...Между тем начались танцы.

Не теряя ни минуты, я наполнил бокал шампанским и, всё более распаляясь, сказал:

– За знакомство, красавицы!

Поднялся и пригласил на танец самую, как мне показалось, обаятельную и привлекательную девушку – Татьяну.

Танцевали мы вдалеке от эстрады, поэтому можно было поговорить спокойно, не повышая голоса.

– Люблю Сибирь! – менторским голосом вещал я, нежно придерживая партнёршу за талию. – В командировки сюда езжу с удовольствием! А сейчас такое редакционное задание: «Организация общественного питания в Иркутске и области». Звучит?

Таня кивнула.

Второй тост я предложил за милых сибирских девушек и хотел было сказать: «За успешное окончание университета!», – но вовремя спохватился.

Высокая, худая, очень накрашенная Света попросила заказать под этот тост водочки. Я заказал водки, пива и четыре шашлыка.

Оля, блондинка с вздёрнутым носиком, робким голосом попросила салатику.

Я заказал четыре салата.

Танцевал исключительно с одной. Когда мой подбородок припадал к её щёчке, я смешно вытягивал губы, касаясь ими дешёвых белых серёжек. Холодная рука её лежала в моей ладони и, окончательно хмелея, я целовал её длинные музыкальные пальчики, представляя, какой будет вторая часть вечера…

Понятное дело, что список домыслов о каждой знаменитости весьма велик. Мы любим-почитаем не столько классиков, сколько тех, кого наше воображение подставило вместо них (вплоть до их внешности). В данном случае скажем о двух заблуждениях относительно Данте Алигьери, намертво застрявших в головах абсолютного большинства о нём слышавших.

То, что Данте не изобрёл терцины, и его магнум опус назван им «Комедией», а не «Божественной комедией», тут не самое главное, об этом реже говорится. Чаще в разговорах всплывает незнание следующего.

Ад Данте имеет девять кругов, а не семь. Выражение «седьмой круг ада» всегда подразумевает худший круг, а есть парочка похуже. Надобно говорить «девятый круг», коли мы разумеем адское «дно».

Данте был бородатым. Об этом и сам писал в стихах. Джованни Боккаччо (между прочим, современник Данте) уточняет, что борода увидавшего рай была густой. Портреты Данте писаны и рисованы его не видевшими (портрет кисти Боттичелли – через 174 года после смерти Данте). С чьей-то лёгкой руки стали его изображать бритым. Кстати, в его времена были бородаты – за редчайшими исключениями – все мужчины, кроме католических священников и монахов (протестантов ещё не водилось).

Ах да, насчёт монахов. Та же лёгкая рука, что побрила поэта, вдобавок нахлобучила на него монашескую рясу с капюшоном. И как гвоздём прибила, что твой Дракула. (Лёгкая рука – она всегда тяжёлая, такой вот парадокс.) Данте никогда не был монахом и вообще духовным лицом, рясы-сутаны не носил, да и не имел на это права. Он был бородатым мирянином...

...Первые соревнования вспоминаю со смехом. Мне тринадцать. Высокий, худой, узкоплечий, нескладный. Глаза горят, кулачки работают крепко. Вызвать в себе злость на противника не могу.

Перед боем – взвешивание. Ночь плохо сплю. Нервы. Утром на голодный желудок устремляюсь на весы в спортзал. Вес пушинки. И всё-таки согревает чувство, что «дед» допустил до соревнований.

За час до начала поединков я уже в раздевалке. Пробегаю глазами по списку, нахожу свою фамилию одной из последних, напротив – фамилия незнакомца. Неприятный холодок внутри. Надо было перекусить перед боем. Взвешивание прошло. Почему бы не прибавить себе с полкило? Кто он, мой первый соперник на ринге? А если бывалый? Или «центровой»? Пусть лучше «центровой», из Центрального района города, с которым наш район не дружит. Легче будет вызвать праведный гнев.

Чтобы унять нервное напряжение, завожусь боем с тенью перед зеркальной стеной. Понимаю, что где-то рядом разминается боксёр, с которым мне предстоит схватка. Нахожу глазами худенькую нескладную фигурку юноши, похожего на новичка, прицениваюсь к весу. Возможно, это он?..

...Понятно, что предъявлять претензии литературному герою столь же наивно, как верить парикмахерше. Литературный герой – всего лишь фикция, измышление авторского сознания, поэтому переформатирую своё раздражение поступками героя в восхищение мастерством автора.

