Калашникова Татьяна. Поэма «Манускрипт четырёх картин».

В руке – перо. Вот – чистый лист бумаги. 
Здесь ныне лягут строки, 
а меж строк – проваливаясь в белые овраги 
и коротая там идейный срок, 
упрячутся четыре манускрипта 
о девах небывалой красоты...

Калашникова Татьяна. Статья «Русская словесность в нерусской Канаде: одна история ».

...Какое чудо на самом деле представляет собой русский язык, не только для его носителей, но и для "посторонних" – таких, как я, кто, после многолетнего изучения его, чтения и самовыражения на нем, уже чувствует себя глубоко уходящим в него собственными корнями. ...Тем, кто нашел в нем совсем новый мир идей, понятий, новые чувства и отношения к человечеству, новый доступ к явлениям, раньше скрытым естественными ограничениями родного языка...

Калашникова Татьяна. Интервью ««C НАМИ - БОГ, ЗА НАМИ - ВЕЛИКАЯ РОССИЯ»  (Интервью с Василием Пригодичем) ».

...Сергей Сергеевич, мне хотелось бы начать нашу беседу именно “с самого начала”, т.е. с того, что стоит за словами “родился в Берлине в 1948 году” в Вашей небольшой автобиографической сводке, опубликованной на некоторых литературных сайтах рунета. Расскажите, пожалуйста, немного о Вашей семье, Ваших корнях...

Калашникова Татьяна. Сборник стихотворений «Этюдник».

Как скоро ты пристанище нашёл,
кленовый лист, несущийся с потоком
речушки горной. Долго ли ещё
пробудешь здесь, уткнувшись влажным боком

в уютную расщелину камней,
живительной водой омытый,
понять пытаясь, что в тебе сильней –
желанье плыть или обресть обитель?

Калашникова Татьяна. Критический обзор «Была, не была! Или Быть или не быть? ».

...Итак, «Открытая мысль» или ОМ. Долетела эта ласточка, т.е. мысль и до моих далеких непролазных заснеженных канадских лесов. «Ну, что ж, посмотрим», – потирала я слегка окоченевшие руки, распаковывая бандероль с обратным московским адресом, только что опрометью перескочив леденящий душу и открытые участки тела промежуток между почтовым отделением и своим авто. Неплохое начало – журнал внешне, на ощупь, количеством и названием рубрик соответствующий всем классическим канонам толстого журнала. В этом плане редакторы журнала поработали недурно. Осталось дело за малым – за содержимым. Бегло пролистав оба первых номера журнала, я поняла, что нужно брать карандаш и начинать делать заметки на полях. Опираясь на народную мудрость, неоднократно проверенную мною на деле, о том, что первый (а иногда и второй) блин комом, я решила остановиться на последнем из имеющихся в наличии, т.е. втором выпуске ОМ. Какой же толстый журнал обходится без вступительного слова или обращения к читателям от редактора? ОМ в этом плане исключения собой не являет. Общее представление журнала, перечень авторов…. А вот, что на самом деле меня сразу заинтересовало, так это то, как редактор по-своему классифицирует авторские тексты. И к этому я буду еще неоднократно возвращаться. Дело в том, что по ходу ознакомления с содержимым журнала, мне было любопытно сравнить свои впечатления от прочитанного с тем, как это представлено редактором...

Калашникова Татьяна. Сборник стихотворений «Из цикла «Посвящения» ».

Тонка связующая нить,
натянута струной скрипичной.
Их поединок нетипичный
уже нельзя остановить.
Торопятся за часом час.
Струны скрипичной импульс нервный
тревожит тьму, и свет неверный
со тьмой вступает в резонанс.
Бледна рассветная луна
за дымкой облачною тает.
Струны звучанье нарастает.

И светом тьма обнажена,
сама подобной свету станет.

Калашникова Татьяна. Статья «Антология современной русской поэзии Украины ».

