Поддержу Захарова. Вы, Владимир, не расстраивайтесь так. И писатель вы талантливый, и получается всё у вас. Ну а не напечатали здесь - правильно сделаете, если будете искать иные места, иные горизонты. Редактура- оно ж такое дело: кто не с той ноги встал, кого-то подтошнило с утра, кому любовница не дала. Я всегда ратовал, чтобы рассматривали писателя как личность, с разных сторон, с разными идеями. А не просто- один-два удачных рассказика. Но это не формат журнала. Это формат книги. Там всё это осуществимо. Дерзайте, ни в коем случае не идите на поводу таких вот обстоятельств. Я точно знаю. Что у меня здесь не забирали- абсолютно всё было напечатано в толстых журналах и даже за границей. Поэтому ко всему, что здесь происходит- отнеситесь как к вызову. Это ж не конец жизни. Не конец поисков. Только не прогибайтесь под отзывы и редакторов, не меняйте стиль и идеи в угоду. Время то оно всё расставит на свои места. За сим- просто с наилучшими...

Шамрай Владислав. Рассказ «Сказ о войне».

...В общем, стали жить они. Да скоро слухи поползли − неспроста эта баба пришла. Может, завидовали люди красоте ейной, может, не давало им покоя видимое счастье их. Оно-то всем глаза застит. Но Иван и внимания не обращал. Жил для неё. Так полюбилась она ему − ни с кем не говорил, только с нею. Воду пил из её рук. Волосами её укрывался. Дрожал весь, когда касалась она его. Да только закончилось всё скоро. В одночасье печальною стала, всё металась по комнате и руки ломала. Глядела всё в окошко, будто ждала кого. Ивана не обижала, жалела, наверное. К началу лета − засобиралась она. «Пора мне, Ванечка, пора». Узелок собрала, одежду там, пачпорт. «Не пущу!» − кричал он, умолял, плакал как дитё. А она: «Надо мне, надо». А у самой слёзы на глаза. Он и слушать не хотел, стерёг её комнату с ружьишком. Но заснул однажды ночью, спохватился − а её уж и нету. Только маленькие золотые серёжки оставила на столе. Вроде, на память. Искал он её долго. Пил много, будто утопнуть хотел. Оно ж без разницы − что в реке, что в водке. Да тут вскорости война и началась. Многие на фронт ушли. Ну а он, калека − в колхозе остался, зверька постреливал. Чтоб потеплее одеть тех, кто в боях. И тут стали совсем громко говорить старые люди, что не простая баба-то была − а сама война приходила. Вспомнили случай, когда она с Иваном ещё жила. Шла она как-то с ведром от колодца. Парни молодые, четверо друзей, пристали к ней, мол, давай поговорим, встретимся. В армию нас забирают, говорят, так где нам тебя сегодня ждать? Смеются. Она посмотрела так печально, да и говорит: «Любы вы мне все. Подожду вас всех четверых возле Лиды. Там и встретимся». Пошла себе дальше, не обернулась. А хлопцы стали головы ломать, возле какой Лиды ждать-то её. С таким именем никого и не было в селе. Вроде, бабка жила Лидия, да померла давно, и дом её развалился. Посмеялись, махнули рукой…

Председатель замолчал и посмотрел в окошко. Всё, что он видел − лишь отражение их комнаты, словно весь мир сжался до размера этой деревянной коробки, далёкий отсвет огонька в печи и он сам, смотрящий на себя с той стороны.

− Чё дальше-то было? – спросил Митька, жуя кусок тушёнки.

− Летом похоронки на всех четверых пришли. Лежат они вместе, в братской могиле возле небольшого белорусского городка. Знаешь, как называется? Город-то?

− Не-ет, − Митька открыл рот.

− Лида. Лида…

Ну как... Не для дамских глаз и ушей -  это ж ваше?

Прочитал просто с огромным удовольствием. И хочу сказать спасибо Исааку Яковлевичу за его фольклорную искренность и ощущение настоящего детства. Прямо одной ногой там побывал. Я знаком с его творчеством больше по поэзии и надеюсь он ещё порадует нас и этой гранью своего таланта.

Прав Лачин. На разных языках поговорили. Я ведь писал о вас в хорошем смысле, Андрей, а вы ищите непонятную подоплёку. О мишуре - это я о себе писал, что-то смысл теряется, что-то не так в моей жизни. Павлины, говорите? Всё вы людей вылечить пытаетесь, исцеления желаете. Да не больны они - разные просто. А лекарства-то от разности нету. Такого наворотили, не нужные споры... И ещё- не пишите о смерти с большой буквы. Не стоит она того. Что она может? Забрать наших близких? Но назве мы станем меньше их любить, разве они будут нам менее дороги? Да ни черта она не может. И я скажу вам что не мишура- нафиг мне ваши порошки Бродского, Одена. Мои порошки- все те кого я люблю, с кем говорю каждый день, зима эта и что я дышу и не кашляю. Меньше за исцелением в книги заглядывайте, просто оглянитесь. Не будьте таким злым. За сим-пока.

Вы знаете, Андрей, этот рассказ не стоит и половины сказанных слов. Я всё это и так знаю и понимаю. И коллизии ваши с вашей подругой и мышами несомненно схожи с рассказом. Это понятно. А, вообще, ну его. Как у вас погода? Жизнь вообще как? Как литературные планы? Я свободно принимаю вашу критику, потому что знаю как вы пишете, о чём. Вас не волнуют ощущения бомжей и это правильно. Это ж когда человек с институтским образованием помрёт- его жалко. Он ведь и красивше, да и пахнет дольчем. И кажется, что когда такой вот надушенный коньки откинет, то и нам всем от горя не жить.  Ну, на том и порешим. Устал я что-то в последнее время. Мишура всё это. Слова...слова...Вывороты...извороты...

