Форум журнала "Новая Литература"

Русская классическая литература. Критическая статья «Лев Толстой как зеркало русской мизогинии».

...Вообще, классический семейный роман – порождение викторианской Англии, непревзойдённым мастером которого по праву считают Диккенса. Толстой Диккенса хорошо знал, ценил и рекомендовал своим семейным его книги к прочтению.

В 1859 году Толстой пишет роман «Семейное счастье», который задумывался как некая реминисценция диккенсовского «Холодного дома» (1853), однако идиллического духа Диккенса Толстой, конечно же, не выдержал.

Причина в том, что любой текст являет собой отражение мировоззрения его автора. Позиция автора, как бы тот ни уходил, ни прятался за масками своих героев, всегда логоцентрична, т. е. опирается на некие авторские убеждения об устройстве жизни, именно к этому – собственному! – убеждению автор сводит все мотивы всех своих героев. (В скобках замечу, что это нельзя считать ни плохим, ни хорошим. Точка зрения любого человека всегда субъективна, а автор – тоже человек).

Получается очень любопытная штука. Вроде бы автор контролирует каждую деталь своего произведения, ничто не попадает в текст иначе, кроме как по его воле, а гляди ж ты. Зачастую готовое произведение открывает такие грани, что сам автор удивляется – откуда всё это? Но именно так работает механизм бессознательного, реализуемый в литературе. Автор описывает житейскую ситуацию, а вдумчивый читательский анализ этой ситуации позволяет выявить бессознательные мотивы – нет, не героев, а самого автора.

Более того. Особую роль играют стереотипы поведения автора. Дело в том, что всякий стереотип носит программный, но бессознательный характер. Сознание не осознаёт, что это – стереотип. А если осознает (но этому предшествует большая работа над собой), то тогда данная модель поведения перестаёт быть стереотипической. В случае обычного человека говорят, что он очень изменился, а в случае писателя – что нашёл новые грани своего творчества.

Если внимательно прочесть все произведения Толстого в хронологическом порядке, то обнаружится, что его отношение к семье (особенно – к роли супругов) у Толстого не очень-то и менялось с течением жизни. Стереотипы, они такие прочные...

Дерзкая, смелая статья. Прям как моя сестричка. Раскидала всё по фактам, если будут желающие оспорить, милости просим. У меня оспаривать - кишка тонка. В основном открыв рот слушаю и киваю, когда сестричка берётся за указку. А если серьёзно, то мне близко процитированное мнение Чехова о "Крейцерова соната". Большой художник с невероятной мощи и красоты текстами, которые не без заносов, а иногда и заблуждений. Но мощь и красота всё бьёт. "Крейцерова соната" в своё время зачитывался, да и потом перечитывал. Любимый текст Толстого.

Очепятку заметила. Под цитатой Чехова

В общем, всё тот же образ художественной антимонии как она есть.

антиНОМИи

Прошу прощения, моя вина.

Это потому, что в «Сонате» Толстой выдвинулся на поле модернизма. 1890 – ползет в Россию модернизм, ползет. Теснит классический русский реализм.
В реализме-то герой был полностью вписан в рамки среды. А в модернизме – герой был главнее рамок. Ну, хорошо, не главнее, но интересней точно.
Позднышев – это же чистый психопат, зато как дан его образ? Местами даже соглашаешься с ним, настолько сильна авторская экспрессия. На мой взгляд, модель Позднышева – это как модель Гумберта в «Лолите». Только у Набокова упор на стилистику, а Толстой все больше на этику налегал.
Это я в тему недавнего разговора о том, про какие типажи писать можно, а про какие – фууу…

Исправили, спасибо.

Помнится, героиня одного америк романа заметила, я совершенно не верю Л. Толстому. Он не понимает женщин. Ну разве могла молодая, красивая женщина броситься под поезд? Ведь она не могла не подумать, во что превратится ее тело?
Мне кажется, весьма здравая мысль. Л. Толстому она была, конечно, совершенно чужда.