...Дорогие друзья, на этот раз мне хотелось бы продолжить тему, которой я коснулась в своей предыдущей «виртуальной записке» здесь – теме русской поэзии Украины. Дело в том, что не так давно произошло одно яркое событие, заслуживающее специального внимания и отдельной статьи. А именно, вышла в свет антология современной русской поэзии Укранины «Киевская Русь». Это знаменательное событие проишло в Гемании (Мюнхен), книга издана германским филиалом Толстовского Фонда при непосредственном участии киевского поэта, председателя комитета литературы национальных меньшинств Украины Ю.Г. Каплана и петербургской поэтессы, проживающей ныне в Германии, Ольги Бешенковской. В антологии представлены и известные мастера слова поэтического, такие как Леонид Вышеславский, Евдокия Ольшанская, Юрий Шанин, Владимир Черепков, Станислав Бондаренко, Борис Мозолевский (Киев)..., и молодые еще малоизвестные поэты: сумчанка Нины Лымарь, Татьяна Литвинова из Северодонецка, Анатолий Масалов и Алена Антонова из Крыма, Владимир Яськов и Светланы Смоленская из Харькова и другие. Предполагается, «что большая часть тиража, как и другие издания Толстовского Фонда, разойдется по библиотекам европейских университетов. А украинские любители поэзии тоже получат возможность познакомиться со многими неизвестными им авторами, выходцами из Украины, которые волею судьбы оказались далеко за её пределами, а также с новыми стихами известных ещё с советских времён замечательных поэтов — Даниила Чкония, Ларисы Щиголь, Марка Хабинского и их младшими коллегами.» (Ю.Г. Каплан, газета «Власть и политика» №41(186) 10-16 октября 2003)...

Калашникова Татьяна. Рассказ «Где мы? ».

...«Вот так и поселись в глуши жить», – Тейе ехала как раз к застройщику на переговоры. Её давняя мечта построить домик в лесу и жить поближе к природе была, наконец, близка к осуществлению. Сегодня Тейе взяла выходной и решила устроить себе мини-путешествие. Она любила иногда вот так сесть в авто и отправиться на прогулку по неизвестным дорогам. До встречи с застройщиком оставалось еще около двух часов. «Что ж, время терпит. Но неужели мой внутренний компас, не подводивший меня даже в глухих таежных лесах во время туристических походов, «заржавел»?», – спрашивала она себя, упрямо не желая признавать поражение, и отвечала, – «Ничто не вечно. Старею, наверное». Еще несколько больших крюков – поле, снова лес – и Тейе стала подумывать, что, пожалуй, на этот раз ей без живого путеводителя не обойтись. Она сбавила скорость, всматриваясь в глубь леса возле редких, сиротливо обосновавшихся у дороги, почтовых ящиков… Нога, как будто, сама перескочила на педаль тормоза напротив небольшого серого бревенчатого дома, расположенного недалеко от дороги в уютном окружении огромных заснеженных сосен и елей. «Неудобно людей беспокоить, да деваться некуда. Бензин почти на нуле…», – Тейе припарковала авто вдоль дороги напротив дома и неохотно направилась по узкой тропке к крыльцу. Звонка не было. Пришлось стучать. Громкий лай за дверью и приближающиеся быстрые шаги приободрили неудачливую путешественницу: «Значит, гостям рады. Или ждут кого?»...

Калашникова Татьяна. Рассказ «Хорошо, что есть боги ».

...Я никогда не видел Бога и никак не мог понять, как он может быть опорой.

«Бог – самый главный. Он всё и про всех знает», – разъясняла мне бабушка каждый раз, когда я приставал к ней с расспросами о том, кто такой Бог и зачем она с ним разговаривает...

Калашникова Татьяна. Рассказ «Я - счастливая ».

...Незаметно погружаясь в состояние тихой задумчивости, Рита вынимала из плотно заполненного сундучка своей памяти бережно хранимые там картинки и безделушки. Вот она быстро не без удовольствия перелистала книгу ее успехов и побед, потом стала с нежностью рассматривать черно-белые фотографии старых друзей и родных… Её взгляд задержался на фотографии отца, сидящего за большим обеденным столом, живо жестикулирующего руками. Этот случайный кадр возвратил Риту в пору ее многословно-рассеянного детства, символами которой были хронически незаживающие колени и хронически-воспаленное, скрываемое от взрослых, чувство оценки их поступков. Собственно, эта оценка не была чем-то специальным и занятным для быстроногой звонкой Риты, это было, скорее, чем-то происходящим на уровне эмоций, но почему-то запоминающееся своим горьким привкусом...

Калашникова Татьяна. Рассказ «Сирота».

...Одиночество, вечно и везде сопровождавшее Григория, одиночество, наступило в тот день, когда отец пришел из госпиталя серый и сгорбленный от горя. «Нет больше нашей мамы, Гриша, отмучилась голубушка». Двое осиротевших мужчин, отец и сын, сидели на полу друг напротив друга, тупо смотрели в никуда и утирали слезы, не приносившие облегчения...