Конечно реальный. Уильям Робинсон, он же известнейший иллюзионист Чэн Ляньсу, погиб 24 марта 1918 года во время представления в Вуд Грин, в Лондоне, будучи застреленным во время исполнения номера ловли пули случайным зрителем.

"как некий мужик, сняв трусы, опустил кокушки в крутой кипяток, и порассуждать, почесав плешь, на тему относительности всего и равнодушия мужика к боли. Которая и не боль вовсе, а так-с некий, собака, приём познания мира, бла-бла..."


Такие прям разногласия. Рассказ был написан и задумывался как просто чуть художественная окантовка теории моего всецело уважаемого Хью Эверетта о разделении при выборе, где число альтернативных исходов равно числу миров. И вроде показал в конце эти два исхода, да нет же, кокошки какие то, мужики, кипяток, равнодушие к боли... И главное так уверенно. Не ищите того, чего нету. Рассказ о разделении и о всех исходах. События, которые вели главного героя и так специально преувеличены, чтобы показать мультивселенную выбора, не сочтите за умничанье. Это всё о том, что ничто не заканчивается одним путём. Как Эверетт ( как и Байес) меня заставил задуматься и перевернул представление о там, что мы видим и о том, действительно ли оно такое как есть. Можно было не стрелять главного героя а дать ему выбор познакомиться с понравившейся девушкой( а потом создать семью, умереть в один день и т.д) или пройти мимо, тоже разделив этот мир для себя и оставшись с ОДИНАКОВОЙ для себя вероятностью в обоих мирах выбора. А ведь он реален и ТАМ и ТАМ. Нет разницы. Я выбрал жизнь и смерть, потому что последняя предусматривает развитие лишь одной альтернативы- ЖИЗНИ. И потому на вопрос- ЖИВЫ вы или НЕТ, невозможно ответить в мирах Эверетта. Об этом рассказ.  Дочитывайте до конца и меньше умничайте.

  Юморной такой...

http://novlit.ru/blog/2019/01/23/aleksandr-firsov-pro-krys-i-lyudey-rasskaz/

Поверьте, я не против. Я только за критику, она ведь и даёт возможность дальнейшего роста. Похвалы вообще должно быть поменьше. Но только тогда, когда это не переходит на личности, стирая грань между критикой и хамством. Вот этого я просто терпеть не могу. Насчет Фирсова, он вообще молодчага, я даже не сомневался, что не опубликуют. Местная редактура вообще боится аналогий, поднятых им. А вдруг кто чё неправильно подумает. Острые углы могут ранить и не только того, кто на них напоролся...

Нет. Послушайте вы меня ПУКА. Вы пишете именно мне и потому выкладывайте свои мысли в граффити в вашей любимой пивной. Уверен, что это именно вы написали эти слова.  Какие у вас единомышленники?... "сходных образом понимает задачи художественного слова"- вы то здесь причём, к этому самому слову? Не фантазируйте. Фантазии очень вредны...

Да я уже говорил вам, что мне наплевать на ваше мнение и на то, что вас раздражает. Я думаю, что если бы вы представили нам на прочтение свои литературные потуги, смех был бы до самого неба. Надеюсь вы со всех сил улучшаете статистику. Ведь рассказ не о том, что кто-то прострелил себе голову. И тем более не о мышах. Смысл в том, что смерть понятие относительное, и при определённых условиях можно говорить, что её совсем нету. Это рассказ о надежде, о надежде, что даже в самых сложных ситуациях вы всё равно выиграете. Вы не в первый раз даже не приближаетесь к смыслу повествования. Вы косвенно назвали меня идиотом, что особо радует, потому что вы и есть тот самый идиот. Я так вижу литературу и не вам мне говорить, как её нужно видеть. Не пишите мне больше, потому что я не понимаю ваших мыслей и от этого больше тупею. Пока.

Шамрай Владислав. Рассказ «Сияние».

...– Ну-ну. – Якоб грузно плюхнулся в кресло и показал, чтобы Антонио сел рядом на стул. – Давай без вступлений. Ты знаешь меня, и я знаю тебя. У меня есть парень. – Якоб кивнул в сторону Антонио. – Замечательный иллюзионист. Таинственный Маринетти. Он известен своими искусными руками и, что немаловажно, желанием совершенствоваться. А я слышал, что у тебя есть какой-то необычный трюк. И если он нам понравится, ну и если мы сойдёмся в цене, мы готовы купить его.

Ли долго и выжидающе смотрел на Якоба, потом перевёл взгляд на Антонио. Его глаза стали ещё уже, и, казалось, он заснул стоя.

– Многим не под силу то, за что они берутся, – начал он не спеша. – Мир полон превращений, секреты которых и не нужно открывать, ведь тогда этот мир станет никому не нужным. Хорошо. Я продам вам иллюзию, которая перевернёт представление о пределе человеческих возможностей. Его исполняет лишь один человек – волшебный Сян в Бейджинге, и то лишь раз в несколько месяцев. Вы знаете, что в человеческом теле есть места, которые если пронзить пулей или острым предметом, то это не принесёт заметного вреда, хотя со стороны рана может показаться вполне смертельной? – старый китаец ещё больше сощурился и сложил руки на животе. – И я расскажу о таком месте. Мозг человека состоит из двух половинок, я потом вам покажу в атласах. Ровно посредине проходит довольно глубокая борозда, в которой при правильном расчёте может пролететь… пуля...

Уверен, что вы нашли тайный смысл, о котором даже автор не подозревал. Анастасии всё равно, что мы скажем. Она лишь смотрит да посмеивается, как мы здесь спорим. Автор всё равно проигнорирует всех нас, так что давайте оставим всё как есть...