Один и тот же человек оценивается разными людьми по-разному  и часто абсолютно противоположно. Так, Маркса, Ленина Захаров, Лачин и ижн с ними считают  спасителями человечества, а мной и солидарными со мной людьми они оцениваются как враги рода человеческого, всучившие ему ядовитую конфету в красивой обёртке. Так и литературные герои, созданные гениями.
Образ Анны Карениной, натуры цельной, не может не вызывать уважения, симпатию и жалость. Она истинная женщина, для которой любовь превыше всего, даже жизни. И на её фоне Стив - типичный мужчина, для которого половой инстинкт - инстинкт охотника, спортсмена, игрока - просто пустышка. Какая же тут мизогония, если автор поставил женщину выше мужчины?
И расценивать смерть героини как её осуждение не правомерно. Вот-де блудница наказана. А Стив, оставшийся в живых, выходит, оправдан? Так ведь можно и жизнь отдавшего за родину посчитать дураком, а предавшего родину и, благодаря этому , оставшемуся в живых, умным, достойным уважения.
Да, инстинкт продолжения рода (половой инстинкт) не должен превалировать над инстинктом сохранения жизни. В данном случае сыграла роль цельность натуры героини, для которой любовь - основной смысл жизни. Рухнула она и нет смысла продолжать жизнь. Рядом с Анной Карениной и муж её, и Стив да и подавляющее большинство мужчин - ничтожные карлики. Так получилось у Толстого, хотел он этого или не хотел.
И ещё. Если Толстой высоко оценивал Диккенса, то как понять его фразу: Диккенс - болтливый и неумный писатель?

А где написана эта его фраза? Ссылку, пожалуйста.

"Вообще же это был писатель сентиментальный, болтливый и не очень умный".
(цитата Толстого о Диккенсе  - из книги Горького о Толстом). Вы, Марина, по-прежнему пытаетесь сделать из меня маразматика. Возможно так и будет, но не сегодня. Да, Толстого и о нём я читал более полувека назад. Но отлично помню эту оценку. Она меня так впечатлила, что я не стал читать Диккенса о чём сейчас жалею и надеюсь наверстать. Лёва мозгоблуд ещё тот. Он и не такие "перлы" выдавал. Но я тогда безоговорочно поверил гению.
Меня вот что удивляет в вашей статье. Вы сами женщина и вдруг не увидели насколько высоко вознёс Толстой свою любимую героиню. Да мужики в романе по сравнению с ней - просто насекомые! А что касается того, что женщина в русской классике играет служебную роль. так это так и было. Реализм.
Но женщины у Тургенева вызывают большое уважение и симпатию. Вы и это будете оспаривать? Отдаю должное вашей эрудиции, однако оценки ваши порой весьма субъективны.

Обожаю эту фамильярность. С Пушкиным, говорите, на дружеской ноге? Ну-ну.


Эээ… Вы, наверное, какую-то другую «Анну Каренину» читали. Левин-то хоть там был?

По поводу отношения Толстого к Диккенсу. Уж извините, но ваши слова про то, что кто-то когда-то про кого-то сказал что-то такое… или почти такое, вы точно не помните, я уже слышала. И в очередной раз не верю.
На протяжение всей своей жизни Толстой оценивал Диккенса ровно наоборот. В доме висели 2 портрета Диккенса, Толстой читал Диккенса и в переводах, и в оригинале, рекомендовал Диккенса к прочтению своим детям и знакомым и даже потом экзаменовал их на знание текста. Сохранилась масса комментариев Толстого к различным романам Диккенса, и в них нет даже намека на болтливость и глупость их автора.
Зато есть такая запись: «Я думаю, что Чарльз Диккенс крупнейший писатель-романист 19 столетия и что его книги, проникнутые истинно христианским духом, принесли и будут продолжать приносить очень много добра человечеству» (Толстой, т. 75, с. 24).
Так что, со всем уважением, но боюсь, эти ваши оценки опять из области белой и алой розы. Как-то так получается, да.

Поразительно! Я привёл цитату Толстого, но вы сделали вид, что её нет. Не сомневаюсь, что Л.Н. говорил много хорошего о Диккенсе. Но эту-то цитату никуда не денешь. И как понимать эти противоречия? Поэтому я и назвал его "мозгоблудом".
Не признавал Шекспира, о музыке отзывался отрицательно. А его понимание Христа - то же, что и у коммунистов. Не могли отрицать его существование, но отрицали восхождение. Гений, он гениален и в своих заблуждениях.
Сегодня я перечитал "Крейцерову сонату". Сильно описаны сцены, связанные со скрипачом и убийство. А в основном - брюзжание. такое ощущение, что человек выкопал на своей дороге яму и топчется, и плачется, не зная как её миновать. Занудно и, простите, не умно. Мужчина и женщина - частное проявление диалектического закона о единстве и борьбе противоположностей. И бессмысленно сетовать на это.
А делать выводы о моей несостоятельности только на том основании, что я запамятновал цвет роз (последний раз читал поэму 50 лет назад), довольно подло. Ибо, повторяю, цвет венчика не играет роли. Главное, что он - признак смертника.

