Павловец Марина. Рассказ «Муха в паутине».

...«Муха-Муха-Лизавета…» Он дразнил. Она заводилась. Деланно сердилась, строила губки и… таяла. Кажется, именно этими нехитрыми припевками он и лишил её бдительности окончательно… Но, это потом. После. А сначала он называл её «моя Муха» и это было прикольно (подумаешь, ник), хотя (честно сказать) Лиза и чувствовала себя мухой. В паутине.

Всё начиналось весной в инете и никакой романтикой и не пахло. Шатания по «всемирной» давно превратились в часть быта. Вроде как болтаешься вечерком по аллейке, чтобы время убить; наткнёшься на что-нибудь интересненькое – поглядишь, почитаешь, поговоришь о том о сём, а надоест – уйдёшь по-английски, без объяснений. Ну, бывает, мыло кинешь, постукаешь в аське. Обычное. Пустое. Главное, чтобы было что убивать – в смысле время, но только не виснуть и не встречаться. Для взрослых девочек правило. Проверено.

Уже после дамских праздников (как раз закончили ролик, и Лиза выдохнула) озабоченная Ритка (чтоб её!) кинула ссылку –  «мол, парень в твоём вкусе, не тупи…» и Лизавета попалась. Нет, и раньше было: на сайты знакомств хаживала, а в тоскливые времена даже регистрировалась и пыталась, но журавли в виртуальном небе не попадались – должно быть, они летали где-нибудь косяками южнее, но где Юг  знали только системные администраторы. Но кто не рискует…

Павловец Марина. Новелла «Колесо».

…Когда сомнения рассеялись и «эта» обрела имя, номер машины и адрес (мир не без добрых людей), Раиса сказала себе: «Умру, но девочки позора не узнают!» Отец её дочек был не просто вне критики – он был святой. Так она решила. Так жила. И терпела. Правда последнее время она так громко радовалась любой мелочи, что пугала не только семейство, но и домработницу Алину (та вообразила, что у неё, по меньшей мере, рак и раскладывала на видных местах вырезки с чудесами исцеления). После унизительной слежки, подслушиваний и подглядываний стало ясно, что Рая и есть законченная «стареющая домохозяйка со средствами» и хуже этого ничего не бывает и быть не может. Потому что всё есть и ничего не хочется. Причём не хочется всего сразу, но особенно жить в этом новом состоянии всхлипа: «Какая же я была счастливая… Какая… ой-и-и…».

В первом часу Анатолий спал. Раиса тихонечко прилегла рядом. В последние недели «медитация над ложем» помогала мало. Конечно, можно было забраться под одеяло к Толику, сунуть ноги, прилипнуть покрепче и услышать: «Ледышка… маленькая… спи-спи…» и заснуть. Но нельзя, потому что можно услышать совсем не то. И думалось: «Какие же мы стали… А ведь было…»…