Немчинов Лев. Рассказ «Не осуди».

...Жены – те были и остаются стечением обстоятельств, неотторжимой частью биографии. Дети, плоть от плоти, его кровиночка – у них своя взрослая жизнь, где он присутствует туманно и невнятно – как и мама была до сих пор в его собственной, далекой от нее реальности. И только сейчас, когда возникшая неизвестно откуда напасть застигла ее, стиснула удушающей пеленой, Андрей понял, словно глаза открылись первый раз, как у незрячего щенка, что мать – единственный человек, который любит его, всей душой. Если она уйдет, он будет сиротой, безматком. Останется только память, а родственная ниточка в прошлое оборвется...

Спасибо, что прочитали рассказ. Возможно, Вы и правы – не стоило вмешиваться. В сети, да, увы, и на этом форуме, много этакой ухарской, окопной, критики. Подразумевающей будто бы немалый опыт безымянных комментаторов. Ну а раз влез защищать своих персонажей – тут уж обижаться не на что.

Большая удача – и находка - для журнала эта замечательная повесть. Написана образно, живым языком. Авторская ли это заслуга, или самого рассказчика, слова которого так гармонично и тщательно сочленили весь текст – непонятно. Судя по вступлению Ольги Демидовой, (“За душу берут строки..”), изложение принадлежит  герою повести, Ивану Наумову. Честь и хвала!
Означает ли это, что действительный автор повести – А. Наумов, в пересказе О. Демидовой?. Или Записки и персонаж – часть умысла? Есть ряд опечаток по ходу текста, но они не умаляют его самобытности. Возможно, это просто сохранение авторской лексики.

Не будем переходить не личности, Борода. Это черно. Хотя заметьте, что Ваш первый комментарий довольно смутен и, начинаясь с обращения к воображаемому мужу, плавно сливается на автора. Вступать в пререкания мне отвратно, но и умолчать было зазорно.
Я бы предпочел увидеть в форуме живую, откровенную критику рассказа (это же литературный журнал как-никак), а не циничные рассуждения по поводу изъянов его персоналий.
Судя по обилию сообщений на форуме, Вы один из его завсегдатаев, а может и авторов издания. В любом случае, Вам лучше других должно быто понятно, как важно соблюдать границы приличия, размещая свои воззрения на литературном портале. В добрый час.

С подачи неожиданно возникшего в конце рассказа мужа, сообщаю (беззлобно) динамичному комментатору форума, скрывающемуся под ананимом  “Борода”:
мужик,  если твой идеал – виноват, так пожалуй жестковато – если по твоему мнению, “изменчивая, коварная и верная (или все же изменчивая?)… сучка в течке”, собутыльница и театралка, − подходящая спутница для любого думающего “мачо”,  не натягивай это мерило на всю нашу мужскую братию, лады?  Если есть что сказать не по фабуле рассказа (хотя и отрадно, что ты проникся) – выкладывай, очень любопытно было бы почитать.

Немчинов Лев. Рассказ «Росинка».

...За год до главных выпускных экзаменов всей страны, гаокао, Росинка установила дома комендантский час: режим полной тишины, соблюдавшийся всеми, даже крутонравым отцом и непокорной Дождинкой. У Дождинки, хоть и толковой девочки, но с ленцой и причудами, такого права не было. Вполне естественным было и то, что от усердной и смышлёной Росинки родители ожидали куда большего, чем от её старшей сестры.

И, как оказалось, не зря. Лучший университет административного центра соседней провинции Хунан, исполинского Чангша, поступить куда было заветной мечтой любого в меру честолюбивого абитуриента, выделил лишь одно место на весь городишко Суйнин с его сотней средних школ. И место это досталось Росинке.

Тогда, в 90-е годы прошлого века, Китай уже отворил наглухо запертые прежде двери в страну, позволив алчным иноземным корпорациям внедриться в экономику и за бесценок наладить свои многочисленные производства, сдирая по три шкуры с трудолюбивых китайцев и сплавляя изготовленные ими товары на вес золота ненасытному западному потребителю.

Догадливая Росинка, верно сообразив, что в такой ситуации знание иностранных языков может весьма пригодиться в Китае, где большинство населения беспечно обходилось стандартным путунхуа и его разнообразными диалектами, поступила на английский факультет университета. Бесплатное общежитие, где ей выделили койко-место в комнате на шестерых, было полностью девчачьим...

Немчинов Лев. Рассказ «Заплыв».

...Под скользящей лопастью акульего плавника, словно под рубкой подводной лодки, угадывался гигантский корпус – не меньше трёх метров. Круги сужались. О больших белых акулах у побережья Мэриленда ему слышать не приходилось, но заметки о ежегодной спортивной ловле быстрых и свирепых акул мако попадались иногда в местных газетах. Акула Мако, пришла твоя очередь поохотиться. Как рукоятку ножа, Андрей сдавил в кулаке маленький пультик дистанционного управления, выставив зубчатое лезвие ключа наружу.

Ближе, ещё ближе... Уже глянцевое тело акулы рельефно обозначилось сквозь тонкий слой обтекающей его океанской воды. Ему вспомнилось, что перед атакой акулы, случается, делают «пробный забег» вблизи жертвы, примериваясь, в каком месте нанести первый удар. Вот она замерла метрах в десяти от него, слегка пошевеливая серповидным хвостовым плавником, точно в нерешительности, не сумев распознать, съедобен ли этот непривычной формы объект. Андрей держался на воде, работая ногами и левой рукой, приготовив правую для удара ключом, пусть и вряд ли имеющего смысл в такой безнадёжной ситуации. Удивительно однако, что страха он по-прежнему не ощущал, скорее необъяснимую уверенность в себе, в том, что ничего ужасного не произойдёт, что все обойдётся, и кошмар исчезнет, не прорвавшись через тугую пелену сна.

Мако, накренившись на один бок, как яхта, неторопливо двинулась к нему. Длинные, прогнутые внутрь зубы её белели уродливым оскалом, несмотря на закрытую пасть. Большой круглый глаз на краю острой морды пялился бессмысленно в ночное небо...