Странный у нас с вами, Владимир Константинович, разговор получается.
Позвольте вернуться к истокам.
Я написала статью, целью которой было показать, что тему семьи, основную в своем творчестве, Толстой развивал с позиции мизогинии. Мизогиния – ненависть, неприязнь, либо укоренившееся предубеждение по отношению к женщинам (определение из Оксфордского словаря).
Диккенс в моей статье упоминается как идейный оппонент Толстого. Толстой, безусловно, ценил его творчество (тому есть неопровержимые свидетельства), и взяв за точку отчета романы Диккенса, Толстой написал свои произведения (это не только «Анна Каренина», но и другие вещи) в полемичной манере. Освежите в своей памяти «Домби и сын» и вы увидите множество сюжетных перекличек с «Анной Карениной», однако идеи романов различны. Даже более, чем различны.
Создавая своих героев, Толстой (как и любой другой писатель, и вы, и я, и прочие обитатели сего форума) вкладывал в них собственные мотивы. Так работает механизм бессознательного, ничего тут не попишешь. У Диккенса и Толстого мотивы были разными, отсюда и разная проработка темы семьи, брака, роли мужчины и женщины в браке и вне его. Но это вовсе не свидетельствует о том, что Толстой творчество Диккенса не любил. Скорее, даже наоборот. В своем предположении я опираюсь на факты из его биографии. Да, слова Горького – это тоже факт, конечно, свято верю, что Горький запомнил все слово в слово, но для меня (меня!) это все-таки вторичный факт.
Теперь по поводу цельности образа Анны и то, что она была настолько велика, что все остальные мужики (хм) были перед ней, как насекомые.
Ой, нет, Владимир Константинович, нет. Текст романа вам противоречит. Не я противоречу – текст! Великим (если правомочно употребить это определение) в романе является Левин. Его Толстой возносит на пьедестал (и в этом тоже проявляется механизм бессознательного, когда автор отдает любимому герою лучшие свои качества). Перечтите роман на досуге и проверьте мои слова. Все эпизоды в романе дублируются – все события, случившиеся в жизни Анны, случаются и в жизни Левина. Вплоть до родов, хотя Левин, конечно, не рожал, но присутствовал. Смерть, рождение ребенка, одиночество, недовольство собой, выбор партнера, ошибки в выборе и много чего еще – все это пережили главные герои романа, Левин и Анна. Но Левин прошел все испытания молодцом, а Анна оказалась под колесами. И все это по воле автора. Который, повторюсь, делегировал героям собственную мотивацию, собственные жизненные установки, а у Толстого они были очень мизогинны.
И не от любви умерла Анна. Вы, наверное, давно читали, так прочтите снова – часть 7ую. Как Анна оказалась на вокзале, что чувствовала по отношению к Вронскому, к себе и, вообще, к миру. Это не про любовь, а про ужасное фиаско, которое Анна потерпела на своем пути, и в тексте (тексте!) четко показано, что начался ее гибельный путь в тот момент, когда она обратила свое внимание на Вронского. Женщина посягнула на святое – на нерушимость брака. С точки зрения Толстого самое ужасное преступление, за что он ее и наказал.
Автор произведения – бог, он творит справедливость в рамках собственного сюжета (опять тот же механизм бессознательного). Потому такой эпиграф к роману -
Мне отмщение, и Аз воздам – Я (Я!!) воздам.
А уж Толстой ощущал себя богом более, чем все прочие. По характеру он был ужасным человеком, много горя принес своим близким, поэтому, возможно, определение «мозгоблуд» где-то справедливо. Оценочное мнение, имеете право. Однако, когда вы пишете «Лева мозгоблуд», извините, но это уже детский сад. Без обид, но у вас нет ни единой причины называть его Левой. Даже при том, что Толстой не любил Шекспира, музыку и еще кучу всего не любил.
В общем, предлагаю мир. Разойдемся при своих и дружно пойдем перечитывать «Анну Каренину», оно того стоит. Согласны?

