…– Герой вчерашнего интервью изменил свое отношение к конькам! – восторженно произнес представитель четвертой власти, а оператор уже наехал на меня с камерой. – «Серебряный лед» влечет даже занятых людей?

Сказать в эфир что-нибудь язвительное я не успел: каток внезапно погрузился во тьму, все фонари погасли, тени граждан в смятении закружились, кто-то уткнулся в мою спину, чертыхнувшись; кто-то ойкнул и вскрикнул, а я в очередной раз брякнулся на лед. Парочка пенсионеров с их мешковатыми фигурами, подростки с их петушиными голосами, – все, кому не лень, спотыкались о мое тело. И кто-то дергал меня за ногу.

Когда фонари вновь засияли, я обнаружил лежавшего рядом с собой лысоватого господина. Его вязаная шапочка валялась поодаль, а из груди торчал нож, очень похожий на тот, которым я резал «Егерскую» для дегустации. А сам господин – я чуть не вскрикнул – смахивал на моего папочку. Его конек при этом намертво сцепился с моим коньком. Если бы я пожелал удалиться, пришлось бы тащить его за собой.

Уже вскоре, ковыляя на коньках к милицейской машине при усердном содействии оперативников, я увидел в толпе прекрасную незнакомку. Она смотрела на меня с состраданием. Стрела амура поразила меня в самое сердце…