Архив публикаций за октябрь 2004

...Когда все развалено и находится в хаотическом положении, когда все взорвано, у меня за спиной вырастает крыло. Я люблю разруху. Почему одно, а не два? Я давно улетел бы в Гренландию, если бы вырастало два, не парился бы тут за партой с Лехой-лысым. Лысый он по-настоящему, а не бритый. Это – от ума. А почему в Гренландию – вам все равно не понять. Вы ж не разбираетесь в метафизике.

К разрушенным объектам влечет меня не как демоническое существо. Совсем нет. Поверьте, в демонических существах нет ничего заманчивого. Они все поганые и тупые.

Меня влечет разруха с научной точки зрения, научный азарт, если хотите. Там, где происходит разрушение материальных объектов, происходит столкновение пространства и времени, возникает разрыв, через который можно увидеть, если обладать специальными знаниями и способностями, параллельный мир. Мы с Лехой – лысым спорим: а можно ли туда войти?

Я говорю – да, а он меня называет "вонючим идеалистом". Вот мы с ним и решили выбрать объект энергетически покруче, чтобы разрыв побольше был...

Постояв несколько минут, я иду дальше. Вот темный сосновый лес заканчивается, и начинается светлый березовый. Сразу становится светло. Белые березы – колонны огромного живого, дышащего храма солнца, и каждый из миллионов желтых листиков под ногами излучает накопленный им за лето солнечный свет.

...Поглощенный такими мыслями, Джейк нежно погладил правой рукой руль и улыбнулся.

 – Ведь ты не подведешь меня сегодня, правда, малышка? – спросил он у машины. 

Вдоль дороги мелькали дома, деревья, фонтаны, встречные машины. "Обожаю этот город", – подумал Джейк. Яркий, праздничный, чистый и гостеприимный, он, казалось, всем своим видом обещал молодому человеку желанную победу. Ничто не нарушало ежедневного, самодовольного спокойствия города, и трудно было даже представить себе, что меньше, чем через час, эти красочные улицы наполнятся визгом тормозов, криками болельщиков, гарью, запахом бензина, скрежетом металла, звоном бьющегося стекла и проклятиями невезучих участников. Но пока ровная, гладкая дорога будто сама стелилась под колеса, жителей почти не было видно – оно и к лучшему: никто случайно не выскочит наперерез машине, и гонка пройдет, как по маслу. Так должно быть, и так будет, потому что он, Джейк так хочет. А он привык, что его желания почти всегда исполняются. Почти...

...Незаметно погружаясь в состояние тихой задумчивости, Рита вынимала из плотно заполненного сундучка своей памяти бережно хранимые там картинки и безделушки. Вот она быстро не без удовольствия перелистала книгу ее успехов и побед, потом стала с нежностью рассматривать черно-белые фотографии старых друзей и родных… Её взгляд задержался на фотографии отца, сидящего за большим обеденным столом, живо жестикулирующего руками. Этот случайный кадр возвратил Риту в пору ее многословно-рассеянного детства, символами которой были хронически незаживающие колени и хронически-воспаленное, скрываемое от взрослых, чувство оценки их поступков. Собственно, эта оценка не была чем-то специальным и занятным для быстроногой звонкой Риты, это было, скорее, чем-то происходящим на уровне эмоций, но почему-то запоминающееся своим горьким привкусом...

 ...Что – она?
      Зачем она?
      Я думаю, каждый из нас задает себе эти или подобные вопросы.
      Мы жадно припадаем к экранам телевизоров, видим ужасные кадры и спрашиваем: “Зачем?”. Мы кричим: “Расстрелять!”. Хватаем ружья и бежим… Но кого стрелять?
      Мы хотим найти выход своим эмоциям. Мы выходим на митинги и ищем там правды, мы громко кричим: “Ужесточение законов!”, “Даешь смертную казнь!”, “Чужаков вон из страны!”… Мы много чего кричим. Но чего стоят эти крики? И кто это кричит? Мы ли кричим эти вещи, или нашими ртами кричит кто-то совсем другой?
      Чтобы понять это, не нужно всматриваться в телевизор. Не нужно слушать лживые речи людей, которым абсолютно наплевать на наши жизни.
      Нужно просто сесть и подумать своей головой.
      Обратитесь к логике, граждане.
      Идет война. Но кто зачинщик, кто крайний в этой войне?
      Это не те, кто называет себя боевиками. Думаю, это достаточно ясно. Это просто отлично оболваненные исполнители чужой воли, люди, превращенные в машины, запрограммированные на убийство. Они фанатики, подобного им можно сделать из любого человека любой национальности, отвечающего определенным психологическим характеристикам.
      У этих людей нет своей головы. Значит, эту войну против мира ведут не они.
      Полагаю, это очевидно каждому, у кого есть голова. Но тогда зачем крики на митинге, противоречащие этому?
      Действительно, крики на митинге обращены главным образом против боевиков. Хотя ничего страшного им эти крики не сулят. Ничего дельного так и не было предложено. Смертная казнь? Смешно! Какая смертная казнь против смертников? Они с криками “Аллах Акбар!” примут ее, потому что после нее обязаны отправиться в Рай...