HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

М.Б.

Странности обыденной жизни

Обсудить

Сборник миниатюр

Опубликовано редактором: , 17.02.2008
Иллюстрация.  Автор:  Гейдек Петр. Название: "Фрайбург. Розовый сад. 2". Источник: http://artnow.ru/ru/gallery/3/2732/picture/0/31183.html

 

 

 

Вместо предисловия

 

Как мне кажется, легче всего писать предисловия к книгам.

Итак, я никогда не умела писать длинные повести, состоящие из 36 глав. Мне всегда казалось, что все стоящие мысли можно уложить на двух страницах, а если постараться, то и в два предложения можно вместить «Войну и мир». От этого не теряется вся «живость» повествования, а, наоборот, оно приобретает какую-то недосказанность, отрывочность, афористичность, конечно, я не претендую на славу Кузьмы Пруткова. Все, произведения, написанные после или до этого предисловия, лаконичны и кратки, но, лично я так думаю, они не потеряют свою прелесть для читателей. Все, что здесь описано, было взято из жизни, навеяно ею, или просто нагло подсмотрено.

Итак, я никогда не умела писать романтическую чушь, на которую так падки девушки. Я, вообще, против того, чтобы писать о любви и страдании, связанном с ней. Надеюсь, мои произведения избежали этой банальной темы, как любовь и кровь, морковь, свекровь и, наконец, бровь.

Итак, я никогда не умела писать «по заказу» или «от нечего делать». Просто я не могу заставить себя писать, когда нет интересной темы. Конечно, я пробовала делать это без единой мысли в голове, и такие произведения помещены здесь, но, читатель сразу отличит их, хотя, кто знает, каковы у публики вкусы.

Итак, я никогда не давала читать мои произведения близким, школьным друзьям, пусть крепче спят.

Итак, я никогда не слушала критики, даже конструктивной, хорошо или плохо... Не знаю, но до всего я дошла сама.

Итак, я раньше стеснялась показать свои произведения... Честно скажу, я и сейчас стесняюсь.

Итак.

 

 

Книга судеб

 

«В книге судеб все записано», – любил повторять он. «Даже встреча в булочной»? – спрашивали его внуки. «Даже это», – устало повторял он.

Мир, как огромная паутина, которая пронизывает каждого. Дернув за одну нить, мы приводим в действие и многие другие, скрытые от наших глаз. Разбитая коленка Тома Сойера отзовется в прошлом или будущем падением великой империи, а сама великая империя сможет породить только пыль на ботинках путешественника. Но как разгадать, что главное, а что нет? Скорее, самое незначительное происшествие намного важнее громкой новости. Великое может заметить каждый, и разобраться в нем не проблема. Куда сложнее увидеть незначительные штрихи к портрету, проясняющие все. Пыль на ботинках путешественника может породить в его голове идею либо о мировом господстве, либо о суете всего земного. А что падение великой империи – закономерное развитие цивилизации, что ж, так должно было быть.

«В книге судеб все записано», – любил повторять он. «Даже встреча в булочной»? – спрашивали его внуки. «Даже это», – устало повторял он.

    

 

Сад дураков

 

Мне интересно, почему ты вчера говорила о голубом небе, а сейчас я вижу только вот, – сказал он, протягивая к ней кусок голубого неба.

– ну а чем не небо?

– да дурное оно какое-то.

– ?

– небо голубое, вода тоже.

– ?

– она чувствует себя хорошо, а я так озабочен.

– не всем же быть счастливыми.

Этот диалог длится веками, и Нерон, поджигая Рим, глядел на голубое небо, и неандерталец, впервые кинувший ругательство вместо камня, краешком глаза увидел небо. Все они видят за решеткой сада – только тот кусочек неба, который поместился в руке.

 

 

Адам и Ева

 

Когда-нибудь мы будем сидеть под большим деревом, впереди – огромное поле, усыпанное желтыми цветами, твоя голова будет спокойно лежать на моих коленях, я буду гладить ее и мы, смотря на цветы, будем вспоминать все то, что было с нами – Всемирный потоп – помнишь, когда ты забыл выключить воду? Яблочная вечеринка и первое грехопадение...

