Форум журнала "Новая Литература"

Цуркан Олег. Рассказ «Собаки».

...Случилось это неожиданно, вдруг. Наполняя жизнь ближними целями, Платон, как частоколом, заслонился ими от окружающего мира. Когда же этот мир внезапно рухнул и все полетело в тартарары, рухнул и полетел в никуда со всем своим скарбом и сам Платон. Все, чего он так старательно добивался, что составляло суть его существования, внезапно обесценилось, потеряло всякий смысл и, как ненужный хлам, было выброшено и забыто. И со всем этим выброшен и забыт был сам Платон.

Вот тогда-то, помнится, и накрыло его черным, непроницаемым одеялом тоски. Будто кто-то невидимый и безмерно могущественный дернул таинственный рубильник и выключил сознание Платона. Он еще вроде бы стремился к чему-то, вроде продолжал движение вперед, но на самом деле пропал, исчез сам для себя, канул в глухой мутной топи безумия. Вероятно, тогда-то он и научился глотать дрянь всякую: водку, самогон – что дешевле. От водки легче не становилось, но все же с ней было не так больно жить, да и давящей силы времени не ощущалось. Вообще ничего не ощущалось. Он словно завис в каком-то безжизненном пространстве и висел так невообразимо долго, вечно, пока вдруг не очнулся и не увидел распахнувшейся под собой бездны. Нутро ее было столь чудовищно глубоким, черным и непроницаем, что в ужасе Платон вцепился в осклизлые края ее и, барахтаясь в горькой желчи, рванул из последних сил куда-то вверх, к свету, и вынырнул лысым шестидесятилетним стариком, на забытом всеми пустыре, охранявшим никому не нужные гаражи.

Правда, водку после своего воскрешения Платон употреблять не перестал. Он по-прежнему выпивал, сколько жаждала его душа, но уже без былого остервенения, зверства, не пытаясь отречься от себя и мира. Боль, пережитая им, выжгла ему душу, но не погубила. Необходимость заливать ее спиртным пропала, однако подлая привычка выпивать от себя пока не отпускала...

Хороший рассказ, добротно написано.