Форум журнала "Новая Литература"

Семиряга Владимир. Рассказ «Психологический анализ».

...Он закрыл глаза и попытался представить, что она за человек.

В школе она, очевидно, не блистала знаниями. Она знала, что вряд ли поступит в институт, и поэтому нашла место приложения своих скромных талантов в сфере обслуживания. «Ничего страшного, – резюмировал Васильчиков. – В постели или на кухне диплом о высшем образовании не нужен».

Разобравшись с её профессией, Васильчиков стал размышлять, что она представляет собой как женщина. В школе она была если не дурнушкой, то девочкой незаметной. Она не пользовалась вниманием мальчишек-одноклассников, которые любят задирать симпатичных одноклассниц. Её природная застенчивость не позволяла ей откровенно преподнести свои девичьи прелести и громко, порой с матерными словами, обсуждать последние школьные сплетни. Она долго оставалась девственницей и лишилась её мимоходом уже после окончания школы. Хотя, возможно, была и большая, но несчастная любовь. Её первый мужчина наверняка был каким-нибудь невзрачным козлом. В чём прелесть секса, она так и не поняла, поэтому связи у неё если и были, то случайные и мимолётные.

Далее природа, наследственность и гормоны сделали своё дело. Она из дурнушки к годам тридцати превратилась в нормальную тётку с хорошими формами.

«Да, – подумал Васильчиков, – по всей видимости, так оно и было». Ему понравилось, как он совершает психологический анализ...

С позиций традиции - рассказ, можно сказать, образец жанра. Без пряного пересола высосанной из пальца художественности, всё чётко, просто, по-военному. Что вроде нам о перезрелых ботанах читать? Что мы о них не знаем, чем они могут удивить или ввести в заблуждение? Но тут автор ловко вплетает в банальную корзинку тонкие цветные прутики рассуждений о женском поле - ненавязчиво и доходчиво. Корзинка сразу становится товаром, предметом блуждающим от сугубой утилитарности к душе. Уловил в тексте и некую тенденцию: если раньше возраст активной половозрелости начинался от двадцати годков, то теперь он сдвинулся минимум на десятилетие и детей рожают фактически уже бабушки, а отцы, по сути деды, лет в сорок с первой сединой на пузе меняют подгузники. Такова нынче маета сует. Если первый рассказ автора в НЛ мне показался уж больно простоват и мелок, то здесь я увидел пусть небольшую, но глубину. Возможно, это обман зрения. Так или иначе, автору - новых полётов во сне.