 

 

Игроки в покер

 

Вот снова мы собрались. Нас, как повелось, трое. Мы сидим за все тем же круглым столом, накрытым бабушкиной шалью. Абажур светит прямо в центр. Мы тихо пьем свой чай и молча наблюдаем за нашими соседями. Все это уже повторялось, мы так долго играем в эту игру, что перерыв в год нам был просто необходим. И вот – снова кон за коном. Мы лжем, притворяемся, я не верю, мне не верят, я не доверяю, и мне тоже. Мы запутались, мы уже не знаем правил, остается лишь только одно – следить за тем, чтобы никто не увидел туза в рукаве и твое сердце, которое оставляет алый отпечаток на картах. Вот снова мы собрались. Нас, как повелось, трое. Мы сидим за все тем же круглым столом, накрытым бабушкиной шалью.

 

 

Дождливая пара

 

Они всегда следовали за дождем. Где бы он ни начался, они были там. Странная пара, то ли настигавшие дождь, то ли приходившие под конец.

Все началось с их первого совместного путешествия, когда во Франции, Бельгии, Голландии, Румынии начинался дождь, как только они переступали границу страны. Непонятно, почему он начался, и неизвестно, когда он кончится.

Знаю только одно – они рады такому дождливому будущему, настоящему и прошлому.

 

 

Время воина

 

Время пришло, и мы, повинуясь какому-то невидимому генералу, двинулись в путь. Мы уже побывали на полях сражений в Вавилоне, Ассирии, сам Ашурбанипал помогал нам встать, когда подкосились ноги нашего верблюда. Мы видели костры над Афинами и тихо спали в садах Спарты. Мы прошли дорогами вечно прекрасной Античности, и вышли на прямую вечности, названной Средневековьем. Время пришло, и мы, повинуясь какому-то невидимому генералу, двинулись в путь.

 

 

Солнечный клоун

 

Он всегда приходит в гости со сломанной розой, всегда садится на сломанный стул и, даже не успев сказать тост, проливает свой кофе на единственный костюм. Костюм уже похож на пятнистую шкуру далматинца. Он постоянно влюбляется, опаздывает на свидания или приходит не туда. Он солнечный, но одинокий. Даже в его слезах, есть что-то смешное и сама уже сломанная розочка в его руках – единственный друг и товарищ. Он всегда придет, он всегда подарит вам сломанный цветок и сядет на ваш любимый кактус. Он заставит вас смеяться, забывая о том, что он всего лишь солнечный клоун, который не существует без солнца.

 

 

Пересчитывая камни

 

Тихо сидеть на песочке, под солнечным светом и тихо пересчитывать камни, чем не радость? Я могу провести так всю свою жизнь. Камни теплые и шершавые. Песок теплый и мягкий. Кто может отказаться от этого? Вот - гранит. Вот – песчаник, вот берилл и мел, вот сланец, а вот мой любимый – мрамор. Тихо сидеть на песочке, под солнечным светом и тихо пересчитывать камни, чем не радость?

                               

 

Джейн

 

Самое страшное, что могло случиться с Джейн, случилось еще при ее рождении. Она пополнила клан Феффилло. Теперь в мире есть еще одна Джейн Феффилло.

 

 

Слова прикалывают образы к миру

 

Что-то мешало ей спать, что-то настойчиво кололо ее глаза. Открыв один из них, она увидела на лбу ярко-желтый стикер с надписью «лоб». Сняв его, она машинально пошла к зеркалу, не замечая радуги во взоре. Подойдя к нему, она опять-таки увидела стикер с надписью «зеркало», только на нее смотрел из зеркального вне человек, облепленный разноцветными клочками бумаги- «глаза», «уши», «рот», «стул», «стена, что за тобой», «стена напротив» и так все. Выйдя из дому, она увидела на людях разноцветные стикеры с указанием одежды, пола, возраста, цвета глаз, характера... Только иногда попадались несоответствия с надписями, так на мужчину была прикреплена надпись – «женщина».

 

 

Полная луна

 

Сырный диск Луны светил прямо ей в лицо, делая так, что, можно было увидеть только одну часть лица. Луна вышла в полном своем великолепии, словно Снежная королева взошла на свой трон, коронованная Неким. Как часто люди сходили с ума, когда на них смотрела она долго, не отрываясь, и только холодное мерцание ее взора освещало недобрую дорогу для несчастного. И никуда нельзя было спрятаться, не существовало на земле еще такого убежища, где можно было затаиться. Ее холодный взор проникал даже в замкнутые пространства, оставляя на стенах, полу и крышах след холодного и безжалостного взора. Даже когда наступит полная темнота и мрак, ее можно будет увидеть, потому что из всего сотворенного на земле Неким она вечна и неизменна, вот только люди будут жить под ней и не смотреть вверх, и не видеть, что она такая же, а она будет смотреть на них холодным взглядом и сводить с пути тех, кто уже начал сбиваться и спотыкаться.

