– А сейчас Леночка Касьянова из 3-го «б» прочитает нам своё собственное стихотворение про Новый год! Попросим, попросим, ребята! – снегурочка Изольда Тихоновна – училка по физре – захлопала в ладоши и отошла от микрофона.
Светлана Владимировна опустила руки мне на плечи, слегка пожала, и подтолкнула на сцену. Я сделала два шага и остановилась.
Мы стояли у правой… или у левой?… нет, у левой – это если смотреть из зала… мы стояли у лесенки из четырех ступенек – и немножко на лесенке, и совсем чуть-чуть на сцене. Наши училки – Татьяна Сергеевна, Светлана Владимировна и Вера Константиновна – бегали по ступенькам, поправляли бантики, бабочки, галстучки, воротнички, гладили по головкам, шептали на ушко и вздыхали: «Дай Бог, я всё это переживу!…» А мы стояли у правой… или у левой?… нет, левой – это если смотреть из зала… ну, у той самой – она у нас одна… Кто-то повторял свои стишки или песенки; кто-то поправлял бантики, бабочки, галстучки; кто-то уже успел подраться и поправлял свои рубашечки, штанишки, шмыгал носом и шептал: «Ну, погоди! Я с тобой еще разберусь!…» Я была уже на сцене, потому что следующее выступление – моё, и смотрела в зал.
Наш Актовый зал большой, и его можно разделить на две части: в большой части были зрительные ряды и сцена; в малой части была ёлка, и уже раздавали подарки.
Мама мне сказала: «Понимаешь, Лёня… тут дело такое… Мне обещали зарплату, – обещали! точно! – но выплатят её только в январе… ориентировочно… А тут за квартиру платить надо… сапожки у тебя вон совсем прохудились… да и праздник – тоже… ты же хочешь праздника? Вот… Ты уж не обижайся, но мне нечем заплатить за подарок. Я тебе потом во-от такой торт куплю! Ты уж не обижайся… вот и сапожки тебе купить надо. Зато на Новый год мы с тобой «Наполеон» испечем! Или «Птичье молоко»? И еще мороженого купим. Ладно?»
У елки уже раздавали подарки.
Если у тебя была половинка открытки с номером – ты мог подойти к дяденькам с тётенькой, которые раздавали подарки, взять свой подарок и идти в большую часть Актового зала смотреть концерт...