HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Ренат Беккин

Ислам от монаха Багиры

Обсудить

Роман


Турбореалистический роман


Опубликовано редактором: , 7.01.2008
Оглавление

8. Женщина в окне
9. Неясное и очевидное
10. Эпилог

Неясное и очевидное


 

 

По свидетельству Абу Мусы (да будет доволен им Аллах!): Один человек пришел к Пророку (да благословит его Аллах и приветствует!) и спросил: "Один человек сражается на войне ради трофеев, второй – ради славы, третий – для бравады. Кто же из них сражается на пути Аллаха?". Пророк (да благословит его Аллах и приветствует!) ответил: "Тот, кто воюет за торжество Слова Аллаха, сражается на пути Аллаха" (приведено у аль-Бухари).

 

 

 

На выходе из сквера Абдуллу догнал майор. Он был в штатском, и совсем непохож на себя в синей милицейской куртке, придававшей его бесформенной фигуре некоторую солидность.

– Абдулла Петрович, – сказал Кошкин, по-отечески взяв Абдуллу за плечо, – я выделю Вам человека, и Вас проводят до дома.

– Нет, нет, спасибо, я сам, – Абдулла тускло посмотрел на майора и, не прощаясь, поплелся в сторону метро.

Его мозг, измученный постоянными размышлениями, догадками и предположениями, устал работать. Абдулла понимал, что, быть может, сейчас наступил "тот самый" долгожданный момент, когда необходимо срочно принимать важное решение. Но сил думать уже не было. Да и что толку ломать голову, если все, что он придумывал в последнее время, оборачивалось против него же самого.

Абдулле захотелось упасть, подобно странствующему суфийскому дервишу, на скамью в метро и забыться первобытным сном, невзирая на перекошенные брезгливостью лица пассажиров. Говорят, раньше сиденья располагались не перпендикулярно стенам вагона, а вдоль них. Чудно!

Перед глазами Абдуллы то появлялась, то исчезала тонкая фигура в черном платье с красным платком на шее. Неужели это была она, Тамара Петровна? Как глупо, что он поверил Бауму и сразу исключил ее из списка подозреваемых... Но какое она может иметь отношение ко всем этим зверствам? Пожилая интеллигентная женщина?.. Впрочем, она наверняка должна что-то знать!

Выскочив из вагона на следующей станции, Абдулла с разбегу запрыгнул в электричку на противоположной стороне платформы. Пробравшись в Публичку по просроченному читательскому билету, на удачу оказавшемуся во внутреннем кармане пальто, Абдулла принялся по памяти разыскивать рукописный отдел. Вскоре перед ним открылся маленький, плохо освещенный зал с деревянной резной лестницей, ведущей под потолок, и балюстрадой. Он не приходил сюда почти три года, но за это время здесь ничего не изменилось. Все было, как и в прошлый раз: деревянные шкафчики со старинными книгами, карта Саксонии XVIII века на стене, бюст Екатерины Великой.

На самом верху, на узенькой галерее, опоясанной невысоким балкончиком, склонившись над книгой, стояла маленькая старушка. Она никак не отозвалась на появление Абдуллы, продолжая заниматься своим, по-видимому, очень важным делом.

– Простите, пожалуйста, – кашлянул Абдулла, – я могу видеть Тамару Петровну?

Старушка не сразу оторвалась от чтения.

– А она ушла, – сказала она на удивление четким и приятным голосом.

– Когда ушла? – забеспокоился Абдулла.

– Минут десять назад, – сообщила старушка.

Абдулла схватился за голову, закружившуюся от странных мыслей. Он стал суетливо шарить глазами по комнате, словно не веря, что Тамара Петровна действительно ушла, а не стоит где-то рядом и презрительно усмехается над его беспомощностью.

– Простите, пожалуйста, – Абдулла видел с какой неохотой старушка вновь оторвалась от чтения, – а во что Тамара Петровна была сегодня одета?

Оставив книгу, старушка цыплячьими шажками доковыляла до края балкончика и с откровенным любопытством уставилась на Абдуллу.

– Извините, не поняла, – несмотря на разделявшее их расстояние, старушка, казалось, пыталась посмотреть Абдулле в глаза, чтобы убедиться, добрые ли у него намерения.

Абдулла покраснел.

– Я хотел узнать, во что сегодня была одета Тамара Петровна? – повторил он, стараясь не глядеть на любопытную старушку.

Старушка долго молчала, продолжая недоверчиво разглядывать Абдуллу.

– А зачем Вам? – спросила она, почти сдаваясь, но, вместе с тем, не желая просто так расставаться с известным ей секретом.

Аллаху 'азым! Опять лгать? Но что значит сказать правду, когда он сам теперь не может отличить ложь от истины?!

– Просто по тому, как она сегодня была одета, я пойму, поехала она домой или в гости, – пыхтя от волнения, выдавил Абдулла.

Старушка немного погрустнела. По-видимому, она ожидала от Абдуллы другого, более интересного ответа.

– Она сегодня, как обычно, была одета в черное платье.

– С красным платком на шее!? – громко спросил Абдулла.

– Да, а что? – опять оживилась старушка.

– Да нет, ничего, – с непонятной для старушки дрожью в голосе пробормотал Абдулла.

Старушка продолжала загадочно смотреть на него с балкона. Ее книга уже не интересовала ее, по крайней мере, в тот момент. Абдулла подошел к окну и посмотрел в сторону Екатерининского сквера. Совершенно верно! Точь-в-точь на этом месте он видел женщину в черном платье и красном платке. Значит это не галлюцинация!

Изучив панораму, открывавшуюся из окна, Абдулла вернулся к балкончику.