 

********************************************************************

Как в глупом и несмешном кино. Одной этой фразой можно выразить всю ее жизнь. Актеры отвратительны, режиссер не появляется годами на съемочной площадке. Тексты пишутся в последний момент полусумасшедшим стариканом-сценаристом. Нет ни смены декораций, ни крупных планов, а уж тем более – главных ролей.

 

 

Цирк

 

Куда уехал цирк, он был еще вчера... Эта фраза подходит для девиза всех взрослых. Почему? Все до смешного просто, для детей цирк – воплощение всего сказочного, чудного, только в цирке живет волшебник. Со временем мы начинаем приглядываться и видеть, что у волшебника борода из пакли, а цветы, которые он вытаскивает из рукава – бумажные. Мы перестаем чувствовать приближение праздника, праздник превращается в обычные будни, мы-то знаем, что после выступления, волшебник бредет к ближайшему пивному ларьку и пытается устроить для себя «маленькое чудо» под номером 7. Куда уехал цирк, он был еще вчера...

 

 

Сервизная история

 

Что-то разбивается, что-то потом склеивается, но некоторые осколки исчезают навсегда. Почему-то из склеенной чашки чай кажется более вкусным, у тарелки с отбитым краем появляется индивидуальность, теперь ты сразу можешь сказать, что она твоя. А вот восстановленная ваза смотрится как загримированный инвалид. Блюдцам, чашкам, тарелкам внутренняя и внешняя ущербность придает шарм и красоту, но если дело дойдет до рюмок, ваз, графинов, то это уничтожает их. Что-то разбивается, что-то потом склеивается, но некоторые осколки исчезают навсегда.

 

 

47- ведущий

 

Когда всё растворится, я увижу перед собой спину 47-ведушего. Однажды он также склонится надо мной, как тогда, и протянет тот самый розовый воздушный шарик, который я отпустила в полет в порыве ненависти к миру.

Когда я заблужусь в толпе, не зная, где верх, а где – низ, он появится передо мной. Склонится и тихо скажет: «Я буду твоим ведущим». А на спине будет явственно проступать номер 47.

 Иногда я пускаюсь со всех ног до поворота, чтобы там хоть мельком увидеть его спину, спину 47-ведущего.

Когда всё растворится, я увижу перед собой спину 47-ведушего. Однажды он также склонится надо мной, как тогда, и...

Я просто перестала беспокоиться, я его всё равно увижу, увижу 47-ведущего.

 

 

Винни-Пух и все, все, все

 

Когда моё сердце остановилось, надо мной склонился Винни-Пух и сказал: «Ну, что? Пойдем к Сове»? Мне ничего не оставалось, как встать. И мы пошли. «А что же делать?»

 

 

Сага

 

Я буду смотреть, как ты отдаляешься от меня, я буду смотреть, как ты исчезаешь в тумане, уходя на войну, я буду смотреть на тебя, когда ты получишь первое ранение, я буду смотреть на тебя, когда твой конь споткнётся и ты увидишь её, я всё еще буду смотреть, как ты не вернёшься ко мне. Я всё еще буду смотреть. Вот только ты перестанешь меня видеть, когда скроется из виду эта башня.

 

 

Валькирии

 

На его щите было изображено дерево. Он сам был деревом – прямым, несгибаемым, сильным и надёжным, вот только в одиноко стоящее дерево всегда попадает молния.

На её платье была вода. Она сама была ей – быстрой, журчащей и вечно изменяющейся, только вот вода всегда высыхает от солнца.

Когда осушается озеро, дерево, одиноко стоящее на его брегу, умирает от засухи. Этой же ночью в него попадает молния.

На его щите было изображено дерево.

На её платье была вода.

 

 

Ангел и Морис

 

У каждого человека есть свой ангел, но мало кто знает, что у каждого ангела есть человек.

Ангел и Морис всегда вместе – на прогулке, на вечеринке, дома. Морис помогал ангелу чистить крылья, чистил нимб зубным порошком. Единственное, что омрачало их отношения, так это крылья, потому что они вечно выглядывали из-под одежды, притягивая внимание прохожих и собак. Кошки – воплощение египетской богини – спокойно взирали на это, как будто они не видели ничего такого. Выход вскоре был найден: ангел их отстёгивал, кода ложился спать или шёл в душ. Так что теперь при желании он мог лишиться практически самого главного атрибута ангела. Вот только нимб был приклеен супер-клеем. Но Морис не сдавался, раз он с ангелом, значит, и клей скоро можно будет убрать.

