Форум журнала "Новая Литература"

Захаров Владимир. Рассказ «Пенсионная реформа».

...– Напомню, что пару десятилетий назад мир вынужден был принять пенсионную конвенцию. Перенаселённость планеты, голодные бунты, войны за воду и землю, терроризм – всё это вынудило прийти к единственно возможному решению – общественному договору согласия на добровольную эвтаназию по достижению шестидесятипятилетнего возраста. Ещё относительно недавно для человеческой истории никто не мог предположить, что такое возможно, но общество всегда выживало лишь ценой жертв, и тем более ценно величие этой добровольной жертвы ради всеобщего блага, на которую пойдёт каждый из нас.

 

Макар начинал скучать. Голем изрекал всем со школы известные пресные истины. Макар был из того поколения, которое не помнило, как жили иначе. Голод, который пришлось испытать в ещё бессознательном детстве, не являлся осязаемым воспоминанием, а «пенсионный закон» был само собой разумеющимся фактом существования. Стариков Макар видел лишь в ретро-фильмах, и они ему казались столь же сказочными персонажами, как, скажем, гномы или тролли.

 

– Эта жертва была священна! Человек в пятьдесят пять лет выходил на пенсию и гарантированно получал внушительное вознаграждение за свою предыдущую трудовую жизнь, чтобы период доживания провести в достатке, беззаботности и не сожалеть о предстоящем уходе. Это было незыблемым гарантом самого существования закона о пенсии, его основанием и морально-нравственным стержнем… Что же мы видим сейчас?! Наше государство решило в одностороннем порядке выйти из мировой конвенции и сократить пенсионный период на пять лет...

Бог отец, бог сын и бог дух святой... Да у нас тут известной троицей запахло! Замятин, Хаксли, Оруэлл. И всё в одном лице. Владимира свет Захарова. Если дело так пойдёт и дальше, то в моём импровизированном мемориале для внеклассного чтения только один автор и останется... Впрочем, поделом. Вернее - по заслугам. Притча-то понятно не о пенсионной реформе или механизмах выживания. Мне больше почудилось, что она о любви. То есть о глупом по факту явлении смертельной привязанности чуждых друг другу человеков. В тексте много заманух, штихулек, канделябров. Однако в свою таки меру - меньше ведь Владимир не может... «Не берегите шутки на финал» - пели кавээнщики в одной восьмой и вылетели в следующей одной четвёртой. Верю, что у автора закрома широкие, а сузятся - так он ещё по ходу насочиняет из нас с вами, то бишь из материала.

Владимир Захаров «Пенсионная реформа»
Владимир Захаров «Грачи»
Ыман Тву «В Рай»
Соломон Сапир «Ленинградская ночь»
Михаил Ковсан «Ты»
Виталий Семёнов «Экзамен по сопромату»
Сергей Терентьев «Рефлексия»
Владимир Захаров «Клещи»
Михаил Ковсан «-»
Дмитрий Зуев «Красный нос - штаны в полоску»

Вот она! Опять троица. Три Захарова в списке. И не записать в святцы нельзя по причине скажем политеса, или в воспитательных целях... Если феномен состоялся, то нужно так прямо и говорить: состоялся. До футбольной команды ещё далеко, но какие наши годы.

     Админу.
     Михаил, вот только не надо мне сейчас объяснять, что Борода мерзавец, что он и есть Рыбакрыбака, Рыболов и Кришнаит, и не надо уточнять, в какое не столь отдалённое место ему нужно засунуть его рыболовную удочку. Всему своё место. И потому, отличая личное от общественно-литературного, я вынужден сказать - Борода в данном случае прав.
    Кому, что и куда засунуть, мы с вами обговорим потом. Сейчас же - я с Бородой на одной стороне. 

    Иллюстрация к рассказу неплохая. В том числе и с полит. точки зрения. Но Захаров её перерос.

Та тут, похоже, мерзавец на мерзавце сидит и мерзавцем погоняет. Злачное место!

Бороде.
Благодарю... Вам в пору переименовываться в Око Саурона, ибо неусыпны :)

Лачину
Игорь так быстро среагировал, что я не успел с иллюстрацией, но ничего против не имею. Рассказ сам как-то вильнул в лирику. Контрастик такой: людей по признаку возраста аннегилируют, а любовь все равно сильнее прочего, особенно когда болит. Что касается моих личных взглядов - политических, то их в рассказе по минимуму, лишь поглумился чутка над залетными либерастами и трущейся вокруг них публикой.

и да, разглядел, как любит говорить Рыбак: "щепоть блох"..., тщательнее надо, тщательнее...

      "Та тут, похоже, мерзавец на мерзавце сидит и мерзавцем погоняет. Злачное место!" (Филипп Грызлов).
      Вот и не ходил бы ты, Филя, по злачным местам.