Марина, я согласен с вами относительно Левина. Но не в отношении Карениной Анны. Она совершила ошибку, выйдя замуж за "насекомого". Именно так я оцениваю в нравственном отношении Каренина, какую бы он высокую должность не занимал.
Потребность в любви (у женщины она намного выше чем у мужчины) привела её к следующей ошибке - полюбила Вронского. который тоже оказался весьма маленьким. Всё дело в психологии мужчины и женщины. Для мужчины, повторюсь, секс - спорт, охота (хотя, как в любом правиле, есть исключения). Для женщины секс и любовь едины (опять же не без исключений). А любовь значима не менее жизни, в данном случае - .более. 
"Женщина посягнула на святое – на нерушимость брака". Если брак - ошибка, он не может быть святым. Наверное, вы правы относительно понимания Толстого. Но есть разница между тем, что хотел сказать автор и что у него получилось.
Сила Толстого в том, что в любом его взрослом сочинении, нравственность - на первом плане. чего нет у большинства нынешних авторов, особенно у тех, что печатает НЛ. И, вы правы, я не должен отзываться о гении фамильярно, пренебрежительно. У меня вы это заметили, а у вашего коллеги Лачина относительно Солженицына, которого он выставил бездарем и негодяем, нет. Своих не трогаем?

Моя статья была – о представлениях Толстого относительно роли мужчины и женщины в браке и вне его. Тексты Толстого, художественные и мемуарные, свидетельствуют о том, что Толстой ставил любого мужчину выше любой женщины. Вы возражаете против этого положения? Потому что, рассказывая о том, что Анна сделала так (или не так), вы обсуждаете ее как реально жившего человека со свободной волей. Тогда как Анна – фикция. Измышления Толстого, его представления о женщине. Никакой Анны в природе не существовало, никаких других поступков, кроме описанных Толстым, она совершить не могла. Интерпретировать поступки героя возможно только, исходя из стереотипа автора. Что, собственно, я и попыталась сделать в статье – пересказать факты из романов Толстого, доказывающие наличие у него данного стереотипа.

Что касается Лачина. Наверное, вы пропустили – с некоторых пор я тексты Лачина не читаю и, соответственно, не комментирую.

Поступки героя вытекают из его образа, характера. И автор не может заставить его совершать то, что характеру не соответствует. Создав образ, автор находится в зависимости от него ( это касается только талантливого автора, произведения). Толстой не собирался бросать Анну под поезд. Он сам сказал об этом: Анна-то что вытворила: под поезд бросилась.
Впрочем, наверное, вы правы, обвиняя Толстого в мизогонии. Но получилось-то (бессознательно), что смерть Анны - торжество высокого над низким. Она - личность. А Каренин, Вронский, Стив, хоть и остались в живых - ничтожества.. Они не способны на глубокое чувство. И хотел или не хотел Толстой, но Анна вызывает глубокое уважение, а названные мужички - не менее глубокое презрение. Считай оптимистическая трагедия..
По поводу Лачина. Он крепко дружит с Захаровым, с которым дружны и вы (брат и сестра). Я полагал, что все трое - одна команда.

Нет, все-таки прочтите "Домби и сын" Диккенса. И дневники Толстого, там, где он анализирует романы Диккенса.


Даже интересно стало, какие такие ужасные поступки совершили мужички Каренин и Вронский? Только по тексту, пожалуйста.

Я же уже сказал: "Они не способны на глубокое чувство". Значит, не настоящие, не личности.

Нет, вы точно читали какую-то другую "Анну Каренину". Или кино смотрели... с этой, как ее? Дочерью д Артаньяна.
Вронский по своим поступкам, которые описывает Толстой, весьма порядочный человек. Ради Анны от отказывается от военной карьеры, а перспективы у него были самые блестящие. Он практически порывает с собственной матерью, которая давала ему деньги, потому что его мать не одобряла его связи с Анной. Он потрясен по время родов Анны, боится, что она умрет. Он умоляет Каренина дать Анне развод, в т.ч. потому, что желает признать дочь своей. И Каренин в тот момент соглашается на развод, кстати. Анна (Анна!) не принимает этого предложения. Вронский увозит Анну за границу, по возвращении они живут как муж и жена, и Вронский верен ей. Вронский отправляет гонцов к Каренину за разводом (не Анна, Вронский!). Вронский совершает покушение на самоубийство из-за Анны. Вронский после гибели Анны полностью потерян. И вы считаете, что его поступки - это поступки человека, не способного на глубокое чувство?

