...На улице было настоящее столпотворение. Со всех сторон к площади тянулись люди. Все возбуждённо переговаривались, и гул стоял невыносимый. Многие держали лампы, почти все одеты были по-домашнему, в рубахах, некоторые выскочили из дома в исподнем. Женщины несли на руках маленьких детей, кто был старше – шли сами, цепляясь за юбки матерей и пугливо крутя головами. Всюду бегали солдаты из городской стражи, стараясь не допустить беспорядков и преждевременной расправы над ведьмой. Я сразу свернул в боковую улочку, где было не так тесно и где я мог идти достаточно быстро.

Я направлялся к дому ведьмы. Дороги я не знал и ориентировался по отблескам занимавшегося пожара, рассудив, что это подожгли дом несчастной женщины. Я не ошибся.

Дом тот стоял в нескольких кварталах от постоялого двора, в той части города, где жил «чёрный» люд. Здесь строения стояли плотно, почти впритык друг к другу. Но начинавшийся пожар тушить никто не думал. Только несколько женщин поодаль голосили и умоляли спасти их добро. Где-то недалеко плакали испуганные дети. Но люди, во множестве собравшиеся здесь, не обращали на них никакого внимания.

Я протолкался сквозь кольцо зевак во двор пылающего дома. Там я стал свидетелем отвратительного зрелища – десяток озверевших мужчин били ребёнка. Тот лежал на земле, свернувшись клубком и закрывая лицо руками, вздрагивая от сыпавшихся ударов. Окружающие шептали страшные проклятья «ведьмовскому отродью». Рядом, равнодушно опершись на пики, стояли несколько солдат.

Я, оттолкнув мешавшего мне человека, вырвался на открытое пространство и изо всех сил вбил посох в землю...