Если Вы так считаете, то значит рассказ получился.
Хотя мне казалось, что он просто "о любви" и невозможности жить без любимого человека.

Тихоновец Василий. Рассказ «Чёрная рыбка-молли».

...Горя, когда на самом-то деле до слёз жалко самого себя, Николай Петрович не испытывал. Вместо него – голубоватая аквариумная пустота со слабым привкусом хлорки, где уже ничего нет. Ни промытого песка с мелкой галькой, ни таинственного грота из крымского ракушечника, ни зарослей простенькой элодеи, ни плавучих островков ричии. Не снуют среди водорослей разноцветные рыбки-мыслишки. И главные мысли не ползут спокойными улитками по тонкой оболочке между внутренним и внешним миром, терпеливо и неспешно очищая мутную границу понимания.

Кто-то безжалостно выплеснул гармонию устоявшейся тёплой жизни.

Привычные вещи мгновенно стали предметами неизвестного назначения. Он бродил по квартире, забыв, как включается свет, натыкался на них и даже не пытался понять: что это?

Кто-то залил в освободившееся пространство холодную мёртвую воду.

А как в ней… и зачем?..

Тихоновец Василий. Эпистолярный роман «Девять писем любимой женщине».

...Так сложилось, что я два дня и две ночи просидел у постели его жены. Сильный жар после выкидыша. Она металась в бреду, а я протирал некрасивое женское тело уксусом, не имея иных средств, кроме просроченных антибиотиков. Стадо оленей вырезали два года назад. Аптечка осталась. Приходилось использовать. Что ж ещё? Двести километров до больницы. Умрёт? И полупьяная эвенкийская деревня. И неисправная рация… Точно, умрёт. И ни одной моторной лодки… все ушли вниз. Я думал об этом спокойно. И легко представлял женщину мёртвой. И мысленно долбил могилу в вечной мерзлоте. Я не испытывал к ней ничего, даже равнодушия. Она – никто. Всего лишь ставка в азартной игре. Меня не интересовала её жизнь, я просто хотел выиграть. Я записывал любое действие Смерти: все скачки температуры и давления. По часам. Каждый злобный ход или отступление. И отвечал, чем мог. Всё сложилось против её жизни. Но я был уверен: она не умрёт. И знал причину: я не дам. Потому что не умею проигрывать.

И вдруг она пришла в себя. А я, к несчастию, в этот момент не оглох…. Она сидела в постели, открыв в горячке всё безобразие измученной плоти, и призывно смотрела на меня. И я услышал то, что не следовало слышать: «Мы должны ему отомстить…». И она сбивчиво рассказала о признаниях мужа, ставших причиной выкидыша. И я узнал о его любви… к моей невесте…. Их любви. И понимал: это не бред. Я протирал чужое раскалённое тело уксусом, и привыкал к унизительной роли обманутого жениха. И задавался вопросом: от кого беременна моя… или уже не моя?.. невеста? Как ответить, не веря правдоподобным словам?

Признаюсь, я обдумывал мельчайшие детали предстоящего убийства...