Форум журнала "Новая Литература"

Глазачева Марина. Рассказ «Лишняя».

...Норма – это не яркая болезнь, сказала мне Элькина мама, и ещё, что алкоголь – это нервный яд. Потом ещё, чтоб я шла домой. И чтоб не тряслась, иначе «спалюсь»… И ещё, что думать про лишних людей, – это лишнее.

Я ответила: «Понь».

Я не хотела уходить. В Элькином доме везде горел свет, множество лампочек, встроенных в потолок на расстоянии не более полуметра, освещали каждый сантиметр пространства. Здесь не было теней и тёмных углов, в которых, как мне казалось, меня теперь могут удавить только за то, что кто-то считает меня ошибкой, шипит, что просчитался Всевышний и выдал на землю лишнюю душу и тушу. Я была не в норме, то есть, с точки зрения Элькиной мамы, я подцепила вирусню суперзвёзд, настолько яркую болезнь, что меня теперь будто видно с любой точки планеты, что меня теперь будто слышно из любой подворотни Вселенной.

– Иди домой, – опять сказала мне вдруг поблекшая на моём фоне Элькина мама, и мне показалось, что она прогнулась в поклон.

Короч, домой я не пошла. Побродила вокруг, заглянула в окно кухни, ничего толком не разглядела – в общем, это были какие-то бестолковые минуты существования. После я села на велик и поехала в сторону мегаполиса. Всё равно какого. Трасса была узкой, полдороги меня жали к обочине фуры, понятное дело, создавали препятствие на пути, но на последнем отрезке меня уже не беспокоила никакая из узостей мирозданья. Мысль о том, что моё тело всего лишь скафандр, – почти не ношенный между прочим, – захватила меня полностью. Ещё я раздумывала, что не виновата, что все вокруг не поняли, что они тут в скафандрах с ограниченным сроком годности, а я вот поняла. Потом я вещала на Вселенную, передавала через самую крупную антенну бытия новость о том, что я активирована и готова говорить. Я видела, как художники хватались за кисти, а политики за головы – и меня это веселило. Я знала формулу жизни и выписывала её на Общей доске совершенно новым мелком. И это было ну даже не близко с E=mc², а скорее y=x...

Аннотация к этому рассказу:

Подростки живут фантазиями о своём высоком предназначении, о центральном месте, занимаемом их личностью во вселенной. И чем внезапнее приходит к ним разочарование в этих мечтах, тем им больнее, и тем страшнее за них взрослым.

Человечество в подавляющем большинстве состоит из мухоморов. То есть из людей, ну или сущностей, которым по факту рождения и некритическому состоянию ума надлежит по жизни упорно собирать в себя всякую дрянь. Органическую, физическую, душевную. Удивляют в этом случае как раз не мухоморы. Ну, типа автора данного текста... Тебе-то это зачем! Зачем пачкаться о дерьмо? Зачем выступать адвокатом ничтожеств? Да ещё делать это даровито, с наделением подзащитных личными мыслями и прозрениями. Они от этого лучше не станут, ибо даже не знают о существовании заповедников типа НЛ... Слои творцов и мухоморов в реальной жизни практически не перемешиваются. Если в «Тюке с красивой жизнью» была хоть какая-то дистанция с дерьмом, намёк на сатиру, то в «Лишней» я увидел придание товару несвойственных ему черт. Не царское это дело...

Сравнивать людей с мухоморами, по меньшей мере, негуманно. Но уж если о грибах, то некий Рыбак, скорее всего, причисляет себя к белым, не задумавшись о том. что из мухоморов можно, к примеру, сделать лекарство, а вот червивому трухлявому белому грибу  место только на помойке.
Теперь по сути. Один из главных и вечных  героев традиционной классической русской литературы - так называемый "маленький человек", страдающий в силу социальных причин общества.  Русская литература никогда над ним не смеялась, и тем более не причисляла его к отбросам и ничтожествам, а всегда его жалела. К тому же в рассказе "Лишняя" речь идёт не просто о "маленьком человеке", а о подростках, за которых душа всегда болит. И уж как живётся современном подросткам в нашем больном мире, никому рассказывать не надо. Чем их только сейчас не травят: и алкоголем, и наркотиками, и запредельной пошлостью, и равнодушием, и ненавистью.   Достаточно сказать, что их родители - это то самое "потерянное поколение", детство и юность которых пришлось на "лихие девяностые".  Часть из них погибли от передозировки наркотиков, умерли в тюрьмах от СПИДа, часть погнались за красивой жизнью, став проститутками, многие вообще не захотели приводить в мир детей, ну, а те, кто родил, сами во всём разуверились.
Как известно, искусство призвано быть зеркалом, отражающим общественные пороки.   Иногда возможно лишь обнажить эти пороки, заставив читателя задуматься о решении проблем, о смысле жизни, о будущем.   И автор рассказа "Лишняя" с болью призывает взрослых, на которых лежит ответственность за детей,  сделать это, для начала посмотрев в зеркало на самих себя.  Как говорится, "неча на зеркало пенять, коли рожа крива". А у "белых",кстати, очень часто она бывает  куда страшнее, чем у "ничтожеств", только свои рожи они не видят.
Спасибо автору, что он будит наше сознание, в прямом смысле слова кричит SOS, болея душой за будущее подростков.  "Ассенизатором" быть трудно, но необходимо для честного писателя.