следующая тема »

[Ярослав]

И последнее (Сапиру).

Любовь и есть духовность. И любовь сакральна (только она и делает для человека что-то святым). Ничего святого - это и есть расчеловечивание. Путь к любви через бордель и разврат - ведёт к разложению личности, к неспособности любить, а не к любви. К угашению бытия, а не к полноте жизни. Это не "сын ошибок трудных", а предательство в себе самом того, что делает тебя человеком.

Бог есть любовь. И духовная реальность - это полнота свободы, творчества и любви. Скукой рисуется она в воображении того, для кого бордель - это веселье. А для того, кто познал любовь, бордель - смертная скука, небытие, имитация эроса при его угасании.

Гуманизм провёл человека через опыт богооставленности и опыт эмансипации человеческого творчества. Это очень ценный и необходимый человеку опыт. Но своеволие неукоснительно ведёт не к свободе, а к духовной тирании. Эту диалектику свободы, понятой как своеволие, глубже всех раскрыл Достоевский. Почти все его герои проходят через испытание свободой.

Гуманизм и был таким испытанием человеческой свободы. И пришёл к кризису - к развилке в конце своей эры: либо к Высшему предназначению человека, к его истинной свободе, полноте бытия и Восхождению - либо к провалу в тёмную бездну и к расчеловечиванию. На этой развилке сейчас и находится человеческая культура: либо переход в новое, высшее качество - либо провал в антикультуру.

Человек не может восходить к самому себе, он может восходить только к Богу (к высшей полноте любви и бытия) - либо падать в инфернальную карикатуру бытия и превращаться в ней в голую функцию. На самом себе человек остановиться не может, сколько бы этого ни желал: такова его природа - природа в высшей степени динамическая, а не статическая (как у животного).

[Сапир]

ОК, то, что я и просил, ясно и четко. И столь же ясен и водораздел между нами. Спасибо. Конечно, вы все это излагали ранее, но не смог уловить.

[Владимир Захаров]

Сестра, для читающих не жопой, статья в доступной форме всё пояснила, не переживай. Ты всякий раз для меня открываешь что-то новое, расставляешь всё по местам, наводишь порядок. Думаю, не для меня одного.

Психологизм извне можно отлично видеть у Эрнеста Хемингуэя. Это, отчасти, и был его принцип айсберга, когда через прямые скупые описания внешнего, говорится об душевных перипетиях, изломах и извивах, героев. При этом явленное на поверхности, является лишь малой частью того, что под ней. Многое от Хема взял и Буковски, и ГР в целом. Ставка в грязном реализме на действие, а не на расширенные рефлексии, из той же оперы. Прямо скажем, принцип айсберга - нетривиален, кто сомневается, может попробовать.     

[Юрий из деревни]

Еще одна деталь, которая организаторам и исследователям (Володя, Марина и пр.) будет любопытна. Есть писатель, который творил в очень необычном жанре магического реализма - ну, конечно, Маркес. И есть у него повесть, которую сам он считал одной из любимых. Признавался, что решил попробовать писать как Хемингуэй. Получилось ровно в стиле ГР. Начало...финал...Ах, какой финал, черт возьми! Напомню. "Полковнику никто не пишет".
  Полковник  не знал, услышал он эти слова во сне или наяву.
Светало. В окне ясно обозначилась  светлая  зелень  воскресного
утра.  У  полковника начинался жар, веки горели, лишь с большим
трудом он собрался с мыслями.
     -- Что мы станем делать, если не сможем продать ничего? --
не унималась женщина.
     -- Тогда уже будет двадцатое января, -- сказал  полковник,
окончательно  проснувшись.  -- Двадцать процентов выплачивают в
тот же день.
     -- Если петух победит, -- сказала женщина. -- А если  нет?
Тебе не приходило в голову, что его могут побить?
     -- Нашего петуха не могут побить.
     -- А вдруг побьют?
     -- Остается  еще  сорок пять дней, -- сказал полковник. --
Зачем думать об этом сейчас?
     Женщина пришла в отчаяние.
     -- А что мы будем есть все это время? -- Она схватила  его
за  ворот  рубашки  и  с силой тряхнула. -- Скажи, что мы будем
есть?
     Полковнику понадобилось  прожить  семьдесят  пять  лет  --
ровно  семьдесят  пять лет, минута в минуту, -- чтобы дожить до
этого мгновения. И  он  почувствовал  себя  непобедимым,  когда
четко и ясно ответил:
--Дерьмо!

