиков
Нужно делать моряков.

Флоту нынче не до схваток,
Столь серьезен недостаток,
Как на цепь посажен пес,
Лишь торчит из будки нос.

Да сидит себе тихонько,
Цепь, пытаясь снять легонько,
Чтоб сорваться на врага,
Но прочна цепь и туга.

Так и флот «вцепился» в берег,
Хоть немалым стал в размере,
Лишь шумел морской прибой,
А когда же флоту в бой?

Тут негаданно нежданно
Ветер с силой урагана
Разметал все корабли,
Погубив в морской дали.

Русский флот погиб без схватки,
Уцелевшие остатки
Возрождали целый год,
Столь печален был исход.

Начинали всё с начала,
Возрождать флот у причала,
Вновь строительства пора
Начиналась с топора.

Флот не сразу, не мгновенно
Возродили постепенно,
К бою он уже готов,
И окреп со всех бортов.

И стараньем Ушакова,
Командира удалова,
Флот отплыл от берегов,
Сыпя ядра на врагов.

И спасались турки средством
Лишь одним – постыдным бегством
Ушаков врагов губя,
Славу прочил для себя.

Для себя и флота славу,
И не просто как забаву,
А врагу вселяя страх,
Разбивая «в пух и прах».

Разносилась точно эхом
С Ушаковским тем успехом
Вера в наш могучий флот,
Кровь не зря лилась и пот.

Перейдём к делам наземным,
Поначалу тоже скверным,
И Потемкин полон дум,
В напряженье держит ум.

Начинать войну без флота -
Это тяжкая работа,
Эка выпала напасть,
«Лев» уже разинул пасть.

Не стерпел султан обиду,
И вернуть желал Тавриду,
И оскалил зубы «лев»,
 Зверь готов излить свой гнев.

Оборона, оборона,
И Тавриды и Херсона,
Достаётся нынче нам,
Наступать нельзя войскам.

И в порывах жарких схваток
Был успех победный шаток,
Столь жесток и страшен бой,
Всё смешалось – свой, чужой.

И победа Ушакова
Нам дала надежду снова
Одержать в войне успех,
Влила радость в души всех.

Та победа – это что-то,
Укрепила силу флота,
Чем важна той битвы суть?
Нам вперёд открылся путь.

Средь других победных знаков
Пал оплот осман – Очаков,
С болью множества потерь
Ранен «лев», могучий зверь.

Боль терзала побеждённых,
Столько павших и плененных,
Пленных ждал галерный флот,
Проливать там кровь и пот.

Туркам вновь сулили беды
Все Суворова победы,
Топот русских сапогов
Сеял страх среди врагов.

Наступленье начиная
В водах славного Дуная,
К Измаилу вышел флот,
Встав у вражеских ворот.

Был Суворов всё же гений
Быстрых маршей, нападений,
Ростом мал да скор на шаг,
И его боялся враг.

Вывел войско к Измаилу,
Показать решил всю силу,
И в бою насколько скор,
Войск стремительный напор.

Крик турецкий: «Вот нелепость,
Брать решил Суворов крепость»,
Разбирал османов смех,
Но смеяться было грех.

Не успел моргнуть враг оком,
Измаил был взят «наскоком»,
Столь стремительный удар
Ввёл в смятенье янычар.

Сколь велик позор османов,
Сорок тысяч ятаганов
Пали возле русских ног,
Столь печален был итог.

Вновь победа Ушакова –
Флот разбит турецкий снова,
Флота турков больше нет,
Сломлен был войне хребет.

(янычар – воин султана; ятаган – заострённый металлический, немного выгнутый клинок без крестовины и гарды)

Глава12
Предательство и смерть

А Потемкин, как фельдмаршал,
Всю войну проведший в маршах,
Вёл к победе он войска,
Управляя с высока.

Тут с курьером из столицы
От самой императрицы,
Как плевок себе в лицо,
Получил князь письмецо.

В том письме императрица,
Государыня-царица,
Разрывала с князем связь,
От чего взбешён был князь.

И общалась ради дела,
Видеть рядом не хотела,
Новый нынче фаворит,
Козни то придворных свит.

Власть дана кому попало,
То его конца начало,
Для Потёмкина – беда,
Гасла яркая звезда.

Повидать спеша царицу,
Князь стрелой летел в столицу,
И холоднейший приём,
Погасил надежду в нём.

Превратились точно в пытки
Бесполезные попытки
Возвратить былую власть,
От себя прогнать напасть.

Непосильная задача,
Князя ждала неудача,
С ним царица холодна,
И не только лишь одна.

И соратники буквально
Отводили взгляд печально,
В разговоре всякий раз
Пустотой холодных фраз.

Раньше с кем общались дружно,
Нынче речь вели натужно,
Пусть ещё был князь велик,
Меркнуть стал светлейший лик.

И сама Екатерина
Проводила дворянина
На войну в обратный путь,
Не печалясь в том ничуть.

Фаворит «подставил ножку»,
Яду всыпав на дорожку,
И был этому так рад,
Погружая князя в ад.

Пред глазами – пыль дорога,
На душе – тоска тревога,
Потускнел печальный взгляд,
Точит душу смертный яд.

Жизнь выходит понемногу,
Тянет душу к смерти, к богу,
Колокольный слышен звон,
А в душе протяжный стон.

Покидали силы ноги,
Всё сильней, страшней тревоги,
Тянет в мрак холодный свой
Смерть, пришедшая с косой.

То впадал в оцепененье,
То бежать куда-то рвенье,
Стонет, мечется душа,
То затихнет чуть дыша.

И последнее желанье –
С этим миром на прощанье
В пелене предсмертных дней
В Николаев гнать коней.

В столь любимое местечко
Призвало его сердечко,
Это место выбрал сам,
Смерть хотел он встретить там.

Так и умер князь в дороге,
В муках смертных и тревоге,
Величайший дворянин,
Вседержавный властелин.

Сказ об этом человеке,
Жившем в столь далёком веке,
За его великий труд
Выношу на ваш я суд.

Чтобы недруги и други,
Вспомня все его заслуги,
Рассудили, наконец,
Был какой князь молодец.

Чтобы помнили потомки,
Значим как для них Потёмкин,
Знали, чем велик тот князь,
За страну свою гордясь.

В честь его великой славы
Исторические главы
Средь достойнейших имен
Рассказали вам о нем.

И кому-то было ново
Это авторское слово,
Но рассказан без прикрас
Сей обширнейший рассказ.

И мое о князе мненье –
Знак глубокого почтенья,
Небольшая князю дань,
Славы той великой грань.

Говорю всем: «Досвиданья»,
И желаю на прощанье
наполнять теплом очаг,
Всех вам самых лучших благ.