– Простите, еще один вопрос, – робко поглядел на старушку Абдулла, – Вы не знаете, почему она так рано ушла?

– А она всегда, когда хочет, – тогда и уходит, – недовольно ответила старушка, не спешившая возвращаться к своей книге. Она хотела еще что-то добавить, но Абдулла уже не слышал ее. Выскочив в коридор, он стал искать в телефонном справочнике мобильника номер Баума, с трудом удерживая в дрожавшей руке трубку.

– Илья Александрович, скажите мне скорее адрес Тамары Петровны! – крикнул он, позабыв о царившей кругом тишине.

– Господи! – запричитал Баум. – Зачем она Вам?

– Все потом, Илья Александрович. Дайте мне адрес Тамары Петровны, – приказал Абдулла. – Да, и не вздумайте ей звонить!

– Абдулла Петрович! Что случилось? – занудствовал Баум.

– Да ничего, Илья Александрович! Дайте же адрес, наконец! – за прошедшие два дня Абдулла приобрел привычку без лишних слов излагать свои мысли.

– Улица имама ан-Навави, дом 8, корпус 2, квартира 76, – испуганно продиктовал Баум. – Абдулла Петрович, что с Тамарой Петровной?!

– Пока ничего. Потом все объясню, – отрезал Абдулла и отключил телефон.

Улица имама ан-Навави – это минут двадцать на машине. Скорее! Только бы Баум не позвонил ей. С него станется!

По дороге к Тамаре Петровне Абдулла набрал свой домашний номер. Трубку взяла Мадина. Абдулла приказал ей никого не впускать и быть начеку. Он даже хотел сказать жене, где находится его пистолет, которым, в случае чего, можно воспользоваться, но вовремя вспомнил, что пистолет остался в Мюллюпельто. Если от него вообще что-нибудь осталось после взрыва кузинской дачи, он наверняка мирно покоится в сейфе у дотошного подполковника Галкина в качестве неопровержимого вещдока.

В парадной Тамары Петровны сидела консьержка.

– Вам кого? – спросила она, изучая Абдуллу сквозь затемненные стекла очков.

– Тамару Петровну, – ответил Абдулла, почему-то глядя на часы.

– А она еще не приехала, – ответила консьержка.

– Не приехала, – машинально повторил Абдулла. – Может быть.

Чтобы не привлекать к себе внимание, Абдулла присел на скамейку, стоявшую у дома напротив, откуда открывался хороший вид на парадную Тамары Петровны. Фасад дома, напоминавшего с виду старинный мавританский замок в Гранаде, украшала надпись "Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного", выполненная черными красками на белом фоне в виде изящной лодки с веслами. Такие дома стали строить лет двадцать назад, и теперь почти в каждом районе любого города можно было найти здания, выстроенные в так называемом новоисламском архитектурном стиле.

– Если она едет на метро, – размышлял Абдулла, – то минут через двадцать-двадцать пять она должна быть дома. Стоп! А почему я решил, что она едет домой?

У Абдуллы зазвонила трубка. Козлов. Что ему нужно?

– Ну, как у тебя дела? Ты где? – поинтересовался Козлов.

– Все в порядке, Владимир Алексеевич! Прогуливаюсь.

– Прогуливаешься? – злорадно, как показалось Абдулле, переспросил Козлов. – Это хорошо. Как тебе эта выходка с головой?!

– Теперь я уже ничему не удивляюсь, – Абдулле не хотелось вспоминать о случившемся.

– Говоришь, ничему не удивляешься? – как всегда невпопад обрадовался Козлов. – Сейчас проверим. Знаешь, чья это голова? Ни за что не догадаешься!

Абдулла остановил дыхание.

– Ну, что молчишь? – тянул Козлов. – Ладно, не мучайся! Эта голова принадлежит сыну Кузина.

– Кузина? – недоверчиво переспросил Абдулла. – А рукопись? Что с рукописью?!

– Да не кричи ты! – прикрикнул на Абдуллу Козлов. – Слышу. Ты разве не видел? Там в сумке, где была голова, лежала рукопись.

– Что же Вы сразу не сказали?! – вскричал Абдулла.

– Так ты же убежал, – с какой-то досадой произнес Козлов. – Только сейчас тебе ее посмотреть не удастся. Ее вместе с головой Кошкин увез. Но это уже неважно. Главное: рукопись у нас...

Абдулла вскочил со скамейки и быстрым шагом пошел к метро. Он уже прошел через турникет и спустился к поездам и только тогда спросил себя: куда? зачем?.. Рукопись ему все равно не отдадут, а лишний ажиотаж поднимать пока ни к чему. Такие вопросы наобум лучше не решать. Пожалуй, самое лучшее в такой ситуации – поговорить с Козловым, объяснить ему все, как есть. Мужик он добрый, – должен понять...

В очередной раз разум в Абдулле победил эмоции. Абдулла загнал тревожившую его мысль о рукописи в самые потаенные уголки своего сознания. "Не сейчас! Подожди!" – говорил он себе, однако рукопись продолжала периодически всплывать в его памяти, не желая никуда исчезать и мешая сосредоточиться на предстоявшей беседе с мифической Тамарой Петровной.

Вернувшись на свой наблюдательный пункт, Абдулла откинулся на спинку скамейки и закрыл глаза. Вот и все! Впрочем, как все? А кто стоит за всеми этими убийствами? Он ведь так и не найден. Абдулла уже давно понял, что его участие в этом деле закончится только тогда, когда будут пойманы все виновные в убийстве на Московском, в Мюллюпельто и теперь еще в Москве.