[Владимир Захаров]

Полцарства и коня, за такой финал(принцессу себе оставлю). Да, конечно, Маркес читан, что-то и не по разу. И даже если многое забывается, самое важное остается глубоко отпечатанным на подкорке, чтобы потом проявится и через тебя. А что-то напомнят хорошие друзья.

[Гореликова]

 Про лаконизм в описании чувств, вообще, интересно. Хемингуэй признан эталоном в этом плане. Хотя Хемингуэй – модернист, а модернизм – это примат я героя. Модернизм в некотором роде можно считать высвобождением героя из оков социального окружения, которое было главным в реализме. И вроде как, высвободившись, герой должен был бы бесконечно радоваться и взахлеб рассказывать о себе. У подавляющего числа модернистов так оно и было – герой говорил, говорил, говорил (даже появился прием – поток сознания). А у Хемингуэя – фигушки. У него телеграфный стиль. Вот это и есть литературное новаторство, вот это и создает школу.
Но меня в этом всем больше цепляет другое. Вот взять Пушкина (прости, Александр Сергеевич, но без тебя никуда). Пушкин – писатель эпохи романтизма. Романтизм – это необыкновенный герой в необыкновенных обстоятельствах. Посему душевных переживаний персонажей – завались. Но у Пушкина та же лаконичность.
Классический пример – сцена из «Дубровского», когда Дубровский со товарищи нападает на карету, в которой Маша с Верейским едут из церкви. Перечтите эту сцену, ведь тот же принцип построения, что в сцене с булавкой, которой Кэсс проткнула себе нос. Ситуация кошмарная, но в описании авторы придерживаются только фактов. Лаконизм, однако (разумеется, с поправкой на время, язык и направленность идеи произведения).
Это я к чему? К тому, что лаконизм (как прием) – только один кубик, из которого складывается стиль произведения. Вот чем больше думаю, тем тверже вывод – главное в произведении все же герой.
И, кстати, сейчас стало модным рассуждать о редукции психологизма в современной прозе (если читаете всякие литературоведческие статеечки, должны были заметить, что сегодня это топ-тема). Вот почитаем лонг-лист конкурса и посмотрим, так это, или филологи нам все врут.

[Владимир Захаров]

Смотри, как можно ещё "грязно" поиграть с финалом, заменив одно лишь слово в вопросе:

--Скажи, что мы будем делать?
     Полковнику понадобилось  прожить  семьдесят  пять  лет  --
ровно  семьдесят  пять лет, минута в минуту, -- чтобы дожить до
этого мгновения. И  он  почувствовал  себя  непобедимым,  когда
четко и ясно ответил:
--Дерьмо!

[Юрий из деревни]

Володя, я это еще к тому, что можно работать в разных стилях. И если человек, к примеру, хочет настроиться на волну ГР,  при должном таланте, у него получится. Пример - Полковник...

[Юрий из деревни]

У меня в памяти сидел другой финал. Смысл такой: "А что вообще вся моя прожитая жизнь и ожидание пенсии от государства?"
 ДЕРЬМО.

[Юрий из деревни]

Вообще Маркесовское "дерьмо" сродни "не пытайся" Буковски. Слишком просто и многозначно.

[Лачин]

              Этот финал с дерьмом - интересно... Я думал, это реал. случай из жизни Маркеса, когда он так ответил жене, пиша роман, на вопрос, что они будут есть до окончания сего опуса. Помнится, ЖД ещё об этом рассказывал в речи о Маркесе. Или он наврал, перепутал...

