следующая тема »

[Изба Прокуратора]

И коль уж коснулись, заодно уточню мою идею второго плана. Первый план – непосредственно тема эссе. А второй – расширение горизонтов читателя. Есть у меня подозрение, что некоторые из книг, использованных в моей работе, некоторые из читателей никогда не читали. А возможно – и впервые о них слышат. А возможно – и о самих авторах не слыхали. Таким образом, посредством моей работы, читатель получает возможность поверхностно ознакомиться с новыми для него именами, и если какой-то автор заинтересует особенно – можно перейти к более углубленному его изучению. Таким образом, помимо собственной темы, я задаю некий дайджест.

Чтобы писатель (пишущий) мог позволить себе расширять горизонты читателя,  он должен на голову быть выше его в проблематике, писать не на пределе, а с известным запасом. Например, у меня в отношение традиционной историографии - просто уйма так называемого компромата. Т.е - у меня при написании статей новохронологического толка имеется большой запас знаний сверх того, что я, собственно, пишу в данный момент. Мне это позволяет не торопить события, идти поступательно, аргументировать, не боясь отвечать на самые жёсткие вопросы читателя и т.д. Вы понимаете меня, Игорь?

[Изба Прокуратора]

     Выбрать 10 каких нибудь стр. - действительно раз плюнуть. А перечитывать книгу, думая, что именно откуда взять - тут "плюнуть" придётся множество раз.

Лачин, для Вас, вероятно, "Роза" тоже большой труд, как и для Игоря. Это нормально, учитывая, что из 100 читающих только "двое держали эту книгу" в руках. Такая у нас планета.

[Изба Прокуратора]

3. Да, Фёдор, действительно, в окне обсуждения Вы у меня первый. Полагаю – не только у меня. Вы вообще человек энергичный и сверхобщительный (на мой взгляд молчуна и отшельника). Спасибо Вам за поддержу – и я думаю, ко мне в этом присоединятся многие и многие из публикующихся в «Новой литературе».   

Спасибо на добром слове, Игорь!
Надеюсь своей жесткой критикой всё же не навредить Вам.
Главное - никогда не стану критиковать незаслуженно, просто так или по личным мотивам.
То, что "сегодня" покажется Вам несправедливым с моей стороны ("непонимание", нежелание читать Ваш труд "до конца", не умение замечать достоинства текста и т.д.), надеюсь, со временем может стать неким откровением  или уроком.
 Только не сбегайте. Некоторые беглецы - авторы журнала - мне хорошо известны. Они держатся несколько дистанционно, т.к. глубоко проникать в тему не могут. На поворотах их сносит.

[Лачин]

     Я вас плохо понимаю, Фёдор. То ли вы намекаете, что я это не читал. Эту, на мой взгляд, подлую вещь я читал. Что вы имеете в виду, говоря, что для нас с Игорем это "большой труд"? Что мы менее начитаны, больше устаём от чтения, чем мы? Вы вольны так думать. А у меня, например, после чтения ваших статей сложилось обратное впечатление.
     Я говорил, что для того, чтобы выбрать нужные цитаты, приходится перечитывать и обдумывать множество страниц, и это большой труд. Игорь не брал "любой отрывок", как вы говорите, он выбирал нужное ему в данном контексте.
     Вы уже трижды делали выпады против меня в разговоре с Игорем. Мне не очень хочется отвечать, дабы не превращать его стр. в перепалку между нами об НХ. Скажу кратко. Я "сбежал" от вас, как вы выразились, потому что после ваших статей о лингвистике вообще перестал воспринимать вашу идеологию всерьёз. Всё желаемое сказать я в свои статьях уже высказал.

[Игорь Белисов]

Федор, Вы въедлив не на шутку. У людей полегкомысленней да поэкспрессивней это называется вязкостью и занудством. Но дело в том, что я тоже вязкий зануда, о чем мне периодически говорят те, кто хорошо меня знает, и могу вцепиться в какую-нибудь  частность с мертвящей истовостью волкодава. Так что - ничего, споёмся.