– Ладно, – подытожил Абдулла, – надо зайти посмотреть, – может быть, пока я тут бегал, она уже пришла.

Неугомонная трубка высветила номер Козлова. Что на этот раз? Прежде, чем нажать на значок с нарисованной трубкой, Абдулла помедлил несколько секунд. Истахфирулла!

– Слушаю, Владимир Алексеевич!

– Что за человек твой Касумов? – спросил Козлов без своих обычных шуточных предисловий.

– Что Вы имеете в виду? – испугался Абдулла.

– Полчаса назад твоего Саида со стволом взяли на квартире Баума, – быстро проговорил Козлов. – Короче, все улики, что он грохнул профессора.

– Кто грохнул?! Какого профессора?! – вырвалось у Абдуллы. – Владимир Алексеевич, мне не до шуток!

– Я не шучу! – спокойно ответил Козлов.

– Что случилось?! – закричал на весь двор Абдулла.

– Я же говорю тебе: твой Саид прикончил Баума, – терпеливо повторил Козлов. – Его повязали.

– Но этого не может быть! – с надрывом крикнул Абдулла. – Вы же понимаете...

– Дело не в понимании, а в уликах, – недовольно оборвал Абдуллу Козлов. – Мне все равно, убивал твой Касумов или нет. Но отмазаться ему в такой ситуации практически невозможно.

– А что с Ильей Александровичем? – со слабой надеждой спросил Абдулла.

– Как что? – удивился Козлов. – Умер, конечно. Две пули в голову – это, брат, не шутка! Но я не сказал самого главного: тебя тоже ищут. Соседи сказали, что сегодня ночью вы втроем приехали на квартиру к Бауму. Консьержка видела, как ты выходил около половины девятого.

– Это я к Вам шел, – комкая слова, пояснил Абдулла.

– Понял. Так вот, мой тебе совет, – бери машину и дуй ко мне. Ты сейчас где?

– Владимир Алексеевич! – взмолился Абдулла, – я Вам потом скажу.

– Что у тебя там опять за секреты? – проворчал Козлов. – С ума сошел?

– Может быть, – грустно ответил Абдулла.

– Смотри, как бы поздно не было, – бросил напоследок Козлов.

– Хорошо...

Абдулла не стал останавливать подступившие к глазам слезы. Закрыв лицо варежкой, он не сразу заметил, что перед ним уже не одну минуту стоит какая-то женщина в пушистой норковой шубе.

– Абдулла Петрович, если мне не изменяет память? – обратилась к нему женщина.

Абдулла быстро вытер слезы и молча кивнул.

– Вы меня искали? – спросила женщина.

Абдулла непонимающе смотрел на незнакомку.

– Разве Вы не узнаете меня? – добродушно улыбнулась женщина. – Я – Тамара Петровна.

– Да-да, – пробормотал Абдулла. – Я искал Вас...

– Ну, что ж, тогда пойдемте ко мне! – Тамара Петровна произнесла эти слова столь обыденно и безразлично, без всякого удивления и тем более волнения, что у Абдуллы мгновенно возникло предчувствие, что он ошибается в своих безумных подозрениях. Абдулла только кивнул головой, забыв об обычных для подобных ситуаций извинений за причиненные неудобства.

Обрушившиеся одно за другим известия о найденной рукописи, убийстве Баума и аресте Саида окончательно перемешали взбудораженные сомнениями и неопределенностью мысли Абдуллы, и он не знал, как начинать разговор. Ему не хотелось ни о чем говорить. Ни о чем и ни с кем. Но отступать было поздно, и он должен либо подтвердить свои догадки, либо в очередной раз удостовериться в собственной беспомощности.

Не желая попадать в идиотскую ситуацию со своими умозрительными предположениями, Абдулла всю дорогу в лифте судорожно пытался придумать повод для своего визита к Тамаре Петровне. Наверняка она знает о том, что он занимается поиском рукописи. (Об этом теперь весь город знает!). Тогда можно будет расспросить ее о Бауме, Кузине и о самой рукописи.

Еще в прихожей Абдулла почувствовал запах каких-то благовоний, показавшийся ему знакомым. Но он был в таком состоянии, что не придал этому значения. Не снимая пальто, Абдулла замер, в упор глядя на Тамару Петровну. Он ждал, когда она снимет шубу, чтобы увидеть черное платье.

– Ну, что же Вы стоите, молодой человек? – кокетливо улыбнулась Тамара Петровна. – Помогли бы даме раздеться!

Абдулла пробормотал какие-то нелепые оправдания и подхватил довольно тяжелую шубу. На Тамаре Петровне было черное шелковое платье, а на шее – красный платок. Шуба выпала из рук Абдуллы.

– Ах, как Вы неловки, – вновь улыбнулась Тамара Петровна.

Абдулла неуклюже извинился и, пристроив шубу, последовал за хозяйкой в гостиную.

В гостиной Абдулла увидел огромное количество стекла: помимо большого, во всю стену зеркала, к другой стене был прислонен стеклянный сервант, все содержание которого составляли величественной красоты сервизы. Абдулла насчитал их, по меньшей мере, три. На изящном столике стояла голубая ваза, украшенная арабской вязью. В вазе были свежие, казалось, только что срезанные розы.

Абдулла уже почти минуту сидел в мягком кресле, уставившись на свои костлявые ладони. Что и говорить, – не самый удачный момент для такого разговора, – попавший в беду Саид неотступно стоял у него перед глазами. Тамара Петровна сидела напротив и тоже молчала.

Наконец, Абдулла осмелился взглянуть на Тамару Петровну.

