следующая тема »

[Лачин]

     Дубровскому.
     Никто здесь не просил Вас извиняться за Россию. Никто не говорил, что она должна извиняться.
      Вас просто спросили, чем Ваши статьи объективнее гилморовской. Спросили также, чем Путин и Медведев беспристрастнее Гилмора. Ответа Вы не дали.

       "На самом деле правда в том, что равнять Гилмора и Дубровского то же самое, что ставить на одну доску Гитлера и Сталина (с поправкой на масштаб, естественно)". (Дубровский).
        Правильно. Так мы с Левковским о том и говорим-). То есть Сталин лучше, но тоже писал не совсем правду. Хвалили сами себя, хвалили, и дохвалились до развала страны. История повторяется. 

[Лачин]

     Я как раз вчера сам подумал об аналогии со Сталиным. Он и заложил в Союзе традицию националистического самовосхваления. Он и воспитал плеяду одописцев. И загнила партия, выродилась, оставив нам в наследство Ельцина с Путиным. И они, последние, начинают всё снова. И кончится это новым крахом.
     Когда читаешь только оды о себе, любимом, очень быстро тупеешь. Что и нужно властям РФ.

[Александр Дубровский]

Хорошо, господа румяные критики мои, извиняться и стыдиться за всю Россию для меня действительно ноша не по рангу. Тогда готов извиниться за себя лично, тем более, что глава британского внешнеполитического ведомства Борис Джонсон заявил:"Самое мощное оружие, которое может использовать Запад против России, — это стыд".
Узнав о новом высокотехнологичном оружии противника, мне действительно стало стыдно.
Мне стыдно, что я живу в России, где проживают 200 народов и народностей, многие из которых могли давно исчезнуть. Мне стыдно, что моя страна наваляла великому и до сих пор почитаемому Наполеону - наследнику Великой французской революции, и ухайдокала демократически избранного Гитлера. Мне невероятно стыдно за то, что на моей земле бесславно сложили головы миллионы лучших и доблестных воинов и рыцарей со всего света. Я со стыдом думаю, что этих славных представителей цивилизованного мира победил обычный русский солдат, которого невозможно просто убить, а ещё, видите ли, надо повалить. Я краснею от стыда за великих русских полководцев, наводивших ужас на врагов на земле, на море и в небе. Меня просто съедает изнутри стыд за многократное освобождение братьев-славян против их желания. Я умираю со стыда за то, что за моей армией всегда идут инженерные войска и строители, восстанавливая инфраструктуру и возводя города. Меня разрывает стыд за примитивные российские технологии, первыми покорившие космос. Я испытываю позорный стыд за русскую науку, не постеснявшуюся оставить свои несмываемые следы во всех научных дисциплинах. Я краснею от стыда, когда смотрю на карту и понимаю, что Россия - единственная в мире страна, над которой никогда не заходит солнце. Мне стыдно за то, что я называю себя русским, хотя в моей крови точно есть только польская и украинская кровь, и прочая не пойми какая кровь от донских казаков и ни малейшего намека на чистоту русской крови. Мне не пережить стыд за русский язык - самый прекрасный и поэтический язык в мире. Я наверное умру от стыда за своих предков, так и не познавших даже малой части того стыда, который охватил меня во всём своём всепоглощающем великолепии. Аминь.

[Петр Згонников]

Александру Левковскому
Александр,  совершенно очевидно,  где эмоции – там нечто личное. Боюсь, в отношении к Дубровскому ты чрезвычайно субъективен.   У меня о нём  сложилось свое мнение, ты можешь найти его пристрастным, что даст тебе возможность сказать о моей  чрезвычайной субъективности. 

Дубровский, как и каждый из нас,  не соткан из одних недостатков, не говоря о том, что не со всеми  твоими характеристиками Д. я могу  согласиться. Мне, например,  Дубровский интересен как исследователь.   Его выводы  о влиянии вербального фактора на генез ментальности основаны на сравнительном анализе комплекса однокоренных слов в 90 языках мира и отмахнуться от полученных результатов никак – при самом горячем желании научных оппонентов.  Не буду спорить с твоим утверждением, что Дубровский «ничего не знает». По мне,  если бы он не знал ничего, то сделанного им открытия достаточно, чтобы  сказать, что Дубровский знает то, чего никто до него не знал.  Под влиянием его открытия я провёл аналогичное исследование в грузинском языке, и нашёл , что закономерность, выявленная Дубровским,  существует и в грузинском.  Статья будет предложена НЛ, в случае отказа  напечатаю её на своём сайте.     