(Лачин, мой Вам подмиг   )

Друзья, вы меня извините, у меня накануне была бессонная ночь, сегодня дрых до обеда, а завтра с утра - на работу. Сейчас хочу пойти прогуляться при луне, часика два. Это у меня такая методика, чтобы заработать усталость и лечь спать  хотя бы в полночь. Но перед сном непременно отвечу на ваши вопросы. Возможно, вы их прочтете завтра.

А пока еще раз напоминаю , попытайтесь это осмыслить: моя работа - между поэзией и наукой. Не надо её судить с позиции строгой научной методологии. Также, впрочем, как и с позиции бездумной поэтической чувственности. Моя эссеистика - между двух крайностей. Срединная точка.

[Изба Прокуратора]

    Я вас плохо понимаю, Фёдор. То ли вы намекаете, что я это не читал. Эту, на мой взгляд, подлую вещь я читал. Что вы имеете в виду, говоря, что для нас с Игорем это "большой труд"? Что мы менее начитаны, больше устаём от чтения, чем мы? Вы вольны так думать. А у меня, например, после чтения ваших статей сложилось обратное впечатление.
     Я говорил, что для того, чтобы выбрать нужные цитаты, приходится перечитывать и обдумывать множество страниц, и это большой труд. Игорь не брал "любой отрывок", как вы говорите, он выбирал нужное ему в данном контексте.
     Вы уже трижды делали выпады против меня в разговоре с Игорем. Мне не очень хочется отвечать, дабы не превращать его стр. в перепалку между нами об НХ. Скажу кратко. Я "сбежал" от вас, как вы выразились, потому что после ваших статей о лингвистике вообще перестал воспринимать вашу идеологию всерьёз. Всё желаемое сказать я в свои статьях уже высказал.

Вы правы, не стоит устраивать перепалку.

[Изба Прокуратора]

Федор, Вы въедлив не на шутку. У людей полегкомысленней да поэкспрессивней это называется вязкостью и занудством. Но дело в том, что я тоже вязкий зануда, о чем мне периодически говорят те, кто хорошо меня знает, и могу вцепиться в какую-нибудь  частность с мертвящей истовостью волкодава. Так что - ничего, споёмся.

(Лачин, мой Вам подмиг   )

Друзья, вы меня извините, у меня накануне была бессонная ночь, сегодня дрых до обеда, а завтра с утра - на работу. Сейчас хочу пойти прогуляться при луне, часика два. Это у меня такая методика, чтобы заработать усталость и лечь спать  хотя бы в полночь. Но перед сном непременно отвечу на ваши вопросы. Возможно, вы их прочтете завтра.

А пока еще раз напоминаю , попытайтесь это осмыслить: моя работа - между поэзией и наукой. Не надо её судить с позиции строгой научной методологии. Также, впрочем, как и с позиции бездумной поэтической чувственности. Моя эссеистика - между двух крайностей. Срединная точка.

Начинаю Вас понимать. В своем труде Вы не претендуете на точность формулировок.

[Изба Прокуратора]

Федор, Вы въедлив не на шутку. У людей полегкомысленней да поэкспрессивней это называется вязкостью и занудством.

Интересно. Почему Вы вместо ответа на мои простые вопросы перешли на язык ярлыков?
Понимаю, что Вы больше поэт, чем логик или философ. Что не претендуете на точность.

[Игорь Белисов]

Ну что ж, после обмена «любезностями», отвечаю на Ваши, Федор, вопросы...

1. «Считаете ли Вы Ваше эссе - цельным законченным произведением, или в нем можно что-то переделать, улучшить, подсократить?»

Да, я считаю свое эссе цельным, законченным произведением. Переделать, улучшить, подсократить можно любое произведение, даже самый, на первый взгляд, отточенный афоризм.