– Итак, Абдулла Петрович, я Вас слушаю, – сказала Тамара Петровна, поймав взгляд Абдуллы, – что же Вас побудило прийти ко мне? – в вопросе Тамары Петровны не чувствовалось любопытства, скорее, это был формальный вопрос, заданный исключительно с целью поддержать неклеившуюся беседу.

– Неужели Вы не догадываетесь? – Абдулла начал осторожно прощупывать почву для будущего разговора.

– А что, если я скажу "нет"? – игриво глядя на Абдуллу, спросила Тамара Петровна. – Вы же мне все равно не поверите?

Абдулла молчал. Первый же его вопрос обернулся для него ловушкой.

– Тамара Петровна, – Абдулла замолчал, не находя нужных слов, – Аллах свидетель, я не хочу играть с Вами в "угадайку".

– Пожалуй, Вы правы, Абдулла Петрович, – охотно согласилась Тамара Петровна, – у меня тоже не так много времени для игрушек. Я вижу Ваше смущение. Что ж, я позволю себе смелость начать нашу беседу, и, если я неправильно Вас поняла, прошу меня поправить. Вы пришли ко мне, потому что я – единственный оставшийся в живых человек, который, по-Вашему, что-то знает о рукописи?

Единственный, оставшийся в живых человек? Абдулла почувствовал себя неуютно в мягком, обволакивавшем тело кресле. Откуда ей известно о смерти Баума? Или, может, она оговорилась?

Увидев реакцию Абдуллы, Тамара Петровна улыбнулась.

– Что Вас смущает, Абдулла Петрович? – спросила она, изобразив на лице непонимание.

– Вы только что сказали, что Вы – единственный оставшийся в живых человек, который что-то знает о рукописи, – неуверенно проговорил Абдулла.

– Ах, извините! – спохватилась Тамара Петровна. – Я совсем забыла про Вас, уважаемый Абдулла Петрович! Вы тоже, альхамду лилля, живы.

– Вы сказали: "Альхамду лилля"?! – еще больше изумился Абдулла. – Вы – мусульманка?!

– Да, и причем давно, – неторопливо ответила Тамара Петровна.

– Аллаху 'азым! – не скрывая удивления, продолжал Абдулла. – Никогда бы не подумал.

– Как видите, внешность обманчива, – философски заметила Тамара Петровна.

– Да... Но Вы забыли еще про одного человека – Илью Александровича Баума.

– Как?! Разве Вы не знаете, что он убит? – на этот раз удивилась Тамара Петровна.

– Я-то знаю, но меня удивляет, откуда Вы об этом знаете? – Абдулла внимательно смотрел на Тамару Петровну, но как ни вглядывался он в ее умные карие глаза, он не обнаружил в них никаких признаков смятения.

– Судя по Вашему выражению лица, Вы хотите узнать откуда? Не буду Вас томить. Илья Александрович был убит по моему приказу, – Тамара Петровна произнесла эти слова спокойно, без пафоса и эпатажа. Лишь небольшая крупица жалости – то ли к покойному профессору, который когда-то был ее другом, то ли к самой себе, что ей пришлось пойти на убийство друга, то ли к Абдулле, что ему приходится выслушивать подобные вещи, промелькнула в ее безупречно бесстрастном и от того еще более ужасном заявлении.

– Пр-простите, Тамара Петровна! Что Вы сказали?! – пролепетал Абдулла, подавшись вперед всем телом. Тревога и острое предчувствие очередного и, как всегда, неприятного пинка судьбы вытеснили в Абдулле чувство скорби и безысходности.

– Я сказала, что Баум был убит по моему приказу, – хладнокровно повторила Тамара Петровна.

– Но это... это неправдоподобно! – воскликнул Абдулла, подпрыгнув в кресле.

– Я и не заставляю Вас верить, – ответила Тамара Петровна. – Мы с Ильей действительно когда-то дружили. Но есть вещи, ради которых можно пожертвовать даже дружбой. Вы не смотрите, что я практически не проявляю эмоций. Те сорок минут, которые Вы меня ждали, я провела в борьбе с собой. С Ильей нас связывали долгие годы дружбы, и мне было нелегко принять решение о его ликвидации. Я несколько раз под разными предлогами откладывала его устранение. Более того, его вообще не понадобилось бы трогать, если бы в дело не вмешались Вы, Абдулла Петрович. И если бы опять не Вы, не понадобилось бы ликвидировать Кузина.

– И его семью, – бездумно пробормотал Абдулла, широкими глазами глядя на Тамару Петровну. Он не мог поверить, что все, что он слышит, следует воспринимать серьезно. Всего за какие-то несколько минут он узнал совершенно невероятные вещи, в реальность которых отказывались верить его сердце и разум.

– Да, и его семью, – цинично подтвердила Тамара Петровна. – Но Вы, Абдулла Петрович, тоже в долгу не остались. Благодаря Вам погибли шестеро наших людей. Так что будем считать, что квиты.

– Что Вы такое говорите... Мне не до шуток! Я Вам не верю! – мотая головой, прокричал Абдулла.

– Знаете, Абдулла Петрович, мне бы тоже очень хотелось, чтобы это был всего лишь сон или неудачный розыгрыш, но, увы, это правда, – с грустью ответила Тамара Петровна.

– Я Вам не верю! – Абдулла вскочил с кресла. – Это просто... невозможно... Н-не может быть... Откуда Вы вообще узнали про рукопись? Илья Александрович утверждал, что ни слова не говорил Вам о ней.

– Да, Илья Александрович действительно ничего не говорил мне о рукописи.

– Значит, Вы подслушивали! – воскликнул Абдулла.

