...– Ю. иногда не в себе. Это правда. И Ю. всегда такой, какой есть. И это тоже правда. Какая из двух правд сейчас правдивее – сказать сложно. Начать хотя бы с того, а что такое вообще этот Ю.? Из чего он сделан и, самое главное, – зачем? Не зачем. Как и все остальные. Просто так получилось. Слава богу, роды были лёгкие: так он стремился на свет, пылинки в котором пересчитывает каждое утро. Всё в нём слеплено из тех же нелепостей, как и в других. Нет в нём ничего удивительного, за исключением одной детали: он примечает то, что другие не видят. Вот заходит человек в магазин за булкой, берёт булку, рассчитывается на кассе и уходит. И вся история. Но Ю. обязательно приметит, что у кассирши на безымянном пальце след от кольца. И тут же вообразит из этой тонкой полоски кожи на женском пальце целую драму с изменами и проклятьями, с битьём посуды и сердечными каплями. И, получая сдачу, вернет: «Всё будет хорошо», – чем вызовет удивление у кассирши, которая, может быть, просто сняла кольцо, когда мыла руки, да забыла надеть. Абрисы чужих жизней выпячивались перед ним и тотчас требовали завершения. И он завершал, совершенно забывая о своём. В конце концов, так и представим: Ю. не больше, чем пара верных штрихов задумавшегося художника. Но и не меньше...