2. «Что Вам ближе всего в философии Андреева?»

В его философии мне ближе всего идея синтеза всех мировых религий и противоборство человека, чистого сердцем, гнёту любой тирании – будь то актуального для Андреева советского тоталитаризма, или  сегодняшней глобализации, которую Андреев гениально провидел.

3. «40 авторских листов это, если не ошибаюсь, более 500 оборотов А4.
Сколько бумажных страниц составляет Ваш экземпляр "Розы мира"?»

Не могу похвастать, что я купил «Розу мира» в виде традиционной книги, в торговой  сети (вот Вам еще один аспект профаннного/сакрального литературного творчества). Его книгу я «скачал» в  бесплатной электронной библиотеке ModernLib.Ru.  (думаю, это может огорчить книготорговцев, но не Даниила Андреева).

В шрифте Times New Roman №12 это составляет около 450 стр.

4. «Выбрать из такого объема 10 страниц - раз плюнуть».

На счет «раз плюнуть» за меня адекватно ответил Лачин (моя ему благодарность;  между прочим – штатному литературному критику).

5. «Меня удивило, что, не смотря, на это, Вы почти не работаете с мыслями Андреева. А там, где это всё же делаете - не в тему.
Могу только подозревать, что Вы еще недостаточно глубоко прониклись "Розой".
Знакомы ли Вы с серьезной критикой "Розы мира"? Если да, то с какой?»

Да, я недостаточно глубоко ею проникся, если понимать под проникновением «достаточным» вливание в ряды соответствующего фан-клуба с формированием культа личности автора. С мыслями Андреева я работаю ровно в той степени, какая отвечает задаче моей темы. Изучать серьезную критику не входило в эту задачу.

(И вот что я Вам, Федор, скажу на счет критики. Любую книгу можно как вознести до небес, так и разнести в пух и прах. Подчеркиваю: любую. Не знаю, что Вы имеете в виду под страшилкой «серьезная критика», какие авторитеты являются ориентиром для Вашего личного отношения к книге. Я так думаю, читатель сам вправе понять, нравится ему книга или нет. Для своего эссе я выбрал Даниила Андреева. Чего же боле?.. Что я могу еще сказать?..)

Если же Вы будете настаивать на более глубоком моем проникновением данным автором, я буду вынужден призвать Вас проникнуться в той же степени и всеми другими писателями, чьи труды я привлек для моей полифонической композиции.


6. «Чтобы писатель (пишущий) мог позволить себе расширять горизонты читателя,  он должен на голову быть выше его в проблематике, писать не на пределе, а с известным запасом. Например, у меня в отношение традиционной историографии - просто уйма так называемого компромата…»

Если Вы, Фёдор, укажете на моменты, где я в проблематике проявил слабую компетентность, я преклоню колено перед Вашей всезнающей эрудицией. А пока просто поверьте мне на слово: в своей жизни я прочел несколько бóльшее количество книг, чем те девять работ, которые избрал для эссе «Жертвенник».

7. «Надеюсь своей жесткой критикой всё же не навредить Вам.
Главное - никогда не стану критиковать незаслуженно, просто так или по личным мотивам».

На счет критики я вкратце обмолвился, добавлю только вот еще что: я умею различать критику конструктивную и критику деструктивную. К первой я отношусь с вниманием и творческой благодарностью, ко второй – с ледяным равнодушием.

