Лаптев Павел.
Рассказ «Осенняя Вечность».
... – Да, про поезд этот поганый мне рассказывал отец, Иван Василич покойный, царство ему небесное, – сторож быстро перекрестился и, оглядываясь настороженно по сторонам, будто боясь, что и стены услышат, шепотом продолжал:
– В гражданскую, в то время, – сторож рукой махнул, – мой дед Василий, значит, служил тут проводником, ну, – сторож сморщился, – династия у нас такая. Вишь как – власти менялись, правители, мать их, а без нас, проводников – куда? Мы завсегда нужны. И, слышь-ка, на нас, как говорится – не за этих, не за тех – за всех – любая власть продержится, наливай только. Наливай, отец!
Выпили.
Сторож вытер губы рукой.
– Так как же тебя это... А, так дед вот – в его смену-то встречал поезд с соседней станции. Сообщили ему, мол, выезжает. А станция недалёко. Ну, ждет – нет поезда, и все тут. Со станции вышел, а здесь его нет. И деваться-то некуда – рельсы от сих до сих – всё!
Сторож взял со стола пачку папирос, достал одну.
– На, уж.
– Да я не курю.
– Ну, смотри... И вот, – сторож зажег папиросу, дым выпустил. – Нет поезда – и все тут. Понял?
Сторож быстрыми движениями разлил в стаканы.
– Эх, бля, ну надо же, – вглядывался в лицо Мише, – держи давай.
Выпили опять.
Миша в рюкзак полез.
– У меня есть... Вот, – достал бутылку свою. Разлил из нее.
– Давай, отец.
– Вася меня.
– Чтоб им...
Опять выпили.
– И что же, – сторож Василий, закусывая, продолжил, – значит, нет его. Ну, дед трухнул, чё делать, а? Ну, значит, начали расследовать, списали все на ту станцию первую. Расстреляли их всех. И деда мово хотели тоже шлепнуть – чудом просто не стали. Так и замяли енто дело. А замяли – что? Что было – не вычеркнешь, и после этого несколько раз видели этот паровоз в округе. И так же, как ты, значит... это... старели...