И как-то много подобных мелких неприятностей и бестолковостей валилось на Шарикова, озадачивая и тревожа его. Но дни текут не спрашивая, успеваешь ты понять очередную бестолковость в мире или не успеваешь, они бегут и волокут вслед за собой – школа, институт, распределение. По всем этим дорожкам Шариков прокатился колобком, и никто его не съел, хотя мастер был Шариков находить неприятности там, где их никто не найдет. Но постоянно сопровождало его тревожное чувство странности людей в этом мире, и усилилось оно после открытия, которое сделал он для себя в институте.

Открытие произошло после одного из первых предательств, которые душой молодою переживаются остро. Это уже не детские конфликты, которые разводят в разные лагеря на вечность продолжительностью в полгода, а конфликты доподлинные, которые и выбор какой-то сделать заставляют, и в удивление приводят перед человеком. И вот после такого конфликта заметил Шариков, что у части людей глаза особенные, какие-то блестящие, как будто свет в них внутрь не проходит, а отражается, и чем-то неуловимо напоминают они глаза животных. Не обрадовало Шарикова такое знание, но и не насторожило, научился он распознавать такие глаза и привык к ним.

А ведь это судьба его ему приоткрывалась, пели ее трубы, слагая мелодию, пока что еще тему, вступление.