Синичкин потрясающе точно выбрал форму для демонстрации драмы героя – эпистолярный жанр, великолепно эту драму развернул – и с точки зрения психологии, и с точки зрения литературы. Да ещё соединил традиции русской классики с художественными приёмами более позднего времени. По итогу – образ современного русского Гамлета предъявлен во всей его полноте. Со всеми деталями и подробностями, со всеми его химерами и хаотичными попытками хаос же усмирить.

Также (снова) я убедилась в том, что Синичкин очень великодушный автор, всегда (снова) дарит читателю надежду.

В финале повести герой приводит домой собаку. Отличный жизнеутверждающий финал (казалось бы). Герой преодолел кризис, справился, и вот она, дорога в прекрасное будущее (казалось бы). Но что-то подсказывает мне, циничной книгочейке, что нет, не приведёт героя никакая дорога никуда...

Это моё увлечение – на какое-то время – возникло, когда с геологией, скитаниями по бывшей стране было покончено и я, в начале 90-х, вернулся в родные края. Но подтолкнула к такой технике и вдохновила небольшая, ручной работы корейская картинка, которую я купил в подарок сестре ещё раньше, в 70-е, в московском универмаге на Новом Арбате. Во все экспедиции мы тогда летали через Москву.

В той картине удивляла необычная техника: сочетание традиционной живописной поверхности-фона и почти объёмной конструкции из натуральной коры и мха на переднем плане. Вроде бы не флористика, и не ошибана в чистом виде…

Найти в интернете подобное той картинке с Арбата мне не удалось. Может быть, здесь кто-нибудь подскажет, если встречал это у дальневосточных мастеров. Или выложит ссылку на Форуме. Буду признателен.

Материал всех работ – ДВП, гуашь, мох, кора...

«Закопавшись в поэзию, я всё своё другое, самое милое, самое святое откладываю».

(Жуковский)

«Будь всегда верен самому себе и ничем не жертвуй ни дружбе, ни любви».

(Ибсен)

«Он был поэт, это значит, что он не был счастлив на земле».

(Мережковский)

«У счастливого человека нет своего места в искусстве. Жизнь такого человека скучна и неинтересна».

Фёдор Жиц

«Дома сижу до 4-х часов и работаю. В свете не бываю; от фрака отвык; в клобе провожу вечера».

(Пушкин)

«Кто пишет героические поэмы, должен был бы стараться, чтобы и жизнь его была такой же героической поэмой».

(Мильтон)

«Люди говорят, что Henri умный человек и написал много чудесных книг; я же этого ничего не замечаю и должна верить этому на слово».

(жена Гейне)

«Я счастлив бы был жить в бочке, как Диоген, но тогда со мной бы расправилось Общество по борьбе с бродяжничеством».

(Карлейль)

«До сих пор я воображал, что всегда успею жениться, а теперь оказывается, что в 50 лет безнадёжно опоздал».

(Лейбниц)

«Если мне ничего не было нужно... то всё-таки я обязан был подумать о членах семьи, которым много чего было нужно».

(Е. Фёдоров)

...Ты слышал, что мы – дети звёзд? Якобы задолго до рождения Солнца и планет Солнечной системы существовала звезда – достаточно массивная, чтобы в конце своего пути взорваться сверхновой, а из элементов, оставшихся в космосе после взрыва, образовались Солнце, Земля и впоследствии наши тела. Мы порождены звёздной пылью, мы – дети звёзд. Поэтичный и романтичный взгляд на эволюцию жизни во Вселенной, но ночью мне пришло в голову, что мы куда больше похожи на наших космических пращуров, чем думаем. В одной галактике – миллиарды звёзд, и миллиарды людей живут на одной крошечной планете. Между звёздами – вакуум и тёмная материя, не отличимая от пустоты, а между людьми – одиночество и отчуждение, не отличимое от страха перед жизнью. И звёзды, и люди загораются, чтобы прогореть и погаснуть, превратившись в ничто, хотя редким счастливчикам удаётся напоследок сверкнуть и затмить всех или оставить после себя значительный след в ткани бытия. И чистая лотерея, сумеешь ли ты – звезда, в сотни раз превосходящая в диаметре Солнце, или маленький человек, ютящийся в тридцатиметровой студии на седьмом этаже дома на окраине Питера, – встретить родственную душу, и не так уж важно, как именно это родство именуется – дружба, любовь или двойная звёздная система. Одиночество – скрытая константа мироздания. Экзистенциальный ужас, пропитывающий пространство-время. Животные, люди, планеты, звёзды, галактики, вселенные – все одиноки. Все боятся...