Я прочёл "Анну Каренину" в студенчестве. Это около 60 лет назад. Тогда я понял роман именно так, как написал в комментариях. А именно. что причина самоубийств Анны в том, что её разлюбил Вронский и предал. Ваши комментарии,Марина, и моё свежее прочтение романа убедили меня, что я не прав. Но тогда что же явилось причиной чудовищного поступка героини? Выскажу предположение, на котором не настаиваю. Думаю, были три причины. Страх потерять любимого и на этой почве необоснованная ревность. Вторая причина: ощущения себя греховной - нарушила брак. Хотя и это неправильно. истинные браки заключаются на небесах. И тут не тот случай: брак существовал лишь формально. И третья причина: религиозное воспитание, в связи с чем Анна чувствовала себя чудовищно грешной. Если я не прав, поправьте меня, Марина.
И всё же мне очень жаль Анну, будто живого человека, настолько реалистично. талантливо выписан этот образ.

Если судить по событиям романа, то Анна покончила с собой в состоянии аффекта. У нее вышла ссора с Вронским, тот поехал к матери. Оставшись одна, Анна мечется. Едет к Долли, застает там Кити, происходит ранящая Анну сцена. Но, заметьте, Анна тоже не дает спуску – сообщает Кити, что Левин был у нее, и он ей понравился. Анна мечется – от агрессии переходит к унынию, затем к панике. Это и есть аффект - эмоциональный процесс взрывного характера, характеризующийся кратковременностью и высокой интенсивностью, часто сопровождающийся резко выраженными двигательными проявлениями и изменениями в работе внутренних органов (определение из учебника психологии). Понятно, что Толстой учебников не читал, у него было собственное представление обо всем. Но он как талантливый писатель, создатель настоящей психологической прозы, интуитивно описал все душевные движения своей героини так, что хоть в учебник вставляй.
Анна в этих эпизодах явно находится в состоянии измененного сознания, вспомнить хотя бы, как она воспринимает окружающее, в романе это очень подробно описано. И вот, дойдя до пика, она прекращает свои мучения, шагнув под поезд.
Образ Анны настолько убедительно сделан, что ее поступок воспринимается как поступок настоящего, реального человека. Вот сила настоящей литературы – читатель настолько проникается героем, настолько вчувствуется в его состояние, что начинает мыслить за пределами текста. Например, задается вопросом – с чего бы это молодой женщине решить, что она находится в столь безвыходном состоянии, что единственное решение ее проблем – это смерть?
Так и возникают версии – например, от предательства. Хотя по фактам романа никакого предательства не было. Еще версия – что Анна злоупотребляла морфием и в тот момент находилась под действием наркотика. Хотя эта версия возникла гораздо позже, чем был написан роман, а в момент написания/ времени действия препараты морфия широко использовались, его даже беременным женщинам назначали в качестве успокоительного, это медицинский факт. Однако немногие женщины в то время прыгали под поезд.
Ответ на вопрос, почему Анна бросилась под поезд, лежит в области авторской концепции романа. Толстой считал, что смысл жизни – в духовном самосовершенствовании. Поэтому он выводит оппозицию из 2 героев – Левина, который только и делает, что занимается духовным самосовершенствованием, и Анну, которая предпочла этому самому самосовершенствованию плотскую жизнь, да еще не с мужем, а с любовником. Сверхидея романа – как обрести истину? Левин и Анна проходят примерно одинаковые кризисы (которые так и хочется назвать экзистенциальными, но Толстой не велит)). Левин их преодолевает, а Анна – нет.
Помните, в самое последнее мгновение жизни Анны свеча вспыхнула и озарила?
И свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей все то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла.
Метафора – свеча озарила, но слишком поздно. Ничего изменить нельзя. Для Анны. Она проиграла, ее стратегия жизни оказалась порочной – Анна умерла, причем при обстоятельствах не очень достойных.
Но дальше в романе идет часть 8. Анны уже нет, она присутствует только в речах матери Вронского, та дает ей весьма отрицательную оценку – женщина, погубившая достойных мужчин.
А Левин жив. 8-ая часть как раз про Левина, который по-прежнему находится в кризисе, но уже близок к его преодолению. Конечным расположением судеб героем доказывается сверхидея произведения. «Анна Каренина» – классический роман, в значении: повествование строится на сопоставлениях и противопоставлениях персонажей.
Так что вопрос, почему Анна покончила с собой, имеет ответ: потому что Толстой считал, что поведение, подобное поведению Анны, непременно должно привести человека к гибели. Физической и духовной, самоубийство-то великий грех.
Почему именно под поезд? А вот это уже из области эстетики произведения. Конец антагониста в представлении Толстого должен быть ужасен. Такой, чтобы читатель содрогнулся. А какой ужасный конец можно было придумать для женщины? Отравиться, повеситься или утопиться. Отравиться и повеситься подразумевает некую уединенность, а по смыслу автору нужна была публичность конца героя. Так что он мог ее утопить, если бы там был подходящий водоем. Но водоема не было, а был вокзал.
Известно, что на Толстого произвело большое впечатление самоубийство какой-то крестьянки (мещанки?), которое произошло в реальности. Та бросилась под поезд, а потом ее изуродованное тело выставили на всеобщее обозрение. Вот она, нужная эстетика.
Кроме того, Толстой писал полемично к Диккенсу, а в «Домби и сын» поезд играл немаловажную роль, сюжетную и метафорическую. Там это было одновременно символ цивилизации, созидания, и символ смерти, разрушения. Ну, насчет цивилизации у Толстого были собственные представления, однако вступая в полемику, он невольно подхватывал и символы. Только обыгрывал их согласно собственной сверхидее. Поезд неоднократно фигурирует в романе. В поезде в сознании Анны происходит перелом, в поезде происходит встреча с Вронским, после поезда Анна замечает уши Каренина, на вокзале происходит несчастный случай, когда задавили сцепщика и т.д. и т.п. Толстой – большой писатель, поэтому он протягивает символику поезда через весь роман. И, кстати, в 8-ой части, уже без Анны, поезд тоже присутствует.
Короче, роман гораздо интереснее, чем просто история про несчастную женщину, погибшую от любви-с. Таких историй в русской литературе было много, но спорим-то мы о романе Толстого.
Вот как-то так получается.