Ты правильно замечаешь, что Д. не владеет литературным языком, что совпадает с его  мнением о себе – при каждом удобном случае он подчёркивает, что не литератор.    С такой же лёгкостью он признаёт свои ошибки, от которых никто не застрахован, включая   ЕИВ.   На моём сайте почти три года идёт работа над историческим проектом, главный герой которого  -  Иван Осипович Корганов,  известный как «Ванька Каин» ( А.П.Ермолов) и  «подлец» (А.С. Грибоедов). Ни мой сотоварищ по проекту, ни я не замечали двух грубых  ошибок в Указе Корганову Николая I.  Ладно, там дата не та, крепость не так... Но совсем чудовищную ошибку  обнаружили у   крупнейшего военного историка 19-го века, академика  Н.Ф.Дубровина, закрепившую процесс демонизации личности Корганова.  Но нашему прозрению предшествовало несколько лет работы с разными источниками, включая архивные. 

Дубровский  – публицист, очень востребованный (графоманов не печатают), - я насчитал не менее пятидесяти  интернет-ресурсов с его публикациями, - и можно с уверенностью   утверждать, что среди сотен  приводимых им цифр, дат и  названий наверняка найдутся ошибки.  Горячечность публицистического  жанра плохо  уживается с доскональной проверкой достоверности иллюстративного материала.   Мне, читателю, откровенно говоря, не важно, сколько операций перенес Рокфеллер,  - я жду от текста мысли, мысли непременно новой и   нежданной. Такие мысли у Д. есть. 

Помнишь урок интеллигентности? С двумя учителями?  «Они оба  шли тропинкой, где тесно двоим, и смогли пройти ею, не задев один другого и кончиком пальца! Это такая диковинка для нашего времени…». Одним из творителей  диковинки был писатель Александр Левковский.  В той ситуации, Саша,   было больше оснований сойтись в смертном бою.

Всё-таки не теряю надежды. Живо воспоминание, когда вы с Дубровским искренне и покаянно  пожимали друг другу руки.

[Лачин]

     Дубровскому.
     Ваш ответ попадает пальцем в небо. Повторю ещё раз - у Вас никто не требовал извиняться за Россию. У Вас всего лишь спросили, чем Вы, Путин и Медведев правдивее Гилмора. Чем вы честнее его?

[Лачин]

     "Мне жаль, что моя страна наваляла... Наполеону" (Дубровский).
     Жаль. Потому что он везде отменял рабство, отменил бы и в России. И русский народ восставал против него не чаще, чем против Путиных, дворян (я говорю именно о 1812-м).
     И вы, сталинисты, не позволяли нашим, ленинским историкам, приводить факты об этом, запрещали наши книги. Вы и тогда уже лгали.
      Примеры привести?

[Лачин]

     "Россия - единственная в мире страна, над которой никогда не заходит солнце". (Дубровский).
     Этим очень гордились испанцы в 17 веке-). Этим кончит и путиновская Россия. Это будет жалкий конец. Виноваты будете вы, имперцы.

[Лачин]

     "русский язык - самый прекрасный и поэтический язык в мире". (Дубровский).
     Какие ещё языки Вы знаете?

[Лачин]

     "Меня просто съедает стыд за многократное освобождение братьев-славян против их желания". (Дубровский).
      Освобождение поневоле - это НЕ освобождение. Совет националистам всех времён и народов - больше никогда никого не освобождайте против их желания. Вас об этом не просили.

      "...братьев-славян..."
      Какие же они братья, если не хотели и не хотят, чтобы вы их освобождали?

[Лачин]

    "в отношении к Дубровскому ты чрезвычайно субъективен". (Згонников Левковскому).
    В чём именно? Какая разница, как они относятся друг к другу? Их аргументов это не меняет - что есть, то и есть.
     Тоже самое вы могли бы сказать и Дубровскому - почему не сказали?

[Петр Згонников]

Лачин,   страшно ведь:
«Чем вы честнее его [Докажите!]»
«Какие ещё языки знаете?».
«Почему ему [Дубровскому] не сказали?».
Остались пароли, явки и   приговор Чрезвычайной тройки..   

Вы спрашиваете, «какая разница, как они относятся друг к другу? Их аргументов это не меняет - что есть, то и есть». Отношения при том, что их не должно быть в дискуссиях.  Обсуждение   - свободное высказывание суждений,   складывающихся  в умозаключения.  Исключительно рациональный уровень.  Как только вмешиваются  эмоции, обсуждение теряет букву «б», а вместе с ней  и смысл. 

[Лачин]

     Пётр, я просто спрашиваю Дубровского, чем его статьи лучше.
     Когда человек говорит, что какой-то язык лучший в мире, возникает вопрос, какие языки он вообще знает. Я и спросил.
     
      Я имел в виду, что аргументы Левковского сами по себе не меняются от его отношения к Дубровскому. И, повторю, с таким же успехом вы могли бы обвинить и Дубровского в предвзятом отношении к Левковскому.

      (Кстати, Чрезвычайная тройка допустила много перегибов, но в первую очередь расстреливала не самых лучших людей, уверяю вас...)

[Петр Згонников]

      Уважаемый Лачин,  отвечаю.

