Садовская Юлия.
Рассказ «Его жена и моя нежность».
Балконная дверь была закрыта, и мы не могли даже выйти покурить. Мне хотелось открыть дверь и – да, чёрт возьми, мне хотелось, чтобы она, наконец-таки, спрыгнула с этого проклятого балкона или хотя бы снова попыталась это сделать, и он бы её снова избил. Но она лежала на кровати неподвижно, как мелкие облака в голубом августовском небе, и лишь прерывисто и тяжело дышала. Он сидел напротив с красными глазами и слегка дрожащими длинными пальцами. Я помнила его таким после секса и после бессонных ночей, оставляющих после себя полную пепельницу окурков и готовый медиа-план. Тогда он был ещё моим. Сейчас же моим он не был, и только ненависть к ней была объединяющим нас двоих фактором. Различие было лишь в том, что его ненависть была минутной, по другую сторону которой была его любовь – всепрощающая, всеобъясняющая, всепринимающая и всеобъемлющая – вместившая в себя весь его огромный мир и сосредоточенная в этом тщедушном создании по имени Соня.
Создание это лежало на огромной кровати в беспорядке смятых простыней, одной из которых были связаны её руки – в кровоподтёках, синяках, порезах.
Наверное, сегодня сложно было во всей Москве найти человека несчастнее этой двадцатилетней девушки, обезумевшей, униженной, избитой. Но всё же один человек несчастнее её в этот момент был. Причем, был непосредственно в этой комнате. И этим человеком была я...