Форум журнала "Новая Литература"

Кандова Яна. Статья «Словарь неологизмов из романа А. Белого "Москва"».

(Из вступления: Лачин. О составителе Словаря неологизмов Андрея Белого Яне Кандовой)

 

Писателей можно оценивать по разным критериям. Говоря о словотворчестве, трудно найти равновеликого Андрею Белому – не в русской литературе, а мировой. Только Велимир Хлебников сопоставим ему, несколько приближён к нему Джойс, называть остальных нет особого смысла.

Сокровищница его неологизмов неведома почти никому. Глуп читатель, глуп и писатель. Встречая неологизм, слово недавно придуманное, любят спрашивать: «а есть такое слово?». Вопрос глупый, изобличающий человека недалёкого. Словарный запас постоянно пополняется, хотя многим кажется, что существует некий неизменный запас слов, упавший с неба или изобретённый зараз при царе Горохе. Каждое слово – бывший неологизм, переставший быть таковым от частого употребления. «Чертёж», «рудник» и «созвездие» придуманы Ломоносовым, «влюблённость» и «девушка» – Карамзиным (раньше были «девицы»), «стушеваться» – Достоевским, в «Двойнике». «Я могу показаться необычным; необычность – не оторванность; необычное сегодня может завтра войти в обиход, как не только понятное, но и как удобное для использования» (Белый, из предисловия к «Маскам»).

Почему неологизмы Белого остаются неологизмами, не став не только «удобными для использования», но и «понятными»? Потому что в тридцатых годах победили «простые» (выражение Яны Кандовой, к которой ниже мы и перейдём). Любители Сервантеса, Чехова, Бунина, Шолохова, Ильфа и Петрова, Фадеева, Твардовского, Симонова, Солженицына, «Мастера и Маргариты», «Доктора Живаго» и прочих следующих путём Абая, пишущих для «простых», не «заумных», чтоб голова не болела, чтоб прозрачно было, простенько. Мол, пишите искренне и Пушкина с Низами уважайте, а остальное приложится («простые» – всегда пушкинисты). Такие авторы и критики заняли командные посты в Союзе писателей с момента его основания в тридцать четвёртом году, в коем – символично – скончался Белый. Пожалуй, советская литература кончилась не в тридцать первом, как думал Олеша, а в тридцать четвёртом. Открытия автора «Петербурга» и «Москвы» остались на обочине, победила серая масса пишущих «не мудрствуя лукаво»...

Лачин, всякая Ваша публикация расширяет мой кругозор, заставляет о чем-то задуматься, что-то переосмыслить. Читать Вас всегда интересно.

Я мог бы сказать это на Вашей страничке, но делаю это именно здесь, на страничке у Яны Кандовой, в продолжение нашего разговора о профанном-сакральном. Одно только Ваше вступление к «словарю» уже выделяет два полюса, к которым тяготеют те или иные писатели, имена которых Вы здесь озвучиваете и даете им эстетическую оценку. С ней можно соглашаться или не соглашаться, но намеченная Вам оппозиция – это не что иное, как оппозиция профанного и сакрального в сфере искусства словесности.   

Шкала эстетических ценностей, которую Вы разворачиваете – это, так сказать, «горизонтальный» аспект. Теперь взглянем по «вертикали». Вы, живя в нынешний день, протягиваете ниточку к Яне Кандовой, к человеку, которого физически с нами нет. Яна Кандова, в свою очередь, протягивает ниточку к Андрею Белому, которого не было уже и при ее жизни. Так и тянется эта ниточка сквозь годы, десятилетия и эпохи, делая писателей, которые могли быть забыты – живыми. Эта ниточка есть сакральная связь. Она пронзает физическую ограниченность и выводит нас за предел пространства и времени -  в бесконечность и вечность.

А что до конкретного «словаря» – скачаю и сохраню. Спасибо Андрею, спасибо Яне, спасибо Вам. Кропотливый и очень полезный труд.

     Очень интересный и даже познавательный пост от вас, Игорь.
    Действительно, интересно подойти ко всему этому с вашей терминологией, я об этом не задумывался. А ведь мог бы сообразить, болван - последние дни часто думал именно о вас и вот этой публикации.
    Ну и, конечно, правильно, что вы сказали это на стр. Яны. Благодаря ей я и написал вступление, а вы - столь содержательный пост.