Цитата из критической статьи Гореликовой «Дураки да гуси – кто на кого смотрит?»:

Литература любит рядиться – то в тогу учителя, то рясу проповедника, то во врачебный халат. Понятно, что такие пошлые болезни, как ларингиты-трахеиты-стоматиты, литературу не интересуют. Литература, она о душе (и немного о мозгах) – поэтому психиатрия (и немного неврология). Дилемма «ум – его отсутствие», или «умный – дурак» – мотив, распространённый столь же широко, как любовь или смерть.

Безумие – термин литературный. Медики давно от него отказались, заменили на более наукообразные и менее стигматизирующие, а вот в литературе безумие хорошо прижилось.

Как понять, кто умён, а кто глуп? Где граница между нормой и безумием? Нормален ли гений, рвущий своими идеями шаблоны сознания? Безумен ли юродивый, чей крест настолько тяжек, что становится уже блаженством? В каком своём градусе безумие превращается в благодать, а в каком сваливается в чёрный хаос? Кто более безумен, Мышкин или Рогожин?

Ответа нет. Но литература всё равно пытается найти истину. Вновь и вновь возникают герои безумные – со знаком плюс и со знаком минус. И всегда есть окружение героя, персонажи из толпы, не способные понять безумного героя.

Кстати, о толпе. Была я как-то раз в одном океанариуме. Аквариум наоборот – люди заключены в прозрачный куб посреди толщи воды, а вокруг плавают рыбы. И кто в своей среде, а кто в гостях, отдельный вопрос. Если нырнуть обратно в литературу и разложить тему безумия по героям, то можно выделить (условно, конечно) две группы: произведения, в которых главный герой безумен и находится среди здравой толпы, и произведения, в которых здравый герой находится в безумном окружении. В метафоре океанариума – кто на кого смотрит?

Рассказ Юрия Меркеева «Неразменный гусь» и сборник очерков «Дураки» Владимира Захарова относятся ко второй группе. В обоих случаях главный герой является нормальным и коммуницирует с персонажами безумными, даже – имеющими медицинский диагноз...