8. «Начинаю Вас понимать. В своем труде Вы не претендуете на точность формулировок»…
«Интересно. Почему Вы вместо ответа на мои простые вопросы перешли на язык ярлыков?
Понимаю, что Вы больше поэт, чем логик или философ. Что не претендуете на точность»…

Всё же надеюсь, что свои мысли я формулирую точно. То есть, вкладываю в каждую фразу именно то, что хотел в ней сказать. Возможно, кому-то хочется окончательных выводов, моей, так сказать, четкой позиции, дабы с облегчением пришпилить ко мне всё тот же ярлык и на том успокоиться. Нет. Такого уюта я читателю не даю. В главе «Предисловие» - о чём я упоминал в нашем обсуждении неоднократно – я предупреждаю о том, что:
 
«Своим эссе я не утверждаю истины в последней инстанции, а только задаю направление для читательской мысли. Кто знает, возможно, пробуждение нескольких, кому пробудиться дано, и кто пустится в путь беспокойных собственных размышлений, в отдаленной перспективе важнее, чем дремотная удовлетворенность питающегося завершенными формулами большинства».

Не знаю, Федор, кого во мне больше, поэта или философа. Пусть судит читатель. Я имею в виду моего читателя – того, который в моей работе увидит сообщение для себя. И не важно, будет это поэтическая интуиция или философская дефиниция.

Потому что подлинное сообщение всегда – между строк.

[Изба Прокуратора]

    Я вас плохо понимаю, Фёдор. То ли вы намекаете, что я это не читал. Эту, на мой взгляд, подлую вещь я читал. 

Лачин! Вы (и Игорь) читали это труд. Тогда что же в нем трудного или подлого вы увидели?

[Изба Прокуратора]

И коль уж коснулись, заодно уточню мою идею второго плана. Первый план – непосредственно тема эссе. А второй – расширение горизонтов читателя. Есть у меня подозрение, что некоторые из книг, использованных в моей работе, некоторые из читателей никогда не читали. А возможно – и впервые о них слышат. А возможно – и о самих авторах не слыхали. Таким образом, посредством моей работы, читатель получает возможность поверхностно ознакомиться с новыми для него именами, и если какой-то автор заинтересует особенно – можно перейти к более углубленному его изучению. Таким образом, помимо собственной темы, я задаю некий дайджест.

Так и есть, можете быть уверены, что 99,9% не имеют представления о тех трудах, которые Вы так или иначе упомянули в эссе.

[Изба Прокуратора]

Из Андреева я выбрал только то, что касается темы эссе.

Вы выбрали «из Андреева» для своего эссе для первого плана или для второго? Ведь дальше Вы говорите так: «А что до пространства-времени литературы… Да Андреев об этом прямо не говорит. Это моя ассоциация, моё прозрение, моё открытие для себя лично, которые случились в процессе чтения данной книги».
Если всё так, как я и думаю, «из Андреева» для темы «Жертвенность» Вам ничего не досталось. Вероятно, пока не досталось. И у Вас еще есть время наверстать – поработать с Андреевым глубже.

[Изба Прокуратора]

Кстати, того же я желаю и читателю моего «Жертвенника» (о чем предупреждаю еще в «Предисловии»): не ждать от меня разжеванных объяснений и окончательных выводов. Мой главный посыл – пробудить собственную мысль читателя.

Ваше пожелание останется невостребованным. Не «разжевывая объяснений и окончательных выводов», Вы ничего не добьетесь. Надо было хоть немного дать Ваших собственных комментариев. Или хотя бы в русле интерпретаций самого же автора, т.е. Даниила Андреева (если своими словами трудно).

[Изба Прокуратора]

Да, Фёдор, действительно, в окне обсуждения Вы у меня первый. Полагаю – не только у меня. Вы вообще человек энергичный и сверхобщительный (на мой взгляд молчуна и отшельника). Спасибо Вам за поддержу – и я думаю, ко мне в этом присоединятся многие и многие из публикующихся в «Новой литературе».

Наверно так и есть - приставлен к Вам, как смотрящий – дневной дозор.

[Изба Прокуратора]

Нет, я не разделяю его парадигмы. Во-первых, мне ближе позиция Элиаде, который считает, что магия и религия неразрывны и существовали и развивались параллельно и вместе. Наука, разумеется, присоединилась позднее.

Этот вопрос нужен был для продолжения разговора. Хорошо, что Вы дали  на него однозначный ответ.