…– Да, с пьянством бороться надо… Но я думаю, что человек должен сам выбирать, по какому пути ему идти, – медленно произнес Шрамов, собираясь с мыслями. – Если кроме вина ничто не может дать человеку ощущения полноты жизни, то, значит, судьба его такая – пить. И нечего презирать его за это. Посочувствовать, пожалеть можно… В какой-то популярной книжке по экологии я прочитал, что каждый живой вид занимает в экологической системе определенную нишу, предназначенную только ему. Если есть вид – есть и предназначенная ему ниша. И наоборот. Если есть ниша, должен быть и предназначенный для нее вид. Иначе мир будет неполным, разбалансированным… Вот и алкоголь – это такая экологическая ниша для определенного типа людей, которые в других нишах не уживаются. Гуманно ли вытеснять их из этой ниши, не предоставляя другой, более им подходящей? Да и где эта другая ниша?..
Шрамов и сам не очень-то верил в то, что говорил, он даже не успевал по-настоящему вдумываться в свои же слова. Но ему понравилось, как просто, логично развивается мысль, он давно так складно не думал и не говорил.
Кривенко с удивлением смотрел на него и молчал.
– Софистика! – воскликнул он потом, встрепенувшись. – Это несерьезно! Я согласен, человек сам себе хозяин, но… Но! В пределах, пока его поведение не затрагивает интересы других людей! Алкоголик вреден, опасен не только для общества, но и, в конце концов, для самого себя! По-моему, удержать, остановить его – даже насильственно! – и есть настоящий гуманизм!..
– Далеко же мы зайдем, – а может, уже зашли, – оценивая человека мерой его полезности или вредности для общества… – сказал Шрамов. – Где те весы? В наших ли они руках?.. Полезен или вреден был для общества разбойник, которому Христос пообещал рай в последние минуты его земной жизни?..
