Воложин Соломон.
Критическая статья «Пырьев».
...Хм. Для меня был знамением этот фильм, мне сейчас кажется.
Одесса. Млеющий вечер. Мы приехали с севера. Студенты.
Практика. Третий курс. Я – последний человек по части амуров. И вот позволил себе. Во-первых, танцевать, не умея. (Ну как не позволить, когда так всё в этом городе по-домашнему, по-свойски. Даже на Приморском бульваре днём можно увидеть людей в майках. А это, кто не знает, – совсем далеко от пляжей; это центр города; фешенебельный; где дефилируют, а не гуляют. Ну как не позволить себе, когда танцы – на тротуаре, в южной чёрной тьме, перед дверью в мужское общежитие, при свете слабой лампочки над этой дверью, танцы – под радиолу, выставленную в окно одной из комнат. Ну как не позволить себе, когда так всё по-панибратски. И она, вроде, нравится. И, вроде, смотрит на меня. И ждёт…)
Ну как не пригласить на танго. Ну как не заговорить, не познакомиться. Ну как не проводить – тут же, два шага, в другое крыло этого же, но уже женского, общежития, домой. Ну как не предложить свидание на завтра.
Первое свидание в моей жизни.
Куда пойдём? В кино. Что там? «Идиот».
И фильм, оказалось, такой, что ей не до меня, и мне не до неё. И после него стыдно, зачем мы… пришли на это свидание. Тем паче, что завтра она уезжает домой на каникулы, и мы больше никогда не увидимся.
В такие выси унесло то кино…
Как бы задавало тональность на будущее: не фальшивь с Амуром...
