Лачин: "  Согласен, Борода... Я этого типа [Левковского] уже расчехвостил в статье "О капитализме..."

Просто до гениального: не дождавшись чьей-то похвалы, сам похвалил себя, ни капли не смущаясь.  Правда, "Эмбрион героини" понравился. Исследовательский подход, новизна и лаконичность.

Очерк Елены Крамаренко – глас  публики, голос искренний и правдивый.     
 «Ты  подсадил меня на Левковского», - сказал  мой друг К.П.
П.Н., восточный человек русской культуры, написал мне: « Рассказы Левковского,  как револьверный выстрел:  ба-бах! – и сердце пробито насквозь». 
Понимаю восхищение Елены Александром Левковским и разделяю его.
 

Творчество Александра Левковского знаю меньше года. Люблю.  Считаю его мастером короткого рассказа. Берет автобиографичностью (или ее искусной иллюзией), психологизмом и открытой  ностальгией по временам, откуда многие из нас вышли.  Захватывающие и неожиданные, по законам детективного жанра, повороты.  Чувство вкуса, меры, легкий, воздушный язык, без любомудрия и философической интоксикации. Подобное удовольствие доставляет чтение Льва Толстого.   "Олигарх и Валентина" не самое совершенное  произведение АЛ, о чем, я уверен, он знает и без меня. Не останавливайся, Александр!     

Далась Вам, Влад,  эта вечность. Второй раз уже упоминаете....     

[Владу Чучалину]

Владу Чучалину
Вы правы: на Новой Литературе нет графоманов. И Вы не графоман, и  у Вас есть свое, отличное от других. Но с такой же откровенностью скажу, что Ваше отношение к Дине Рубиной – хамство похмельного мужика,  горящего желанием повесить проходящего мимо человека  за то, что тот в галстуке и очках.  Дина Рубина  - женщина (оставим все остальное), и только поэтому требует уважительного к себе отношения.   В Морском кадетском корпусе в Санкт-Петербурге  19 века  за подобное отношение к женщине Вас окружили  бы   презрением, да таким, что Вы немедленно уволились бы и с последнего года обучения. На Кавказе до сих пор могут больно поколотить…
Влад, Вы чувствуете потребность  принести извинения Дине? 
   

Великолепная беседа  Александра  Левковского с блистательной  Рубиной!  Не всякому дано пережить чужое превосходство,  и «феномен Чучалина» на самом деле - стандартная реакция уязвленного самолюбия, вопль самовлюбленного ребенка, лишенного общего внимания и всеми силами пытающегося его завоевать. Вплоть до  жонглирования с петтингом и оральным сексом («отсос» по Чучалину),   неосторожно выдавшими сокровенные  желания  господина  писателя.    «Ну вас всех в ж…», сказанное человеком, первыми словами которого при рождении было «Дураки вы все»,   симптоматично – свершись это, в мире новой русской литературы  остался бы один  писатель - Чучалин.
И «… сердце торжествовало победу тайную. «Я снова единственный!» - повторял нашептывания змея лукавого (Галина Мамыко).

Александр, тронуло и зацепилось.  Согласен с Юрием Меркеевым, рассказы надо объединять. Чтение приобретет непрерывность, восприятие - целостность, воздействие - бОльший эффект.

Уважаемый  Александр!
«Петербургским нимфоманкам"  присущи все особенности, характерные  Вашему  авторскому стилю.  Читая его, не усомнишься в авторстве, и я рад возможности еще  одной  приятной встречи с автором, которого люблю,  различаю и выделяю.
 О нюансах.  Мне не хватило буйства эмоций, яростности, безрассудности в поведении главного героя - я ждал, что он спалит к чертовой матери киностудию, а он как-то не по-русски рассудительно, осмотрительно: и чувства свои утолить (разрядить). и приемлемым наказанием отделаться. Я же ждал полного, неограниченного разгуляя души, когда и свобода, и жизнь, и любовь отступают  перед чувством справедливого возмездия.  В оправдание своей деструктофилии могу сказать, что  Вы, уважаемый господин автор, и приучили меня к подобным взрывным  развязкам.  Догадывался, а Вы в своем приватном письме подтвердили мою догадку: Вам хотелось, чтобы эти славные ребята в конце концов обязательно женились, нарожали детишек и жили долго и счастливо, отсюда и форма преступления разумом продиктована -  чтобы не больше  пары лет по совокупности.
Александр, Вы, осмелюсь заявить,  как рассказчик уникальны своими ошеломляющими и, как правило, драматичными развязками. В случае с «ПН» Вы, по-моему,  изменили себе в пользу  happy end-овского елея.  Вы так не считаете?