У каждого человека есть свой ангел, но мало кто знает, что у каждого ангела есть человек.

 

 

Сказка для взрослых

 

 Жила она, жил и он, вставала она, вставал и он, одевалась она, одевался и он, ругалась она, ругался и он, ушибалась она, ушибался и он, сломалась она, рассмеялся и он.

 

 

Я вся такая чувствительная

 

 Она плакала на похоронах и свадьбах, она плакала на вручении аттестатов, не только своих, но и соседей по лестнице. Она рыдала перед телевизором, смотря новости, сериалы и комедии. Она плакала на выборах, жалея кандидата с меньшим числом голосов, даже если он не был её избранником. Не было ни одного момента в жизни, ни мгновения, когда бы она не плакала. Всякий раз, доставая необозримых размеров платок, она, чуть извиняясь, но с гордостью, говорила: «Я вся такая чувствительная».

 

 

Фольга лжи

 

Она не сопротивлялась, когда её опутывали фольгой лжи. К чему были усилия? Она знала, что он не был на работе, а веселился в компании. Ну и что? Разве от открытия правды Ей и Ему стало бы легче? Когда-нибудь Он упеленает ее, как курицу, и запихнёт в духовку. Включит газ и уйдёт смотреть бокс. А температура в духовке будет подниматься и подниматься, до тех пор, пока под фольгой не станет невыносимо жарко и её куриное тело не покроется аппетитной корочкой. Потом Он вытащит её оттуда и подаст на стол, красивую, запеченную с яблоками. Она не сопротивлялась, когда ее опутывали фольгой лжи.

 

 

Клуб самоубийц

 

Круглый стол, покрытый ярко-красным сукном, несколько стульев на расстоянии, так, чтобы каждый сидящий не мешал другому. В середине стола – огромная ваза с песком, изредка в нем поблескивают алмазы, жемчужины, рубины и изумруды. Каждый камень – плата за историю. Стульев всего 5, как и рассказчиков. Все они каждый понедельник собираются в этой комнате и по очереди рассказывают истории, длинные, как жизнь черепахи, и неторопливые, как их движение. К чему торопиться? У вступившего в этот клуб есть только один выход.

 Иногда они сидят молча, тогда среди них есть одно пустое место. О чём они думают? О том, что если промахнешься, ты останешься уродом на всю жизнь, о том, что если утонешь, то морг – слишком грязное место, наркотики – слишком долгие мучения.

Когда-нибудь у меня будет вдоволь времени, чтобы выслушать все истории.

 

 

Рекламная пауза

 

В мире счастливых, рекламных людей всегда есть тот, кто пользуется не тем шампунем, гелем для волос и подсолнечным маслом.

 

 

Алиса в кроличьей норе

 

Это падение не прекратится, она падала и падала, теряя ощущение времени и пространства. Как глубока кроличья нора? И вообще, нора ли это? Она летела, переворачиваясь в воздухе, она уже не понимала, где верх и где низ, и как её зовут. Полное ощущение безумства того, кто её сбросил в эту нору.

 

 

Парочка

 

Парочка – это два слепленных вместе человечка из теста. Если кондитер хорош, то они крепкие, хрустящие и румяные, если нет – обгорелые головешки или непропечённые коврижки.

 

 

Интервью

 

Он почувствовал, как на него уставились тысячи прожекторов, хотя нет, он увидел, как свет прошёл сквозь него. Сотни камер устремили на него свои холодные взгляды, напоминающие ему бездну. Он сидел, ссутулившись, куря сигарету за сигаретой и нервно тряся туфлей. Через несколько секунд начнётся прямой эфир.

«Простите, нельзя ли притушить свет, а то видна спинка стула, на котором я сижу».

Четыре, три, два, один, мотор!

– Скажите, вы добровольно сюда пришли?

– Ну, если вы не видите цепей, то... (после секундного молчания) да.

– А почему вы решили дать интервью?

Он задумался и не заметил, как пепел упал на саван и начал тихо дырявить его.

– Просто когда очень много людей требуют доказательств твоего существования, это начинает раздражать... Понимаете, даже сейчас, после этого, появятся скептики, которые будут говорить, что это очередной компьютерный трюк.

