Форум журнала "Новая Литература"

Стивен Джон Халас. Новелла «Скунс бежит прочь».

Давным-давно, между 1810 и 1840 годами, мальчику, родившемуся на ферме Северной Каролины, было дано имя Алекс МакМэнти. Не исключено, что в действительности его назвали Александер, но в те времена люди не придавали такого важного значения именам, как сейчас, тем более – именам фермерских детей. Кроме того, окончание «-ндер» требует определённых затрат энергии, а жители тех мест всецело посвящали себя её сохранению. В итоге Александер стал Алексом, но и это для многих было затруднительным, и в конце концов у имени остались только первые две буквы – Ал. Так оно за ним и укрепилось.

Алу было двадцать или тридцать лет, когда он потерял родителей, и он решил завести жену. Сначала Ал пытался найти супругу обычным путём, и в этом ему помогал чернокожий слуга его отца по имени Кэб. Кэб был самым опытным среди знакомых Ала насчёт жён, которых у негра было пять, если ему не изменяла память. На тот момент Кэб не был женат – по-видимому, для передышки, и в свободное от работы время консультировал Ала по матримониальному искусству. Процесс ухаживаний в те дни был более сложным и тонким, но, по сути, таким же, как сейчас, поэтому я не буду углубляться в стратегии, разработанные Кэбом в отношении юных леди, а предоставлю их вашему воображению. Однако должен заметить, что Ал нёс немалые потери времени и усилий в течение периода ухаживаний, так как все его любезности незамедлительно разбивались об упомянутых милых существ, как птицы о гранитную скалу. Для объяснения его неудач стоит сказать, что планы ухаживаний были построены на типичном для мужчин заблуждении в понимании другого пола. Кэб свёл это к следующему:

– Я думаю, что ты мужчина такого типа, чья способность попасть под возвышающее влияние женщины ниже абсолютной, – прокомментировал негр. – Женщина может в один момент определить мужчину такого сорта и не захочет с ним больше иметь ничего общего.

На такой случай у Кэба имелся запасной план...

Долго чесал плешь на макушке: а взялся бы я сам за перо в подобном случае? Потом решил, что вряд ли. Американская литература, как ворота в неведомый мир, бывает очень контрастной: что-то на ура принимаешь, что-то, хоть тресни, не лезет в горло. Нет метафорического ряда, живописи, вкусных диалогов и проч., идёт последовательное изложение сюжета. Так писали со времён Сервантеса и до се… Устарело. При нынешних киноштуках, писАть – обращаться к слову – следует лишь в случаях крайней нужды и в надежде на катарсис.  В данном случае, дверь этого дела наглухо закрыта, есть мораль, нет формы. Впрочем, спасибо за знакомство – кам ин!