– В определенной степени – да, – небрежно согласилась Тамара Петровна. – Я видела, в каком возбужденном состоянии ушел Илья в тот день, когда наткнулся на рукопись. Я спросила его, что случилось, но он мне ничего не сказал. Я хорошо его знала и поняла, что он должен появиться еще. Так оно и произошло. На следующий день они пришли вместе с Андреем. У них был такой заговорщицкий вид, что я сразу поняла: дело серьезное. Они провозились с рукописью около двух часов, а я, тем временем, преспокойно наблюдала за каждым их действием из соседней комнаты с помощью скрытой видеокамеры и лэп-топа. Заметьте, наблюдать за тем, чтобы читатели бережно обращались с рукописями, входит в мои служебные обязанности. Андрей с Ильей меня сильно удивили, когда решили похитить рукопись. Вот этого я от них действительно не ожидала, особенно от Баума. Я не стала препятствовать им. Я лишь приказала нашим людям отобрать у них рукопись в тихом месте, но было уже слишком поздно, – нас опередили.

– То есть, Вы хотите сказать, что это не Ваши люди напали на Кузина с Баумом? – возмутился Абдулла.

– Нападение организовал сам Кузин и участвовали в нем дружки его сына.

– Я Вам не верю, – пробормотал Абдулла.

– Это Ваше личное дело, – Тамара Петровна жалостливо посмотрела на Абдуллу. – С Вашего позволения, я продолжу. Кузин не посвящал меня в свои планы, но мне не составило особого труда узнать о них. Он собирался продать рукопись одному египетскому миллионеру, принявшему христианство. Тот задумал написать книжонку под названием "Опровержение ислама".

– Откуда Вы это знаете? – недоверчиво спросил Абдулла.

– Мы установили прослушку всех телефонов Кузина: домашнего, рабочего, мобильного, – с готовностью пояснила Тамара Петровна. – Кроме того, с помощью специального и очень дорогого устройства в виде тараканчиков со встроенной техникой нам удалось прослушивать и наблюдать все, что происходило в квартире Кузина, включая туалет и душ. Таким образом, Кузин был у нас практически под полным контролем. То же самое мы сделали и с Баумом, но благодаря Вашей, Абдулла Петрович, нерасторопности, он долгое время оставался не у дел. Честно говоря, я думала, что Вы возьмете его на обыск к Кузину. К сожалению, нам не сразу удалось установить наблюдение за Вами, – это позволило бы избежать лишней крови...

– Наблюдение за мной?! – с негодованием перебил Тамару Петровну Абдулла.

– Ну, да, – продолжала Тамара Петровна, словно говорила о чем-то обыденном и само собой разумеющемся, – мы прослушивали Ваши телефоны и просматривали электронную почту. То, что Вы делали в туалете, нас не интересовало.

– Негодяи! – бросил ей в лицо Абдулла.

– У нас не было другого выхода, – не обращая внимания на эмоции Абдуллы, произнесла Тамара Петровна. – Мы должны были предпринять это хотя бы в целях собственной безопасности, а также во избежание лишних жертв. Поверьте, Абдулла Петрович, нам не нужны лишние жертвы.

– Лишние жертвы? – закричал Абдулла. – Сколько лицемерия в Ваших словах, Тамара Петровна!

– Вы можете не верить, но это так, – казалось, чем более выходил из себя Абдулла, тем спокойнее становилась Тамара Петровна. – Возьмем того же Кузина. До того, как он отправился на вокзал, мы несколько раз связывались с ним, предлагая за рукопись гораздо больше, чем его египетский миллионер. Но он упорно отказывался. Мне кажется, он уже сам был не рад, что связался с этой рукописью и старался скорее ее сбыть. А тут еще Вы со своим обыском. Кстати, хотите посмотреть на себя со стороны?

Абдулла удивленно уставился на Тамару Петровну. Тамара Петровна, тем временем, нажала на пульт, и через несколько секунд Абдулла увидел Кузина, надевающего белую рубашку. Он что-то говорит жене (что именно – Абдулла не расслышал), но их разговор прерывается звонком в дверь. Вслед за тем Абдулла увидел подробную хронику своего пребывания в квартире Кузина с обыском. На пленке оказался зафиксированным даже мучительный разговор в кабинете Кузина.

Абдулла сидел пригвожденный к креслу, беззащитно вцепившись в подлокотники. Наконец, он пришел в себя и, вскочив с места, бросился к Тамаре Петровне.

– Сядьте на место, Абдулла Петрович, и не валяйте ваньку! – Абдулла увидел неизвестно откуда взявшийся дамский браунинг, направленный ему в грудь. – Успокойтесь, иначе Вы не узнаете самого интересного!

– Интересного?! – вскричал Абдулла. – Куда уж интересней! Лучше б Вы меня сразу застрелили, чем рассказывали свои отвратительные истории!

– Не спешите умирать, Абдулла Петрович! – немного наигранно проговорила Тамара Петровна. – У Вас еще вся жизнь впереди. Вы еще столько хорошего успеете сделать. Итак, Вы позволите мне продолжить? – сказала Тамара Петровна, не опуская браунинга.

Абдулла сделал шаг назад и молча погрузился в кресло.