– Понятно, а вас много, я имею в виду, таких как вы?

– Достаточно, чтобы в нас не верить. Понимайте это как хотите.

Небольшое облачко дыма родилось и тут же умерло.

– Нам всем интересно, а после этой жизни есть еще одна жизнь?

– Я пример того, что всё может быть, но лучше не распространяться на эту тему.

– Это так страшно?

– Для вас – да, но я пережил этот посмертный шок.

– Простите?

– Я не намерен говорить об этом, а то перед нами встанет проблема перенаселения.

 Он наклонился, снял туфлю, вытряхнул что-то невидимое и снова натянул ее на ногу.

– Как сделать так, чтобы стать таким, как вы?

– Курите много и перед смертью забудьте выключить утюг, лично это – мой посмертный опыт.

– Ну, а как же семья, вы их видели?

– В смысле?

– Общались ли вы с ними после, как вы это называете, посмертного опыта?

– Нет.

– Почему?

– Просто они не забыли выключить утюг.

– Кто вам мешает больше всего?

– Честно говоря, ваши так называемые охотники.

– Объясните, если вам не трудно.

– Надоедает, когда посреди ночи тебя будят их голоса, или, того хуже, подстроят засаду, когда ты ни о чём и не подозреваешь.

– И последний вопрос. Кентервильское приведение – это про вас?

– Нет, скорее – про вас.

Всё, съёмки закончились. Он почувствовал, как на него все еще таращились тысячи прожекторов, хотя нет, он увидел, как свет проходит сквозь него. Сотни камер устремили на него свои холодные взгляды, напоминающие ему бездну. Он сидел, ссутулившись, куря сигарету за сигаретой и нервно тряся туфлей. Через несколько секунд прямой эфир закончится.

 

 

Ихтиандр в ванной

 

Ванна потихоньку наполнялась водой, мыльная пена поднималась всё выше и выше, грозя заполнить всю комнату. Тихо журчит вода, только два больших глаза изредка появляются на поверхности, да уходят опять в глубину. Пар окутывает помещение. Тихое бульканье. Дверь в ванную комнату открывается и входит она с полотенцем через плечо и в желтом халате, который страшно ей не идет. Выключает воду...

 Два взгляда встретились... С минуту пристально смотрели друг на друга, непонятно у кого изумления больше – у него или у неё. Напряжённая тишина, только из крана капает вода и мерзко трётся о кафель... Кап-кап-кап-кап. Всплеск воды и пенная волна накрыла её с головой.

Позже её любимой присказкой стало, когда человек говорил о намерении принять ванну, – «Смотри, только не напугай Ихтиандра».

 

 

Ближе к вечности

 

Откладывая даже самую ненужную вещь, она говорила загадочную фразу: «Ближе к вечности». Складывая в комод очередной рваный, дырявый носок, она повторяла: «Ближе к вечности». Мы не могли понять, почему она так говорит, мы строили гипотезы и доказывали теоремы, обсуждая их правильность после обеда в детской, изредка переходя не только на личности, но и на любимые игрушки. Но один раз один из нас, взгромоздясь на кровать, задумчиво объяснил нам, что в комоде, том самом, куда был положен рваный, дырявый носок, живет чудовище под именем «Вечность», и что оно любит старые и ненужные вещи и детей. Это нас повергло в ужас, мы не знали, что нам делать: а вдруг «Вечность» из комода дойдет и до нас? Поэтому мы решили найти как можно больше ненужных, как нам казалось, вещей, и отдать их «Вечности».

Теперь мы давно уже взрослые, но, когда откладываем ненужную вещь, повторяем: «Ближе к вечности».

Откладывая даже самую ненужную вещь, она говорила загадочную фразу: «Ближе к вечности». Складывая в комод очередной рваный, дырявый носок, она повторяла: «Ближе к вечности».

 

 

Как в старом кино

 

Как в старом кино, они повторили ту же самую немую сцену – один против двоих. Дамы в широкополых шляпах и молодой человек с неуверенностью в походке. Кто и за кого борется? В старых фильмах всё так жеманно, неискренне, впрочем, как и в самой жизни. Как в старом кино, они повторили ту же самую немую сцену: они разговаривали, не замечая её, а она сидела и курила сигарету, стряхивая себе на платье пепел. Её вуаль на шляпке запылилась, давно её никто не подавал. Рядом стоит фикус, диван и обеденный стол, за которым они и сидят. Можно упасть в обморок, можно подсыпать яд сопернице, но это ничего не изменит, они так и будут продолжать разговаривать. Как в старом кино, они повторили ту же самую немую сцену. Как старо: один против двоих.

