...– Ладно, – задумчиво сказал Степаныч. – Расскажу я вам одну историю, которая с одним моим тамошним знакомым случилась. Да-да, с чеченцем, не русским. У него двоюродный брат был, инвалид. После первой войны купил машину и стал таксовать. И исчез. Через два месяца его нашли убитым, около трассы. Машина пропала. Как положено, подняли на ноги весь род. Сначала подумали на армейцев, но вдруг через знакомых знакомых, и так далее, там это распространено, все друг на друга завязаны, узнали, что машина – в Ингушетии. Приехали к этому ингушу, говорят: это наша машина, её владельца убили. Говори, у кого ты её купил, иначе будем считать, что убийца – ты. Тот понял, что дела – хрены, не скажешь – поставят на ножи. Выдал «продавцов». Родственники убитого посылают в их семьи гонцов, говорят – выдавайте их нам. Те попросили время, чтобы самим всё расследовать. Родственники дали на всё – про всё две недели. Те расследовали: да, всё правда, убили, машину угнали. Надо просить прощения, а случай-то безнадёжный: мало того, что убили человека, по сути, немощного, инвалида, а это там, в Чечне, считается самым паскудным делом. Так у убитого остались жена, дети малолетние, да и когда убили, то бросили как падаль. И плюс ко всему убили не из-за мести, а из-за наживы, а это уже совсем другой расклад. В общем, такие дела там не прощают. Ну, с самими злодеями вопрос. Можно сказать, решённый, их всё равно кирдык. Но у них тоже семьи, тоже дети. Что делать? Короче, родственники посылают ответных гонцов. Чтобы простили хотя бы семью. У них там это первая, как бы сказать, ступень: договориться, чтобы никто из родственников убийц не пострадал.
Гонцов приняли, выслушали, тоже стали думать. Решили просить уважаемого человека, очень дальнего родственника, чтобы рассудил всё честь по чести. Тот говорит: я согласен, только с одним условием. Чтобы как решу – так и было. Чтобы слово моё было окончательное, и никто не стал бы против.
Согласились. Договорились о встрече с родственниками убийц. Те в назначенное время приезжают к дому убитого толпой, убийц несут на носилках, завёрнутых в саван, как уже покойников. Там так принято. Он, убийца, не имеет права ни стричься, ни бриться, ни вообще никак показывать, что живой. Вынесли их из машины, стоят на улице, а несколько человек, самых уважаемых, это обычно старики и мулла, идут во двор убитого. Пришли и говорят: мы не можем просить вас о снисхождении, им нет оправдания. Можете их убить, ваше право, мы их вам отдаём. Но только один вопрос – кому от этого будет польза? Убитого всё равно не вернёшь, а их семьи тоже осиротеют. В общем, вам решать. Как скажете – так и будет.
Этот дальний родственник их выслушал, ушёл в комнату, чтобы подумать. Потом вернулся и говорит…