– На чем я остановилась? – Тамара Петровна извлекла из лежавшей подле нее на столике пачки сигарету и закурила. – Так вот, Кузин отказался продать нам рукопись, и нам ничего не оставалось делать, как отобрать ее. Первоначально никто не собирался убивать тех египтян на вокзале. Мы планировали дождаться, когда Кузин передаст им рукопись, а потом отобрать ее у них. Но наши люди сообщили мне, что за ними следят. Тогда мне ничего не оставалось, как разрешить им действовать по обстоятельствам. Мы не хотели, чтобы хотя бы часть рукописи попала в чужие руки, и ребята вынуждены были погибнуть. О том, что Кузин хранил рукопись в машине и перед встречей с египтянами разделил ее на три примерно равные части, мы узнали не сразу, – он до самого конца был не слишком откровенен с домашними. Поэтому первое время мы были абсолютно уверены, что рукопись погибла. Я распорядилась снять наблюдение у дома Кузина, и вдруг посреди ночи мы узнаем, что Кузин куда-то поспешно собирается. С нашей техникой что-то случилось, и нам не удалось получить более подробной информации. Ваша беседа с Баумом нам очень помогла. Я отправила группу в Мюллюпельто и на всякий случай связалась с московскими коллегами, чтобы они разыскали родственников Кузина в столице. Однако Вы, Абдулла Петрович, оказались шустрее, чем я думала, и появились в Мюллюпельто слишком рано. По моим сведениям, Вы собирались ехать на электричке.

– Электричку отменили, – пробурчал Абдулла.

– К сожалению, я об этом не знала, – со вздохом произнесла Тамара Петровна. – Поэтому наши люди не успели вовремя уехать.

– И вынуждены были принять неравный бой, – попытался съязвить Абдулла.

– А что касается сына Кузина, – продолжала, не замечая иронии Абдуллы, Тамара Петровна, – то мы здесь вообще ни при чем. Наши друзья отобрали у него рукопись в Москве, куда он прибыл сегодня утром, и больше он нас не интересовал. У него была треть рукописи. Другая треть погибла вместе с Кузиным в Мюллюпельто. И еще одна треть...

– Тогда кто же его убил?! – в недоумении воскликнул Абдулла.

– Аллах знает, – Тамара Петровна указала ладонью на потолок.

– А кто подкинул голову вместе с рукописью?! – не унимался Абдулла. – Я видел, с каким хищническим интересом Вы наблюдали из окна за эффектом, который произведет Ваша выходка. Вы даже забыли о конспирации.

– Зрелище и впрямь было незабываемое, – согласилась Тамара Петровна. – Видели бы Вы себя со стороны, Абдулла Петрович.

– Насчет головы, – это была моя идея, – неожиданно прозвучал за спиной Абдуллы знакомый голос.

Абдулла резко обернулся и увидел стоявшего у входа в гостиную Козлова.

– Владимир Алексеевич?! – Абдулла буквально выпрыгнул из своего кресла. – Что Вы здесь делаете?!

– Не поверишь, – зашел за тобой, – смеясь, ответил Козлов.

– А.., – Абдулла на несколько секунд потерял дар речи, – а... откуда Вы узнали, что я здесь?

Вместо ответа Козлов весело переглянулся с Тамарой Петровной.

– Вы знакомы? – в ужасе протирая глаза, закричал Абдулла.

– Абдулла Петрович! – с укоризной, словно обращаясь к младенцу, произнесла Тамара Петровна. – Сядьте, пожалуйста, а то Ваша нетерпеливость помешает Вам узнать самое интересное. Как Вы сами часто любите говорить, уберите ковер своего нетерпения в сундук ожидания, – Тамара Петровна достала очередную сигарету и закурила.

Абдулла машинально сел в кресло. Несмотря на приятную прохладу в комнате, он весь вспотел.

– Так Вы что, – за одно? – пробормотал он чуть ли не плачущим голосом.

– Можно сказать, что и так, – продолжал улыбаться Козлов.

– Но Вы же... Вы же...

– Нет, уважаемый друг, – сказал Козлов, дотронувшись до плеча Абдуллы, – я разочарую тебя. Я – мусульманин, и так же, как и вы с Тамарой Петровной, считаю, что нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммад – его Пророк.

Абдулла со злостью смахнул руку полковника со своего плеча.

– Но почему Вы тогда скрывали это?!

– Это было в интересах нашей работы, – пояснил Козлов. – Моя вера от этого не только не пострадала, но и укрепилась.

– Особенно после убийства сына Кузина! – гневно заметил Абдулла.

– Мне нисколько не жалко неверного, поднявшего руку на ислам, – ни на секунду не сомневаясь в собственной правоте, ответил Козлов.

– Интересно, что плохого сын Кузина сделал исламу? – воскликнул Абдулла. – А профессор Баум тоже поднял руку на ислам?

– Во-первых, – вступила в разговор Тамара Петровна, – Илья начал о чем-то догадываться. За пару часов до вашей поездки в Мюллюпельто он позвонил мне и долго расспрашивал об Андрее. Судя по его вопросам, я поняла, что он меня подозревает.

– А что касается сына Кузина, то я посчитал, что он слишком много знает о рукописи, чтобы отпустить его живым, – добавил Козлов. – Пришлось даже в Москву ночью слетать.

Тамара Петровна удивленно посмотрела на Козлова. По-видимому, она впервые услышала о ночном путешествии полковника.

– Вы – чудовища! – заревел Абдулла. – Какие вы мусульмане?! Да вас ... вас, прежде всего, нужно уничтожить как главных врагов ислама!

– Не кипятись, Абдулла! – перебил его Козлов. – Праведного из себя пытаешься изобразить? А ведь у самого, признайся, не раз мыслишка появлялась поскорее найти эту рукопись, да и запрятать куда подальше.

– Вам не должно быть дела до моих мыслей, – возмутился Абдулла. – Я хотел узнать правду!

– Правду? – громко повторил Козлов. – А если бы эта правда поколебала твое представление о Боге? Твою веру во Всемогущего Аллаха? Тебе лучше меня известно, что сомнение во всемогуществе Аллаха – страшнейшее преступление в исламе.