Спасибо Марина что не пожалели времени на столь обширный ответ.  Конечно, состояние аффекта. 99 случаев самоубийства происходят в состоянии аффекта. Однако аффект тоже имеет свою причину и объяснение.
С вашим пониманием романа и героини я согласен. Однако гнетёт сомнение: стоит ли анализировать чужие произведения, если можешь создавать свои. Когда я пишу комментарий, не покидает ощущение что обворовываю себя. Затратив ие же усилия, мог бы написать рассказ или стихотворение. Не вода ли это, уходящая в песок?

Совершенно с вами согласна, все имеет свое объяснение. Вопрос только – будем ли мы рассматривать аффект героя как аффект реального человека? Потому что герой любого произведения – фикция, и потому его аффект возникает исключительно по прихоти автора.
Выскажу лично свое мнение. Мне аффект Анны кажется притянутым за уши. Нет, Толстой все убедительно описал – все метания Анны в ее последние часы. Но, на мой взгляд, это все же сильно притянуто. Ну, как решение задачи, которое подгонялось под ответ. Толстому нужно было убить Анну. Хоть так, хоть сяк, хоть тушкой, хоть чучелом, но покончить с ней. Убить антагониста – значит возвысить протагониста. Так работает художественное произведение, антагонист должен проиграть, иначе как доказать сверхидею? Применительно к этому роману – Левин должен был выиграть. Поэтому в тексте много мест, где Толстой=автор подсуживает своему любимому герою, Левину. Соответственно, задвигает Анну. Задвигал-задвигал и задвинул под колеса. В романах такое случается. Толстой, вообще, очень пристрастный писатель. То есть, все писатели пристрастны, но Толстой выделяется. Он искренне (я бы даже сказала, простодушно) пристрастен, и это подкупает.



