Над чем смеялись зрители в кинозалах 60-х?

Старое советское кино мало знакомо нашим современникам генераций "пепси" и "милленниалов". И виной этому отнюдь не его художественный уровень, а разрыв связи между поколениями в результате развала Советского Союза. С качеством советских фильмов было все в порядке. На экраны выходила кинопродукция, не только снятая талантливыми режиссерами, но и прошедшая через горнило советской цензуры. Той самой цензуры, о которой мы знаем, что она не давала "свободно дышать", "подавляла творческую инициативу" и тогда еще не называлась "редакционной политикой".
Но в результате выходили вполне смотрибельные картины без пошлости, нецензурщины и туалетного юмора. А порой - даже настоящие шедевры, премьерные показы которых по несколько недель не сходили с экранов. Диалоги из таких фильмов сразу разбирались на фразы и становились афоризмами и формами речи. Около сотни знаменитых фраз из фильмов можно посмотреть по ссылке https://kino-expert.info/articles/samie-izvestnie-frazi-iz-filmov.html. И в этом списке много фраз из советских фильмов, но далеко не все. Наиболее обогатили речь советских людей подобными нарицательными оборотами комедии Леонида Гайдая второй половины 60-х - первой половины 70-х годов прошлого столетия.

Смысловые подтексты популярных фраз

Сегодня ставшие афоризмами фразы из старых фильмов звучат прикольно для наших современников. Но тогда, в условиях так называемой "хрущевской оттепели" шестидесятых, они вместе с контекстом имели еще и глубокий сатирический смысл.

Кто не работает, тот ест!

Так персонаж "Операции Ы" хулиган Федя в исполнении Алексея Смирнова поучал своего "наставника" студента политеха Шурика (Александр Демьяненко). Для советского зрителя, хорошо знакомого с лозунгом "Кто не работает, тот не ест" из коммунистического манифеста Маркса, эта фраза без последней приставки "не" звучала как острая критика хрущевских порядков. В те годы еще хорошо помнили сталинские времена, при которых можно было свободно заниматься любым промыслом или найти работу, но государство не проявляло столь усердной заботы к лодырям и дармоедам. И удаление второй приставки "не" из марксистского лозунга воспринималось как наезд на новые хрущевские порядки, при которых государство стало гнобить любую частную инициативу, но очень заботливо относилось к тунеядцам.

Либо я ее веду в ЗАГС, либо она меня к прокурору

Фраза из уст товарища Саахова из "Кавказской пленницы", незаконно удерживающего молодую девушку, которую приглядел себе в жены. Персонажу Владимира Этуша ее продал родной дядя за 20 баранов и финский холодильник. Если пленница сбежит, то наверняка обратится именно в прокуратуру, а не в суд. Такова была специфика советского правосудия: прокурорская инстанция имела огромное влияние на резонансные судебные разборки, особенно, когда дело касалось партноменклатурных должностных лиц.

А должность у Саахова на то время была очень заметная - директор райкоммунхоза. В современном понимании - просто топ-менеджер сервисной фирмы. Но в шестидесятые по итогам хрущевских реформ, ликвидировавших частные сервисы, эта должность давала широкие возможности монопольно распоряжаться дефицитными ресурсами.

Икра заморская, кабачковая!

Сегодня на прилавках магазинов можно купить на выбор любую икру. Красную, черную, минтая или лосося, овощную в ассортименте - были бы деньги. А потому сия фраза дьяка Феофана в исполнении Савелия Крамарова, да еще и произнесенная с вожделенным закатыванием глаз, сегодня многим может показаться не совсем понятной. Но современники гайдаевской комедии "Иван Васильевич меняет профессию" воспринимали ее как острую сатиру на все более охватывающий поздний СССР дефицит самых простых товаров. Кабачковая икра была одним из немногих продуктов, который никогда не был в дефиците, так же, как и килька в томате. А потому отсыл к гурману XVI века, усматривающему в этом очень популярном продукте особый деликатес, воспринимался советским зрителем с понятным юмором.

Предыдущая статья
Следущая статья


Вернуться