– Но Аллах не запрещает нам искать истину, – совсем упавшим голосом пролепетал Абдулла. Последние слова, произнесенные Козловым, больно полоснули его по сердцу. Разве не об этом думал он перед злополучной операцией в Екатерининском сквере?

– А что есть твоя истина, как не отрицание самого Аллаха? – перешел в контрнаступление Козлов. – Если следовать твоей логике, научно доказать факт существования Аллаха невозможно, а, стало быть, Его нет? Так, что ли? Или ты хочешь сказать, что одно дело – рукопись, другое дело – вера в Аллаха?! Но разве ты забыл, к чему привели споры о "сотворенности" Корана? Если верить Бауму с Кузиным, согласно тексту рукописи, Мухаммад (да благословит его Аллах и приветствует!) выступает всего лишь передатчиком слов христианского еретика Багиры. Это означает, что ставится под сомнение главный столп ислама – шахада1 – Шахада – первое и самое важное положение исламского символа веры. Выражается в формуле: "Нет Бога, кроме Аллаха, а Мухаммад – Посланник Аллаха". Шахада – это формула, которая неверна, если неверна хотя бы одна ее составляющая. Если неверно, что Мухаммад (да благословит его Аллах и приветствует!) – Посланник Аллаха, значит, ставится под сомнение и другая часть формулы, что нет Бога, кроме Аллаха. Ты это понимаешь?

– Что значит, если верить Бауму с Кузиным, – изумленно пробормотал Абдулла. – Вы что, даже не читали рукопись?!

– К сожалению, мы не очень сведущи в изучении древних рукописей, поэтому мы целиком доверились мнению таких авторитетных ученых, как профессора Баум и Кузин. К тому же, благодаря твоим стараниям, у нас не было времени на ее изучение.

– Что?! – в бешенстве воскликнул Абдулла. – Вы... Да вы – преступники! Где рукопись?!

– Рукописи больше нет, – сухо сообщил Козлов.

– Как нет?! – не поверил своим ушам Абдулла.

– Она уничтожена, – тоном, не терпящим сомнений, уточнил Козлов. – Слишком много несчастий она принесла, и только Аллаху ведомо, сколько еще принесла бы.

– Несчастья приносят не рукописи, а те, кто использует их в своих интересах! – с раздражением бросил Абдулла. – Вы лжете! Где рукопись? Покажите мне ее!

– Если бы мы захотели использовать рукопись в своих интересах, то мы бы ее давно продали, – неторопливо ответил Козлов. – Но мы действовали в интересах мусульман.

– В интересах мусульман?! – взорвался Абдулла. – Кто вас уполномочил действовать от имени всех мусульман? Кто вам дал право совершать свои преступления, прикрываясь интересами верующих?

– Абдулла Петрович, – опять вмешалась в разговор Тамара Петровна. – Скажите, пожалуйста, а кто уполномочил Вас заниматься поиском рукописи? Насколько я знаю, это не входит в Ваши служебные обязанности. Ведь это Вы постоянно нарушали закон, начиная с обыска у Кузина и заканчивая откровенно бандитской разборкой в Мюллюпельто. Единственное, что придавало Вам уверенности в собственной правоте, – это убежденность в том, что Вы действуете в интересах мусульман. К сожалению, мне неизвестно, чтобы кто-то уполномочивал Вас на совершение подобных действий. Ваши деяния тянут на многотомное уголовное дело. Сами понимаете, – если у следствия не хватит улик, мы всегда сможем ему помочь.

– Вы меня шантажируете! – с презрением воскликнул Абдулла. – Как это мерзко!

– Шантажируем? – засмеялся Козлов. – Дурак! Да мы хотим, чтобы ты поскорее выбрался из того дерьма, в которое попал.

– Не смейте со мной так разговаривать! – закричал Абдулла. – Вы – сами дерьмо!

В ответ Абдулла услышал дружный смех Козлова и Тамары Петровны.

– Может быть, мне еще в ножки вам поклониться, что вы не отрезали мне голову и не подкинули моей семье? – с надрывом спросил разгоряченный Абдулла.

– Ты, как всегда, преувеличиваешь! – снисходительно прокомментировал Козлов. – Мы бы такого никогда не сделали. Несмотря на то, что мы по-разному понимаем интересы ислама, мы с тобой – братья по вере, а кровь мусульманина, согласно словам Пророка (да благословит его Аллах и приветствует!) неприкосновенна. Аллах свидетель, мы всячески пытались показать тебе, что ты заблуждаешься, но ты не замечал наших намеков.

– Намеков в виде трупов и отрубленных голов?!

– Не только, – заметил Козлов. – Мы и через газеты пробовали тебя образумить, но, судя по твоим эмоциям, голова в сумке впечатлила тебя больше всего.

– Подонки! – заорал Абдулла.

– Не кричи! – рявкнул Козлов. – Но ты остался глух к любым нашим намекам, и мы с Тамарой Петровной решили, что лучше всего будет откровенно с тобой поговорить. Я рассчитывал, что ты раньше догадаешься появиться здесь. А Баума не жалей. Ради своего тщеславия он готов был пойти на любые сделки с совестью.

– Об этом вы будете говорить на суде. Клянусь Аллахом, вы ответите за все свои преступления! – угроза Абдуллы звучала жалко и неубедительно.