 

 

Побеги

 

В один солнечный день она поняла, что её душа зацвела. Сначала она только смутно чувствовала ростки в самой себе, но с каждым днем они становились все крепче и крепче, пока её сердце не превратилось в бутон, неспособный качать кровь. В жилах уже не солоноватая жидкость, а вода. Потом всё тело стало покрываться растительным узором, придавая ей сходство со скандинавским деревом. Её душа расцвела: она теперь хотела только одного – вечного солнца и тепла. Ей стало надоедать человечество, которое как сорняки напоминало ей о том, кто она. Единственное, что было хорошее в них – это огонь, альтернативный источник ее солнца и тепла. И она сделала это, шагнула навстречу свету… В один солнечный день она поняла, что ее душа зацвела.

 

 

Игра закончена

 

«The game is over» – сказала дама Пик, побивая десятку. Колода карт тихо перешептывалась, явно не одобряя намерение этой строптивой дамочки. Как? Игра? Закончена? Игра закончена? Но ведь у нас есть в запасе еще козыри... Жаль, но раз так – десятка будет бить даму, даже и пиковую. Ведь только сейчас мы увидели, что десятка-то козырная! Дама привыкла к подобным казусам.

 

 

Серый шарф в желтую полоску и зеленые брюки

 

Он носил серый шарф в желтую полоску, она – зеленые брюки. Они были настолько похожи, что никто их не разделял, а принимал за одно целое. Прохожие, если видели их, принимали Его и Ее за обычного человека в сером шарфе в желтую полоску и почему-то в зеленых брюках. Никто не различал их. Они слились, стали одним человеком в сером в желтую полоску шарфе и в зеленых брюках. Они представляли собой мечту о середине. Даже в высшей школе их успеваемость была средней. Они жили на средней улице, в среднем доме, на среднем этаже, в средней квартире. Так и проплывает их жизнь – средняя, тихая, серая... Так и будут существовать два человека в одном: Он – серый шарф в желтую полоску и Она – зеленые брюки. Он носил серый шарф в желтую полоску, она – зеленые брюки. Они были настолько похожи, что никто не разделял их, а принимал за единое целое. Прохожие, если видели их, принимали Его и Ее за обычного человека в сером шарфе в желтую полоску и почему-то в зеленых брюках... Так проходит этот человек в сером шарфе в желтую полоску и в зеленых брюках через все наши жизни. Если присмотреться к толпе, в самой середине, можно разглядеть юношу в сером шарфе в желтую полоску и девушку в зеленых брюках. Так они иду: Он – в сером шарфе в желтую полоску, Она – в зеленых брюках. Идут и идут.

 

 

Папаша

 

Из-за окна, закрытого тяжелыми железными решетками, я могла наблюдать двор, страдавший первыми признаками весны: подтаявший снег, словно синяки под глазами, лужи и проступающий сквозь них асфальт. Этот двор, который уже стал ненавистен мне, был похож на тяжелого больного в светлой, чистой, больничной палате. Впрочем, все это не о том. По двору взад-вперед ходил мужчина с красным кульком. Сначала он не привлек моего рассеянного внимания, но что-то заставило присмотреться. Сперва я приняла его за обыкновенного отца…

Но вместо ребенка лежал плюшевый кролик: синенькие глазки-бусинки, красный ротик и бежевые ушки. Он держал ребенка так осторожно, что можно было подумать, что он настоящий. Во дворе никого не было, а он все ходил и ходил, не замечая мой удивленный взгляд. Он был счастлив, живя в реальном мире, где он был отцом. Но что его толкнуло положить в сверток игрушку? Какой инстинкт, дотоле неизвестный нам, пробудился? Я отвернулась от окна – он исчез, словно это была моя очередная галлюцинация. Кто знает? Но я все еще вижу его, ходящего взад-вперед с красным свертком, в котором лежит кролик. Он совершенно нормален: спокоен, счастлив, молод. НОРМАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Из-за окна, закрытого тяжелыми железными решетками, я могла наблюдать двор, страдавший первыми признаками весны...

