Форум журнала "Новая Литература"

Кругом 500. Очерк «Революция, Ленин и Высоцкий в спектакле Театра на Таганке "Десять дней, которые потрясли мир"».

...Песня написана от лица белогвардейского офицера, который не может разобраться, что ему теперь делать. Ведь присягал он царю, которого больше нет. Но служить он должен своей стране. И он не понимает, что в этой ситуации для страны благо, а что нет. Для офицеров всегда имел значение не только армейский устав, но и неформальный кодекс чести. Но что теперь честь, чего нужно стыдиться, что является позором для офицера, а что нет – он не понимает: «Где былая ваша твёрдость?».

Есть разные мнения относительно того, когда зародилось антиреволюционное белогвардейское движение. На мой взгляд, точкой отсчёта нужно считать созванный в мае 1917 года в Могилёве съезд офицеров российской армии, на котором из уст военачальника Михаила Алексеева прозвучал призыв «Спасать Отечество!»: «Отдыхать сегодня – подлость!».

Русский офицер всегда был больше, чем просто военный. Нравы офицерской среды были очень строги и определяли правила не только поведения, но и жизни для человека со званием. И хотя писаного кодекса чести не существовало, все его знали и придерживались. Однако в 1904 году ротмистр Валентин Кульчицкий решил собрать эти правила в брошюру «Советы молодому офицеру». Поскольку произошло это во время Русско-японской войны, можно предположить, что идею ротмистру подсказало знакомство с Бусидо – кодексом самурая, который дословно переводится как «путь воина». Ничего нового в этом наборе не было, но брошюра сразу стала очень популярной и много раз переиздавалась.

Особым понятием было и остаётся слово офицера, как синоним честного слова, гарантия выполнения данного обещания. В офицерской среде существовало неписаное правило, что офицер, который не смог сдержать данного им слова офицера, тем самым посрамил свою честь и должен застрелиться: «Нам осталось только малость, только выстрелить в висок иль во врага»...

     "Любимов рассказал Георгиеву об изобретённой в Японии камере, которая позволяет снимать без усиления освещения, и предложил подождать, когда эта камера появится в Болгарии. На возражения Георгиева, что пройдёт не меньше пятнадцати лет, а спектакли за это время устареют и актёры состарятся, Любимов категорически возразил: «Нет! Театр не музей и не архив! Такое искусственное удлинение жизни спектакля противоестественно! Спектакль создаётся с определёнными актёрами и не рассчитан ни на кого другого! Он предназначен для сегодняшней публики!»"

     Так почему же Любимов "возражает", да ещё и "категорически"? Они же говорят одно и тоже.

Да, это авторский (автора очерка) ляп. Ну, бывает...
А в целом очерк хорошо написан и интересен.

      Да, интересен. Я ожидал антисоветчины, но обошлось.

Когда то был на спектакле. Осталось двойственное впечатление. Талантлив, конечно. Новаторство во всем. Нам, студентам, это нравилось. НО много было примитивно плакатного. Запомнился карикатурный меньшевик-интеллигент. Культ ленинизма, культ штыка. Почему то мне и тогда все это вызывало внутренний протест. Книга была интересней, хотя тоже пронизана тем же духом.