– Зря клянешься, – переглянувшись с Тамарой Петровной, усмехнулся Козлов. – Посуди сам, что ты можешь выдвинуть против нас? Ничего, кроме голословных утверждений о том, что мы тебе только что рассказали. У тебя нет ни фактов, ни свидетелей. Зато у следствия против тебя столько улик, что тебя можно хоть сейчас отправить за решетку. Я даже не говорю о таких мелочах, как обыск у Кузина, сопровождавшийся угрозами и оскорблениями. Кроме того, ты пришел к Кузину с поддельными документами – статья 143 (подделка документов). За все это можно смело получить два года. Идем дальше: соучастие в убийстве (это я про Московский вокзал). Статья 111, пункт 2: до десяти лет с конфискацией. Смотрим дальше: Мюллюпельто. Помимо убийства трех наших, тебе можно вполне впаять срок за убийство Кузина и его жены. Это вообще на двадцать лет тянет. Ну, и, наконец, кульминация всего – убийство профессора Баума, по которому вы с Саидом – единственные подозреваемые. Статья 111 пункт 1 – до пятнадцати лет. Тут брат, уже вышка. Просто серийный убийца-маньяк. Таких у нас сейчас не милуют.

– Так вот зачем Вы убили Баума! – крикнул Абдулла.

– Баум мертв, поэтому не будем говорить о том, кого уже нет, – закурив очередную сигарету, сказала Тамара Петровна. – Его уже не вернуть. А вот своего друга Касумова Вы можете спасти. Одно Ваше слово, и он будет на свободе.

– Я не собираюсь принимать ваших условий! – неумолимо бросил Абдулла.

– Мы не ставим тебе никаких условий, – устало протянул Козлов. – Успокойся и иди домой. Все кончено. Единственное, что ты можешь сделать, это – застрелить меня и Тамару Петровну, но я сомневаюсь, что тебе захочется оставить свою семью без кормильца. Иди домой, Абдулла!

Абдулла сидел не шелохнувшись в кресле.

– Вы действительно уничтожили рукопись? – спросил он после почти минутного молчания.

– Да, клянусь Аллахом, – подтвердил Козлов и подошел к стилизованному под старину камину. – Вот здесь она нашла свое последнее пристанище, – добавил он, указывая рукой на камин. – Абдулла, помнишь хадис о том, что "дозволенное – очевидно и запрещенное – очевидно, а между ними находится неочевидное"? "Тот, кто остерегается неочевидного, сохраняет в чистоте свою веру и честь. Тот же, кто впадает в смутное и сомнительное, подобен пастырю, пасущему скот вблизи заповедного места, куда он того и гляди вступит". Мой тебе совет, Абдулла, избегай неясностей и тебе самому будет легче. Сегодня же твой Саид будет на свободе. В газетах появятся опровержения и извинения за недостоверные публикации и обвинения в ваш адрес. И насчет рукописи не беспокойся. Та, что лежала вместе с головой сына Кузина, – шестнадцатого века. Я за нее три миллиона выложил. На днях Кошкин торжественно передаст ее в библиотеку. Ему – слава, а нам, наконец, – заслуженный покой...

Домой Абдулла шел пешком. Началась метель. Крупные снежинки падали на разгоряченное лицо Абдуллы, превращаясь в маленькие капельки.

Оказавшись на набережной, Абдулла спустился к реке по мокрым гранитным ступеням. Он сразу узнал это место. Не сдав свой первый экзамен в Университете, он пришел сюда, чтобы разделить свою печаль с замерзшей рекой. Тогда ему было стыдно и неприятно, что он не смог достойно пройти первое серьезное испытание в жизни. И он решил, что непременно докажет себе и всем, что он способен исправить свои промахи. Но тогда все зависело только от него самого...

Абдулла долго сидел на холодных ступеньках, пока не понял, что окончательно промок. Благо до дома оставалось совсем немного. Елочного базарчика уже не было, – от него остались лишь неубранные ветки и стволы. Выйдя на прямую дистанцию, Абдулла ускорил шаг по направлению к парадной, как вдруг перед ним появился странного вида мужчина в надвинутой на лоб ушанке с поднятым воротником старомодной шубы. Лица его почти не было видно.

– Здравствуйте, Абдулла Петрович! – поздоровался незнакомец.

Услышав свое имя, Абдулла вздрогнул.

– Извините, что беспокою Вас в нерабочее время, – виновато произнес незнакомец, – но у меня очень срочное дело. Только Вы можете мне помочь.

Абдулла продолжал стоять, устало щурясь и напрасно пытаясь разглядеть лицо незнакомца сквозь тысячи проносившихся мимо снежинок.

– Простите, но я сейчас временно не работаю, поэтому ничем не могу Вам помочь, – раздраженно ответил Абдулла и пошел дальше.

– Но это неважно, – не отставая от Абдуллы, вежливо возразил незнакомец. – Я Вам сейчас все объясню...

– Не надо мне ничего объяснять! – резко оборвал его Абдулла. – Я же сказал Вам, что уже не работаю! Меня, может, вообще завтра в тюрьму посадят.

– Вас?! – удивился незнакомец. – Вы шутите!

– Нет, – недовольно буркнул Абдулла. – Извините, мне сейчас не до этого.

Абдулла быстро зашагал к парадной. У входа он обернулся. Незнакомец продолжал топтаться на том же месте, где он его оставил. Простояв несколько секунд в нерешительности, Абдулла отпустил дверную ручку и сделал несколько неуверенных шагов в обратном направлении. Незнакомец, не скрывая своей радости, поспешил ему навстречу. Порывшись в карманах промокшего пальто, Абдулла, наконец, извлек помятую и слегка влажную визитку.

– Вот, возьмите, – сказал он, глядя куда-то в сторону, – позвоните завтра... Может быть, мы с Вами что-нибудь придумаем, иншаала...

 

 

 


Оглавление

8. Женщина в окне
9. Неясное и очевидное
10. Эпилог
517 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 12:14 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!