...Свежий снег лип к лыжам, и идти было труднее, чем накануне. Порой у старика кружилась голова, и если в этот момент начинался ещё и кашель, то он совсем терял направление и мог забурить в валежник или напороться на ветку дерева. «Что делать, когда заметёт следы? – думал и думал старик. – Радоваться, что я сделал всё, что мог? А что я сделал? Погубил себя с чистой совестью. Это большое дело. Но какое бестолковое! Ладно тебе, старик. Ты всегда думаешь о плохом, чтобы радоваться, когда не сбылось. Оставь эту игру и лучше смотри вперёд, и готовься прыгать от счастья». Каждый более-менее подходящий по размеру и форме сугроб старик принимал за припорошенную снегом тушу лося и уже был готов упасть на колени, возвести руки к небу и сладко зарыдать, но, подойдя ближе, убеждался, что это один только снег.

«Хуже всего, что туча просто сыпет и сыпет, – думал старик. – Лучше бы она специально хотела меня прикончить. Я бы хоть проклял её. А так мне остаётся проклинать лося. А что его проклинать, если он мёртвый? Такие раны не заживают. Если бы я сам не видел, как всё случилось, то давно бы бросил это нечистый след – куда он заведёт! Мне нужно потерпеть. Меня уже тошнит от этого «потерпеть…». Что мне нужно, так это позвонить дочери». Старик оттянул ворот куртки, расстегнув пуговиц больше, чем требовалось, и достал телефон из внутреннего кармана. Дрожащим пальцем он еле попал на кнопку включения и уставился в загоревшийся экран – связи не было. Тогда он прикрыл экран от снега и света, но связь от этого не появилась.

– Много ли я понимаю в телефонах, – весело сказал старик. – Я до сих пор не умею набирать сообщения. В списке контактов он отыскал имя дочери «Рита», нажал «вызов» и приложил телефон к уху… – кроме собственного дыхания, ничего слышно не было. Медленно опуская руку, старик вёл телефоном по щеке, ещё на что-то надеясь, и когда телефон соскользнул с подбородка, он быстро убрал его в карман, стараясь ни о чём не думать, как будто и не делал этой попытки.

Старик посмотрел вперёд и ещё более упал духом. Лес перед ним был везде одинаковый: просека, по которой следовал лось, обрывалась, и пропадал ориентир на случай, если полностью заметёт следы.

– Ты как знал, – не выдержал старик. – Чёрт, а не лось. А может, и правда, впереди чёрт. Копыта да копыта. Махнулись где-то. Я ещё буду не рад, когда нагоню. Даже если так, мне надо идти. Я уже отведал белку, осталось отведать чёрта...