     «Пётр, я просто спрашиваю Дубровского, чем его статьи лучше [статьи Гилмора]". 
     Вопрос лукавый, но Дубровский промолчит - углядит закавыку,  углядит.    Вот я спрашиваю Вас: « Чем  "Тварь"  лучше  "Сатанинских стихов"?  Хотя она и лучше, но Вы  от ответа уйдёте. Или нет? Было бы интересно послушать.
 
     «Когда человек говорит, что какой-то язык лучший в мире, возникает вопрос, какие языки он вообще знает. Я и спросил».
     Ой, Лачин, так  и заставили поверить в Вашу наивность!  Уж Вы-то знаете,  что отношение к языкам  определяется не  результатами их сравнительного анализа, а  сроднённостью языка с человеком.  Кровь вторична, влияние её нулевое.  Когда Дубровский, белорусо-поляко-русско-украинский русский называет родной язык (русский)  лучшим в мире, я, русско-украинско-черкесский русский,   его хорошо понимаю: 
     «Любовь Петровна [моя учительница русского языка начальных классов – П,З.] как волшебница, отворила мне дверь в царство родного языка. «Мама Милу мыла мылом» - значилось на входе. А выхода – нет.  Более полувека я брожу по переулкам и улочкам родной речи, встречая каждый день новых для себя  обитателей этой бесконечной страны.    И не перестаю удивляться   их красоте,  богатству и точности неожиданных знакомцев.
     Много  раз в жизни я примерял на себя одежды эмигранта и каждый раз – умирал. В убеждённости, что душа моя усохнет, скукожится  без звуков самой прекрасной музыки – музыки родной речи. Они такие красивые – эти звуки. Они кружат в воздухе, переливаются, блестят и светятся. Как разноцветные бабочки в предзакатной тишине тёплого лагодехского вечера, как светлячки лагодехских улиц  тёмной июньской ночью». (Из  статьи «Дорогая Любовь Петровна»).

     Я имел в виду, что аргументы Левковского сами по себе не меняются от его отношения к Дубровскому. И, повторю, с таким же успехом вы могли бы обвинить и Дубровского в предвзятом отношении к Левковскому.
     Спор, идущий с Дубровским с доисторческих времён, равно, как и аргументы сторон, давно утратили для меня интерес.   
     О предвзятом  отношение Л. к Д. и Д. к Л. не писал  и никогда не возьмусь  - не знаю. Предвзятое отношение  это, в моём понимании,  скрытая от сознания установка, стойкая, неуправляемая нашей волей, но управляющая нами. Я сам для себя лес тёмный, чтобы судить о других.
     Под тем, что Вы называете предвзятым отношением, я имел в виду  т.н. «переход на личности», допущенный в пылу дискуссии Александром Левковским. 
     Пыл объясняет и оправдывает такой переход, но он же служит сигналом  бесцельности дискуссии.  Ведь цель любых дебатов состоит в обмене мнениями (суждениями, мыслями, идеями)  и в попытке коллективного  поиска истины, а не в том, чтобы характеризовать  оппонентов. В дискуссиях нет «уродов и людей», есть мысли участников,  их и только их следует обсуждать. Дискуссия, дебаты, споры  остаются таковыми, пока идёт сражение идей,  и личность оппонента   остаётся  неприкосновенной.
     Не знаю, почему Вы посчитали  моё обращение к  Левковскому  как обвинение в его адрес. Кому-то я бы этого, может, и не сказал, но Левковский мне друг, писатель, чьё творчество  я люблю и ценю.  С другом позволительно быть откровенным, он не станет искать скрытых смыслов.   

     Кстати, Чрезвычайная тройка допустила много перегибов, но в первую очередь расстреливала не самых лучших людей, уверяю вас...
     Понял, социальная селекция… Знать бы ещё критерии отбора.  Вот Вы, Лачин, из самых или не из самых лучших? А Левковский?  Дубровский?  РыбакРыбака? И мне – быть расстрелянным или как?
 
   


     

[Лачин]

     Дубровскому, Левковскому, Згонникову, Избушкину и всем собеседникам.
     
     Уважаемые господа-товарищи!-)
     Один из вас написал мне, что его - и, возможно, других - коробит, что он обращается ко мне по фамилии, а я к нему - вам - по имени. Разрешите разъяснить.
   
     1) Я скрываюсь от 50-100 человек, желающих заставить меня замолчать физическим способом. Потому информацию о себе выдаю скупо. Поймите правильно...
     2) Лачин - не только русская фамилия, но и имя в одном из восточных языков. То есть можно считать, что вы обращаетесь ко мне по имени.
     
      Прошу не счесть это за фамильярность в одностороннем порядке. Поверьте, что подобного умысла у меня никогда не было!-)

[Петр Згонников]

Главное, чтобы Вас не коробило обращение без имени. И храни Вас  Господь!