Ну ты, мужик, вооще! Загнул пальцы, конкретно! С тобой не соскучишься.

С этим Полежаевым или Пржевальским(запамятовал какой из них) – я тоже не ручкался. И Светлова я для пущей важности приладил. А вот Есенина мы в школе проходили, тут меня голыми руками не возьмёшь. Он поэтом был правильным. Крепко пил и крепко баб любил.

  За Осю Бродского я тебе так отвечу: был в районе Староконного он известным портным, держал  там свой пошивочный цех, но в цехе его редко видели, он всё больше на углу возле хромого Сени-сапожника ошивался, за жизнь, за погоду базарил, за всё такое, а сам на стрёме – обэхэсовцев выглядывал. Как менты подкатят, так он им всю документацию в конверте вручит, и они в бизнес его ни ногой. Потом с нашей мелихой что-то случилось: началась Перестройка, перелопатилось всё. Не захотел Ося на разные крыши горбатиться. И слинял он в Австралию. Открыл там в Сиднее бутик. Весь в шоколаде. Фотки шлёт регулярно, вырезки из гламурных журналов. Выглядит как настоящий поэт Есенин.

 

Ну будь здр. Не чихай!

Жёрик

Читать твои произведения, Мейлих, клёво и даже прикольно. Из-за поворота стиха, то выглянет Бродский, то просунет голову Полежаев, то заглянет Есенин, а вот и Светлов. И каждый из них, мельком скосив глаза в сторону той или иной строки, по доброму улыбнётся. Так что мне, рядовому любителю изящной словесности, западло переть против мэтров.
  Теперь без понтов. Фарта тебе поэт, и постельного режима в обятьях этой,... как её..., ну, бабы с мандолиной, для поэтического кайфа! 

Жёрик

       Он прыгнул с порога на кровать и … в нашей семье случилось землетрясение.
       Необычное начало  необычных произведений нового автора.
       Лирический «Белый мостик любви» и  вычурное «Землетрясение»,  психиатрическое «Гнездо»  и неожиданный  «Он».
        Удивление и удовольствие от чтения «стихов» (над которыми автору не мешало бы еще поработать) дают надежду на новые встречи с неожиданными историями  Бориса Голембо .