 

 

Революционерррр…

 

Вся ее сущность была направлена на борьбу, на возмущение чьего-то спокойствия, на доставание тех же самых людей, которые доставали ее. Жизнь – борьба, это она усвоила еще, будучи крохой, когда в драке с братом она выбила кеглей ему зуб (он был молочный, но это не умаляло ее "победы"). Всю свою жизнь, а это по ее подсчетам практически 90 лет, она боролась, падала, ушибалась, предавалась, сама предавала, хранила тайны и нетайны, жила, опять боролась, пока не осознала одну простую вещь. Вещь эта была настолько проста, что ее знали все дети, с которыми она играла в дочки-матери. Осознание этой истины было настолько сложно, да нет, она отличалась сообразительностью, осознание было настолько болезненно, настолько паршиво, так словно из свежей, незажившей еще раны хлынул гной, и унес ее за собой куда-то. «Все вещи просты», – говорил ее учитель, который замерз в родной степи. Это было не случайно, она прочла его смертный приговор в письмах, которые он писал ей: они были холодны, наивны и жестоки. "Все вещи просты, просто их усложняем мы, мы... Но самую простую истину мы еще не открыли. Нам надо думать о борьбе, о противостоянии. О том, что когда все кончится, мы..." – "Да, мы замерзнем в той самой степи, где он сам замерз", – думала она; как в глупом и смешном кино. Шагнув вниз, с эшафота, она поняла одно, но было поздно. Я знаю, истина в вине.

 

 

Маргарита и заклинание

 

Каждый раз, когда она оказывалась на площади Восстания и шла по Невскому проспекту, ее не покидало чувство, что что-то должно случиться. Каждый раз, когда она совершала свой "скорбный путь", она ждала Мастера. Не раз она выходила на улицу с желтыми цветами, плотно зажав их в руках, как сжимает соломинку утопающий за неимением ничего другого. Может, цвет Питера не желтый? Эта мысль поразила ее по дороге домой, на следующий день она купила отвратительно-красные цветы, словно чья-то кровь обагрила ее реки. НЕТ. Синие? Серые, под цвет тумана? Голубые? Но воды в городе достаточно и без этого. Она перебрала все цвета и цветы. Город не принимал их, и Мастер не являлся, а она словно тень бродила по городу и просила отдать, вернуть, возвратить, подарить Его ей, но что стоит ему это сделать? Теперь каждый ее путь был похож на молитву, на заклинание, на Магический ритуал, обращенный то ли к богу, то ли к его соратнику по делу. Бедняжка, она не знала, что все Мастера – в Москве, а здесь – бедные Лизы и Германы (хотя и они склонны к болезни Мастера). Так она и ходит, и ищет, и надеется на что-то, на кого-то, скупая цветы и ходя по тем же улицам, надеясь найти Мастера. И вот ей уже за... но его все нет, а она ждет его прихода и думает, что он вот-вот появится. Вряд ли, НО, может быть, Он уже здесь, рядом?..

 

 

Маленький потоп в городе N.

 

Город N легко мог поместиться в луже, которую каждый день можно наблюдать из окна. Город N мог поместиться в луже и поместился. Причем он это сделал тихо, не теряя своего достоинства, которым он был пропитан. Случилось все просто – ночью прилетела маленькая тучка и пролила всю воду на город N. Надо сказать, что таких тучек на свете очень мало, они все посчитаны и записаны в учетной книге. Эта тучка имела номер 789. Так вот, тучка №789 и затопила город N. А начиналось все мило и тихо: вечером закапал веселый дождик, в полночь он сменился не менее веселым ливнем, а под утро это уже был не менее веселый потоп, лучше сказать – вселенский, нет, городской потоп. Проснувшиеся люди не могли понять, почему мимо их окон проплывают маленькие рыбки и весело помахивают своими разноцветными плавничками. Не могли они понять и того, почему они сами стали этими рыбками. Почему они не могли выйти из своих домиков, напоминающих замки, развалины крепостей. Почему этот противный водолаз не сдвигается с места? Город N легко мог поместиться в луже, которую каждый день можно наблюдать из окна. Город N мог поместиться в луже и поместился. Но кто его туда поместил? Ответ до гениальности прост: город N – это большой .......!