Ну, уж это как вы сами чувствуете. Любой человек интуитивно выбирает ту стратегию, которая ему более комфортна. Я сейчас именно про живых людей, не про литературных героев.

Абсолютно согласен насчёт придуманности аффекта. Не было у Анны достаточных причин убивать себя да ещё таким ужасным, безобразным способом.
А духовные метания Левина... Он, видимо, не читал Экклезиаст, как и сам автор. Или Толстой не понял эту библейскую вставку). Я тоже на протяжении всей жизни искал смысл жизни. пока не понял, что стучусь в заколоченную дверь.

Сапиру. Вы сказал в комментарии, что мой рассказ "Угол отражения"можно продать кинематографу. Сделайте это, если знаете как. Деньги - пополам. Жду ответ.

По мне, так единств полож герой романа, вызывающий уважение, понимание, сочувствие - Каренин. Чиновник, службист, работяга. Делает свое дело. Остальные просто дурью маятся. Он же просит ее, ну потеряла голову, так делайте, что хотите, только зачем афишировать, выставлять на показ?  Снимите квартирку и трахайтесь, сколько угодно. Только все без шума и огласки. Как все поступают. Очень разумно и верно.
Толстой, несомненно великий писатель и потому, в силу своего мастерства, он может  из любой чепухи создать нечто великое. Кстати, м-м Гореликова, в чем разница ( если она имеется) между Эммой Бовари и Анной Карениной?
Что касается Угла отражения, как сценария, то я беру очень дорого, так что попытайтесь продать сами.  Не пожалеете. Успехов вам.

Сапиру. Если деньги пополам, то куда уж дороже. Я думаю, дело не в этом, а в том, что вы не уверены в успехе дела. Но вы заметили, что рассказ драматургичен. Это делает вам честь.
А по поводу Каренина, какой он положительный герой. С точки зрения личности  и нравственности, это просто ничтожество. Чиновник в традиционном понимании этого слова.

Как всегда, разница в мировоззрении авторов)) И в целях, которые они преследовали, создавая свои романы.
Флобер написал роман, в котором нет положительных героев. Это было новаторским, потому что классический роман базируется на противостоянии положительного протагониста и отрицательного антагониста. Флобер это положение опрокинул.
Флобер писал в духе натурализма, цель которого была – ткнуть благополучного читателя в мерзости жизни, поэтому у него красивая женщина превращается в отвратительный труп.
Толстой писал полемично не только к викторианским романам, но и к французским тоже. Наш Лев Николаевич был ого-го, со всеми дискутировал.
По сути, Толстой был идеалистом= проповедовал идею, что истина все-таки существует. Поэтому у него в романе есть идейное противопоставление протагониста Левина (идеальная модель постижения истины) антагонисту Анне (которая отказалась от истины – разумеется, в том ее понимании, что было у Толстого).
Уж извините за то, что я опять с букварем, но нельзя вырывать героя из художественного текста. Обстоятельства жизни Эммы Бовари и Анны Каренины разные – потому что такими их создали авторы. Героя не существует в реальности, он – измышление автора. В художественном произведении главное – сюжет, а не фабула. Так что, если какие-то фабульные события совпадают, так это потому, что фабула всегда одинакова – человек родился, жил, умер. А вот сюжетная сцепка этих событий… И поскольку «Анна Каренина» писалась по следам «Мадам Бовари» (назовем это так), то естественно, какие-то фабульные события намеренно сближены. Но идейно Эмма и Анна очень далеки друг от друга. Примерно так, как были далеки Флобер и Толстой))

Умей рассудку страсти подчинять. Вот это совершенно не относится ни к Анне, ни к Эмме, ни к Катерине... Они живут страстями и только ими. Эгоистичны, даже жестоки до крайностей. Из разных сословий, с разным воспитанием. И и х творцы-писатели относятся к ним по разному. Толстой не одобряет, Островский - понимает, Флобер, пожалуй, с сочувствием. Общество не может существовать без устоев, без нравственных ограничений. Не может, но эти страстные дамочки не желают их принимать. Личное счастье прежде всего. И они таки пробивали стену отживших представлений, являлись предвестниками будущих перемен, феминистского движения. И в наше время иранские женщины сбрасывают чарду, идут на гибель... Все тоже.