Калашникова Татьяна. Интервью «Татьяна Калашникова – Юрий Каплан (Киевское интервью) ».

T.K. Не прошло еще и месяца со дня моего возвращения из далёкого теперь, красивейшего города мира Киева – города моей сумбурной юности, незаметно пролетевшего студенчества, неторопливого взросления… , города, в котором я прожила тринадцать последних лет до переезда в заокеаническую Канаду. Долго и неоднократно откладываемая поездка на родину состоялась, вернее сказать, была «спровоцированна» одним примечательнейшим событием, имевшем место в Киеве этим летом – а именно третьим фестивалем русской поэзии Украины. Воспользовавшись любезным приглашением моего друга прекрасного киевского поэта, человека имевшего непосредственое отношение к организационной части работы фестиваля, Андрея Грязова, я, не слишком медля со сборами и утряской необходимых формальностей, села в самолет и отправилась на встречу с прекрасным. Немало приятных сюрпризов и интересных встреч, о которых можно рассказывать очень долго, предстояло в Киеве. Но сегодня мне хочется представить вам, дорогие друзья, человека, который с первых минут привлек моё внимание. Природная интеллигентность, мудрость, живой быстро реагирующий ум – вот те характеристики, что промелькнули у меня в голове буквально через несколько минут нашего знакомства.

Речь идет о ярком неординарном киевском поэте, благодаря которому прежде всего и состоялся фестиваль русской поэзии Украины, члене Союза писателей Украины, председателе комитета литературы национальных меньшинств Украины, Председателе Земного шара – Юрие Григорьевиче Каплане.

Калашникова Татьяна. Повесть «Серафима, Нина, Нюша или «Никто не знает, как оно повернёт» ».

Когда Нюшу впервые по-настоящему обеспокоила мысль о возможной беременности, было уже поздно. Заподозрив неладное, она была скорее удивлена, чем напугана и долго не хотела верить в то, что серьёзная и взрослая фраза “Я – беременна” может относиться к ней. На смену любовному азарту пришло состояние подавленности и растерянности.

Калашникова Татьяна. Миниатюра «Еще одна зима».

Ветра не было совсем. Но от реки тянуло холодом. Горький шелест сухой прошлогодней травы сменялся шероховатым поскрипыванием гальки под неторопливым шагом еще не старого, но уже тронутого сединой, человека. Человек шёл медленно, прислушиваясь, вслушиваясь в каждый звук пробуждающейся природы. Поэзией, неуловимой и непересказуемой словами поэзией, звучало, дышало и переговарировалось всё вокруг. Пара диких гусей, сиротливо пыжась, обживала в который уже, наверное, раз свой холодный северный берег реки. Мелкий птичий народец неугомонно трещал, щебетал, чирикал разноголосицей. Лед на реке еще не сошел. Человека потянуло ближе к тому, что было прежде водой, и, готовясь стать ею снова, потрескивало теперь белой подтаявшей коркой льда. Хрустело то справа, то слева, то где-то вдалеке на середине едва охватываемого взглядом белого пространства, поморщенного бороздами мерзлого снега. Вдруг чуть слышно хрупнет совсем рядом, у самых ног его, человека, замершего на минуту и очарованного музыкой готовящейся к ледоколу реки. У берега, под тоненькой прозрачной корочкой льда, переливающимися на ярком утреннем солнце бликами совершала свою неторопливую работу вода. Расползаясь в разных направлениях, а потом, отступая обратно, «группируясь», вода реки, как живое разумное существо, старательно подмывала лёд снизу, и лёд в ответ ей тихонько похрипывал: «Вот и закончилась зима, еще одна зима». «Еще одна зима…», – тихо, почти шепотом, соглашалась вода.

– Вот и закончилась еще одна зима, еще одна зима…, – мысленно вторил им человек.

Калашникова Татьяна. Сборник стихотворений «Из цикла «Возвращенцы» ».

Мне слово “возвращенец” –
прогоркшее “прости”,
покинутый младенец,
немое “отпусти”,
порывистое “больно”,
распущенное “блядь”...

И этого довольно.
И этим не объять:
немого “возвращенец”,
печального “прости”...
Рыдают, как младенец,
и просят – “Отпусти” –
измученный рассудок,
ранимая душа... 

А мимо пьяных будок
проходит, не спеша,
бездомный возвращенец
и верит, что вот-вот
отвергнутый младенец
мать снова обретёт.