Форум журнала "Новая Литература"

Мамыко Галина. Роман «Двойная жизнь профессора Ястребова».

...После той жуткой ночи она не приходила к нему домой целых три недели. Она испытывала такой ужас при мысли о новой близости с ним, что подумывала бросить всё и уехать из города. Но он не отпускал её. Он ходил каждый день к ней в общежитие с цветами, он плакал и стоял перед ней на коленях, не стыдясь чужих людей. Однажды он пришёл к ней совершенно больным, с высокой температурой, и снова плакал, и говорил ей сквозь кашель о своей любви. Он показался ей таким одиноким, старым, заброшенным, похудевшим, никому не нужным, беспомощным, что жалость схватила её сердце. И она пошла с ним снова в ту жуткую для неё квартиру. Он слёг, и она выхаживала его в долгой болезни. Он предложил ей окончательно перейти жить в его квартиру. И вот тогда впервые он сам завёл разговор об их свадьбе. Пообещал жениться, но не сейчас, потому что сессия, лекции, работа. Летом тоже нельзя – заграничные поездки, реконструкции. А вот осенью, да, осенью мы поженимся, сказал он. И так сказал уверенно, твёрдо, что она безоговорочно поверила. И он тоже поверил.

Но пришла осень.

И однажды случилось то, чего он боялся.

Он вовсе не собирался убивать её. Да и заявление в ЗАГС уже было подано. Но они поссорились. Она впервые собралась уйти куда-то без его ведома. Он вернулся домой раньше времени и застал её на пороге. Она смутилась, и её смущение ему не понравилось. Она сказала, что приглашена на день рождения к сокурснику. Он вырвал из её рук модную, им подаренную, итальянскую сумочку, а потом пнул её в живот, запачкав подошвой ботинка её светлый, также им подаренный, французский плащ. Подобного он не допускал ещё… Это была не любовь, это уже была ненависть. Она побледнела, и внезапно, исказившись в лице, выкрикнула страшное для него слово. Кажется, она назвала его «ублюдком».

Это потрясло его. Это напомнило последний день с Лидией. Но Лидия не говорила таких слов. Она просто плеснула ему в лицо кофе. «Ублюдок» в лицо – это не кофе.

Последнее, что он запомнил, полные ужаса глаза Ксении. У него помутилось в голове. Бешенство охватило его. Будто в тумане, он слышал её душераздирающие крики...

Понятно, в главном герое сразу читается питерский профессор-расчленитель Соколов. Собственно текст и не о нём только, а об интерпретациях действительности, фетишах и методах борьбы человеков со скукой. Особых художественных жемчужин в романе нет, он берёт другим - обширностью, последовательностью, всесторонним исследованием пограничных состояний психики, да и всего нашего общества. Как мне кажется, автору это в целом удалось. Хайп показан неплохо, вся эта жёлтая пена, поиск сенсаций, либо их конструирование. Наш современный, сбрендивший на всю голову мир. Уж не знаю, что заставило весьма миролюбивого автора препарировать нашумевшее кровавое событие, маялась ли она мозолью на темечке, торопилась ли к жареному, но текст в итоге вышел поучительным. Довольно вялое начало перебивает по ходу прямо-таки бурный поток мыслеизвержения, гипотез и перевёртышей. Скорее всего, начать следовало с шока, с того как Ястребов пирует, пока за стеной лежит труп, а там и всё остальное. Было бы ближе к Достоевскому. Из замечаний - обилие самоповторов, наверное можно было без особого ущерба убрать добрую четверть текста. Вышло бы динамичнее и острее... Почти три года не было в НЛ публикаций Галины Мамыко, хотя тексты на рассмотрение она слала, но вот перестала редактура её мыкать, и второе дыхание получилось вполне запоминающимся. Хотя путь таких исследований как «Двойная жизнь...» - по мне так тупиковый. Однако он всё лучше, чем нарочитая воцерквлённость и проповеди чистой родниковой воды взамен ржавой водопроводной. Рай и ад под рукой, а вот где она...

      То есть это именно под впечатлением от Соколова?! Так это ж в ноябре 19-го было. И Мамыко успела уже роман написать?