 

 

Противостояние

 

Часто куклы выходят из повиновения мастера. Тогда начинается противостояние, заканчивающееся всегда одинаково, независимо от победителя, все приходит на круги своя, независимо от того, умер ли мастер или его кукла. Многие куклы считают, что они способны разорвать те веревочки, которые их сдерживают... Но дальновидный мастер сделал их из самого крепкого материала – из ничто. Иллюзия свободы полная, куклы сами определяют длину и степень натяжения нитей... Иногда они рвутся звонко, как только что лопнувшая струна скрипки. Но даже они не знают, что эта "маленькая пакость кукольнику" смастерена самим кукловодом. Остается удивляться только тому, что в куклах не иссекает источник бунта, как будто это и есть perpetum mobile времени.

 

 

Курильщик опиума

 

Маленькая струйка дыма долетела до потолка, заполнила ненужное пространство и растаяла, унося за собой терпкий вкус. Маленькая, чистая комнатушка тут же приняла вид какого-то грязного и замызганного подвала с парадной дверью на помойку. Но, не смотря на это, в комнате витал аромат экзотических цветов и благовоний, а на коврике у камина (если можно назвать камином груду кирпичей), уютно свернувшись калачиком, лежал дракон и мирно смотрел туда, откуда вырывались облачка дыма. Тихо шли часы по каминной полке, изредка нарушая покой песенкой тринадцатого века с третей фальшивой нотой ля. Откуда-то извне доносился звук гитары и мелодичный голос пел о том, что здесь живет человек с драконом, что его комната грязна, но так опрятна. Зеленые шелковые шторы скрывали обитателей от прохожих, но они висели снаружи, так что их гладкость могли проверить. Из замочной скважины на улицу доносился еле слышный запах экзотических благовоний и цветов, а дракон также продолжал лежать на коврике и смотреть, как маленькая струйка дыма долетит до потолка и, заполнив ненужное пространство, растает.

 

 

Между ангелом и бесом

 

 В чем смысл жизни?

– ....................................

 

 

Театр

 

Маски были давно сброшены, роли были давно сыграны, но свет все еще горел в театре. В театре все еще были люди, они сидели на своих местах и смотрели на сцену, где все уже было сыграно. Из кранов в гримерках продолжала литься вода, но там не было актеров, не было билетеров, никого не было кроме зрителей в зале. Очень даже возможно, что и сцены не было, что люди находились в разных концах света и только по какой-то случайности их параллельные вселенные пересеклись. Маски были давно сброшены, роли были давно сыграны, но свет все еще горел в театре.

 

 

Лунный кролик

 

На столе лежала детская книжка, самая обыкновенная, которую можно было купить в любом, даже не книжном, магазине. На раскрытой 31 странице был нарисован розовый лунный кролик.

Темная, густая трава скрывала его от посторонних глаз. Только изредка ветер прикасался к сочным стеблям, заставляя покачиваться в такт огромные, с блюдце, цветы. Тихо спускались с неба сумерки, все начинало погружаться в сон.

Она подняла глаза и посмотрела на Луну. Прошло то время, когда она верила в лунного кролика с 31 страницы, но, смутно надеясь найти его, она все смотрела на луну, и казалось, что она уже может разглядеть маленького розового кролика, спрятавшегося в траве с огромными, как блюдце, цветами.

Темная, густая трава скрывала его от посторонних глаз. Только изредка ветер прикасался к сочным стеблям, заставляя покачиваться в такт огромные, с блюдце, цветы. Тихо спускались с неба сумерки, все начинало погружаться в сон. Он тихо перебирал лапками, но не смел уходить, просто не мог, иначе одна уже немаленькая девочка не сможет его найти, небольшое перемещение по этому полю – и она уже никогда не увидит розового лунного кролика.

На столе лежала детская книжка, самая обыкновенная, которую можно было купить в любом, даже не книжном, магазине. На раскрытой 31 странице был нарисован розовый лунный кролик.

 

****************************************************************

 

Ей казалось, что она примазывается к людям так, как примазывается масло к хлебу.

 

 

 

            
267 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 19.03.2024, 09:27 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов

06.03.2024
Журнал Ваш вызывает искреннее уважение. Оригинальный, стильный, со вкусом оформленный, имеюший своё лицо. От души желаю Вам удачи, процветания, новых успехов!
Владимир Спектор

22.02.2024
С удовольствием просмотрел январский журнал. Очень понравились графические работы.
Александр Краснопольский



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Обзор матча "Манчестер Юнайтед" - "Борнмут" 3 января 2023, 19й тур АПЛ . Актуальные новые букмекерские конторы в России . Оформление дачи в собственность оформление права собственности на земельный участок.
Поддержите «Новую Литературу»!