Лихоманов Олег. Миниатюра «Самая великая история».

И родился тигр, сын земли. Сын твердыни непреступной. Как и предсказывали книги. И родившись, тигр сказал, ибо речь ему была дана от рождения: «я знаю свой путь, и я знаю, кто я. Я проживу две тысячи лет, ибо родился я в день, когда умер тот, кто грядёт и в чьих руках конец мой. И ужас живёт в сердце моём от начала, но я презираю его и не ведаю страха. И торжество моё и есть моё царство». Ярость тигра была безгранична. От рождения своего не ведал тигр ни, жалости ни прощения, и рассудок был единственным, что принадлежало ему, и чему принадлежал он. И прямы были пути его от детства. И когда сверстники его были ещё детьми, он уже пил самое изысканное вино и ел виноград, а хлеб бросал свиньям. А когда он возмужал, любая женщина была его, если он желал её, и любой мужчина был его, если он желал его...

Лихоманов Олег. Миниатюра «Маски».

...Веки тяжелеют от неожиданно подступившего сна, и в его объятиях растворяются громады покорёженных конструкций и устланное свинцовым дымом небо. Во сне есть только я и фигура, которую я наблюдал в комнате, мой странный сосед. Я делаю единственное правильное движение, в котором я уверен. Руки соседа оказываются в моих руках, почему-то сразу немеют кисти, я притягиваю его к себе, его лоб упирается в мой, я наклоняю голову вперёд и не встречаю сопротивления, тут же проносится поездом ворох образов, которые я не успеваю разобрать, ослепительно сверкнув, они сгорают в пустотеж...

Лихоманов Олег. Миниатюра «Неограниченный человек».

...Проигнорировав сонные, удивлённые и насмешливые взгляды, человек развернулся и пошёл прямо к киоску-кафе, около которого было два белых пластиковых столика-гриба, за которыми расположились с бутылкой портвейна и стаканчиками двое рабочих в оранжевых безрукавках и клетчатых кепках.

 

Он подошёл к их столику и с минуту смотрел на них, а они на него. 

 

– Мрази! С вами разговаривает неограниченный человек!

 

Старший рабочий молча выплеснул густое содержимое своего стаканчика ему в лицо...

Лихоманов Олег. Миниатюра «Я и мой противник ».

Мгновение, в течение которого мы, не смея шелохнуться, застыли друг против друга в позах максимально, по нашему мнению, подходящих как для отражения любого, даже самого коварного и стремительного нападения, так и для выпада, удара, если не смертельного, то способного, во всяком случае, предрешить исход схватки, тянулось, казалось, тысячу лет. Я говорю "мы", хотя не видел его, моего противника, ни в тот момент, ни впоследствии, что, впрочем, мне в высшей степени льстит, потому как увидеть кого-либо в этом каменном лабиринте возможно лишь столкнувшись с ним нос к носу, что для меня, способного, вот уже не первый час превратившись в слух, в комок нервов, ощущающий малейшее давление в воздухе, точно отслеживать все перемещения нарушителя моих владений, было бы уступкой ему, грубому и недалекому созданию даже не подозревающему, какой тончайший и изощренный ум ему противостоит.

Лихоманов Олег. Рассказ «Порнофабрика ».

Моё же положение с каждым месяцем становилось всё более опасным. Когда кто-нибудь вступал со мной в контакт, приходилось доставать маску "смотрящего телевизор", но из-за отсутствия питания она стала разрушаться. Сквозь прорехи завиднелось нагое лицо, не украшенное старым миром, но и недостаточно наполненное новым. В какой-то момент стало совершенно ясно, что я самым опасным образом отошёл от "мэйнстрима" и скоро стану чужаком. Ещё немного и мне конец, возврата не будет. К счастью благоразумие победило. Я одумался, и понял, что жить следует в рекламном ролике, где всё стандартизировано и выверено, соответствует эталону. Эталон берётся из глянцевых журналов, рекламы, популярного кино, эталон всем известен и всеми принят. Я осознал всю нелепость своего добровольного отшельничества. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Пришло время нелёгкой адаптации. Уже составлен график погружения в телевизионный эфир. Начать придётся с малого: первую неделю – два часа просмотра в день, потом три и так до нормы. Ещё всё можно исправить.

Лихоманов Олег. Рассказ «Не дёргайся ».

– Кирка и человек. Кирка важнее человека, который ей работает, – говорил, неспешно приближаясь, один из них, – Инструменты ради инструментов. Верх совершенства – машина. Человек – приставка к инструменту, с помощью которого создаются машины. Высшая материя – механизмы, низшая материя – биологическая масса, вооруженная инструментами. Инструмент – связующее звено между двумя сущностями. Машина, как воплощение стремления к совершенству, свойственное примитивной материи. Машина никуда не стремится: она – конечный продукт эволюции.

Лихоманов Олег. Рассказ «Идеальный Джем ».

Та же сцена, спустя месяц. Видеозарисовка с женщиной. Эрекции ни у кого нет, отовсюду раздаются гневные замечания, мат, вопли.

– Чего она тут делает? Покажите нам танки! Ух-ты, жопой вертит, сволочь! Я не хочу смотреть на это, я должен увидеть, наконец, эти сраные танки!

Абсолютная сублимация.

Вечером им подадут Идеальный Джем.

Лихоманов Олег. Миниатюра «Игрушка ».

Во дворе играли дети. Им надоела песочница и совочки, они заметили голову и окружили ее. Маленькими руками они замесили глину и сделали голове туловище, крепкие руки и ноги. И ушли.

Лихоманов Олег. Миниатюра «Звонок ».

– Ты что, гад, издеваешься?! Вчера, блин, ты сказал мне что изменишь какую-то таблицу, и опять, сука, звонишь!!! Да мне плевать, что ты сделаешь!!! Ты сюда не звони, ты понял?!

(Скороговоркой) – Понял, конечно, понял. Знаете, настолько много разных адресов, телефонов, координат, а впопыхах, знаете ли, запишешь, куда придется, данные-то. Вы не поверите, хе-хе, каждый раз случайно находил эту запись. И ведь нет чтобы сразу все исправить! А потом забываю. Всё, на этот раз сразу же внесу исправления.

– Всё. Конец. Где ты живешь? Адрес мне свой говори, давай встретимся, поговорим. Не скажешь – я сам узнаю. Я тебе не буду больше повторять, что я, слышал уже это все. Ты либо издеваешься, либо ты не человек!!!

– Товарищ, в этом нет необходимости.

– Ну, всё. Жди. Мне все равно кто ты, и что такое эта система, из который ты, но я до тебя, придурка, доберусь!