[Владимир Захаров]

Про лаконизм в описании чувств, вообще, интересно. Хемингуэй признан эталоном в этом плане. Хотя Хемингуэй – модернист, а модернизм – это примат я героя. Модернизм в некотором роде можно считать высвобождением героя из оков социального окружения, которое было главным в реализме. И вроде как, высвободившись, герой должен был бы бесконечно радоваться и взахлеб рассказывать о себе. У подавляющего числа модернистов так оно и было – герой говорил, говорил, говорил (даже появился прием – поток сознания). А у Хемингуэя – фигушки. У него телеграфный стиль. Вот это и есть литературное новаторство, вот это и создает школу.
Но меня в этом всем больше цепляет другое. Вот взять Пушкина (прости, Александр Сергеевич, но без тебя никуда). Пушкин – писатель эпохи романтизма. Романтизм – это необыкновенный герой в необыкновенных обстоятельствах. Посему душевных переживаний персонажей – завались. Но у Пушкина та же лаконичность.
Классический пример – сцена из «Дубровского», когда Дубровский со товарищи нападает на карету, в которой Маша с Верейским едут из церкви. Перечтите эту сцену, ведь тот же принцип построения, что в сцене с булавкой, которой Кэсс проткнула себе нос. Ситуация кошмарная, но в описании авторы придерживаются только фактов. Лаконизм, однако (разумеется, с поправкой на время, язык и направленность идеи произведения).
Это я к чему? К тому, что лаконизм (как прием) – только один кубик, из которого складывается стиль произведения. Вот чем больше думаю, тем тверже вывод – главное в произведении все же герой.
И, кстати, сейчас стало модным рассуждать о редукции психологизма в современной прозе (если читаете всякие литературоведческие статеечки, должны были заметить, что сегодня это топ-тема). Вот почитаем лонг-лист конкурса и посмотрим, так это, или филологи нам все врут.

Сестра, как будет время, поясни, что такое редукция психологизма в прозе. Я-то уже погуглил, но думаю, что многие заинтригованы и тема, блин, насущная и интересная.

[Гореликова]

Есть писатель, который творил в очень необычном жанре магического реализма - ну, конечно, Маркес. И есть у него повесть, которую сам он считал одной из любимых. Признавался, что решил попробовать писать как Хемингуэй. Получилось ровно в стиле ГР.

Ха! Так магический реализм – это такое же порождение постмодернизма, что и ГР.
МР и ГР – родные братья.
Тут тоже тонкий момент. Снова извините за теорию, но без нее никак.
Вот есть стилевая доминанта жизнеподобие. Означает, что в тексте нет фантдопущений. Обратная ей доминанта – условность. «Невский проспект» Гоголя – жизнеподобие, его же «Нос» – условность.
Не путать жизнеподобие с реализмом.
И не надо путать грязный реализм с реализмом. Потому что ГР допускает присутствие такой стилевой доминанты, как условность. Пример – рассказ Буковски «Шесть дюймов», который сами знаете о чем.

[Владимир Захаров]

Володя, я это еще к тому, что можно работать в разных стилях. И если человек, к примеру, хочет настроиться на волну ГР,  при должном таланте, у него получится. Пример - Полковник...

Высказанная тобой мысль, является тем, над чем я в последнее время, так или иначе, размышляю. Например, подумываю уже о "грязном сюрреализме" Да... принципы, манера, отношение к миру, - может и должно передаваться в органичной автору стилистике. Что-то будет чище, где-то будет много посторонних примесей, но главное - общее впечатление и интонация. Это не в коем случае не размывает границ и формата проводимого нами конкурса, работы на него принимаются согласно озвученным в положении принципам. Воспринимайте это, как широкое размышление о ремесле.  

[Владимир Захаров]

Есть писатель, который творил в очень необычном жанре магического реализма - ну, конечно, Маркес. И есть у него повесть, которую сам он считал одной из любимых. Признавался, что решил попробовать писать как Хемингуэй. Получилось ровно в стиле ГР.

Ха! Так магический реализм – это такое же порождение постмодернизма, что и ГР.
МР и ГР – родные братья.
Тут тоже тонкий момент. Снова извините за теорию, но без нее никак.
Вот есть стилевая доминанта жизнеподобие. Означает, что в тексте нет фантдопущений. Обратная ей доминанта – условность. «Невский проспект» Гоголя – жизнеподобие, его же «Нос» – условность.
Не путать жизнеподобие с реализмом.
И не надо путать грязный реализм с реализмом. Потому что ГР допускает присутствие такой стилевой доминанты, как условность. Пример – рассказ Буковски «Шесть дюймов», который сами знаете о чем.

Мне кажется? Или, сестра, немного завелась, при упоминании магического реализма. Сдаётся мне, она к этому брату ГР - не равнодушна;)