      Отчего Грызлов решил тут нас погрызть, дело ясное. Рассказ называется Пенсионная реформа. При этом словосочетании сразу ВВП вспоминается. А сама реформа не особо популярна. Потому разговоров на эту тему многие путинцы не любят. А Грызлов - ортодоксальный путинист, из-за чего старался загрызть меня в обсуждении статьи "Ленин и автономизация по Путину". Увидел он название рассказа и взвился.-)

"Увидел он название рассказа и взвился.-)" - прикольно... На самом деле при последней правке задумывался над изменением названия рассказа(выбился он из рамок первоначального замысла), но потом решил, что раз уж побуждающим поводом к написанию были именно те события, то пускай остается как есть.

Народы мира склонны к поеданию ближнего. Причём на бытовом или банальном уровне. Это их животная природа. Художник раньше прочих понял пагубность данной привычки и по мере сил борется с явлением. Борется мечтой, пророчествами, творениями, музыкой, рефлекторным гуманизмом. Подбрасывает миру разно идеи. Со временем многие принимаются социумом. Но не все, иначе мир смыла бы приливная волна идей. Чаще принимает рациональные. А что делать с идеями иррациональными? Да всё одно - обнародовать, пусть блошиный рынок сам выбирает. Рассказ Захарова как раз ставит на обсуждение идею нарочито абсурдную, спорящую с трендами. Сейчас «демократы» в США коронуют на президентство трёх матёрых старпёров - Сандерса, Байдена и Блумберга. Последний правда отпал. Но один хер этой троице вместе взятой - двести тридцать три года. Вдумайтесь! И никто из плебса не вертит им пальцем у виска. Даже аплодируют, ввиду всеобщей водянки. Старики нужны сегодня обществу - это его наглядная перЕспектива. А чисто гипотетически - да, заманчиво нас со свету сжить, чтоб самим и близким с проблемами ухода не мучиться. Отгулять «десятку» до вопиющего цирроза печени - и в гроб! Я согласен, только что-то подсказывает мне, что на дебатах меня однокорытники завалят, удушат дряблыми сиськами и сухими письками. Сто на одного, или тысяча. Хотя не об этом же сказ, о мании блаженного Макара. Да и тот дурак - такой поэт до первых утр с Тонечкой, до первых её закидонов и неизбежных прозрений.

– Где папа?
– На ебалке.
– А мама?
– На еботе.
– А ты кто?
– Их ебёнок.
Шутка. АУ. Вот тут только что самаглавный колдун дал всем лицезреть, как он заклёванный однокорытниками лежит у корыта в прощальных спазмах цирроза и молит бога в сердцах принять его грешную душу. Всюду, конечно же, его любимые реквизиты: ссохшиеся письки, дряблые сиськи. Весьма живописно. Прямо, вылитый Оскар Рабин. А как начинал? Рафаэль, Леонардо, Микеланджело, конь Ренессанс. Короче, начал за здравие, кончил – за упокой. Из чего можно сделать вывод, что человек, вообще, существо очень мнительное. (Причём здесь художники?) Он постоянно мнётся под давлением, то ненависти, то приязни. В одну и ту же минуту он может ненавидеть власть и тут же боготворить её. Что уж там говорить о времени, о времеНах? «Шыссот» тысяч лет он смотрит с этой земли на звёзды, его стирают с лица земли ледники, топят моря, давят горные массы, тектоника плит, а он всё равно стоит и смотрит на звёзды. Переливаясь из пустого в порожнее. По мне так все эти выпердыши, вся эта .издобратия (ну, братья-фантасты, то есть) не делают ничего нового и не сделали, как ни крути, так как живут в своих душных закоулках, смотрят на себе подобных, как в зеркало, и кормят таких же очкариков страшилками на общежитейский сон. Перенаселение? «Будете у нас на Колыме, милости просим!» Приезжайте, перенаселяйте. Посмотрим на вас. Как вы тут, перенаселитесь. В вечной мерзлоте. Всё это, наверно, к тому, что у природы – свои приколы. Быстрые, молниеносные, душераздирающие. По мне так «Старик и море», «Царь-рыба», «Изба» – вещи более притягательные, ибо откровенны, ибо идут от всего сердца – звуком струны, а не от выдроченного разума «Скотных дворов» и прочих занюханых троиц. Но тут, как говорится, каждому – своё. О вкусах спорить – не велено. Данный рассказ, лично мне, симпатичен тем, что автор всерьёз влезает в шкуру Макара, всерьёз лезет в автозак, всерьёз борется за своё чувство. Подобно неустрашимому госпитальеру, тамплиеру, самураю – всерьёз несёт свой крест. Это в авторе подкупает. Ну и звукострунность, конечно же, довольно «сердешная». Такое из носа засохшей козюлей не ковырнёшь. Таково моё мнение.               
С уваженьем, АУ.