Ad bestias!*

Кто мы? Куда движемся? Мы, как слепые котята в мешке, тонем в темной и страшной реке. Мы не загнаны в угол, не лишены надежды, просто – родились мертвыми. Нам досталась самая несправедливая участь – расплачиваться за грехи, которых мы не совершали. Мы потеряны как поколение.

Ужасное время, развратное и пошлое. В него просто нужно было кого-то засунуть: засунули нас. Нам создали мир, в котором мы должны жить, с которым должны смириться. Трагедия века – это я и те, кто со мной. Мы – пустые создания. Мы не думаем ни о чем, за нас это давно сделали другие. Другие украли у нас детство. Другие перекрыли нам воздух так, что даже отбили надежду на возможность дышать. Другие бросили в нас ключами от пустого дома, где приказали жить. Нам достались остатки еды со вселенского пира и – так уж и быть – шуба с барского плеча. Куда же мы катимся? Каких катастроф нам еще придется наглядеться?

У нас нет идеалов. Да кто нам их даст? Те, кто пьют водку на Рождество? Те, кто надевают золотые украшения, выходя за хлебом в магазин? Да что они вообще могут создать? Разве что только – корпоративные прибыли, отделения милиции и казино-бары. Им плевать на отсутствие морали и совести. Они гребут деньги лопатами и набивают свои животы, а им все мало и мало. Эти никчемные люди отказали себе в будущем, отказавшись от нас. Отказавшись от нас, они отказали в будущем нам. Наш завтрашний день – тетрадный лист, не разрисованный ни детскими каракулями, ни математическими формулами, он просто залит черной краской.

Доброе утро, Вьетнам! Доброе утро, Чечня! Добро утро, любое другое место, где меня могли бы убить. Какая разница – послали бы меня на бесполезную войну или послали бы на бесполезную жизнь в несчастное время, в убогой стране, в окружении бездарных людей? Моя жизнь и жизни миллионов таких же, как я, могли стать началом прекраснейшей, величайшей эпохи. Эпохи радости, счастья, любви и всеобщей справедливости. Эпохи, рассвет которой мечтательные юноши и ополоумевшие старики видят только во снах. Очень жаль, но потерянные поколения оставляют после себя только драматичные биографии, прогнившие партийные системы и никому не нужные мечты.

Кто же теперь поверит нам? Что же будут думать потомки, разгребая обломки нашей подлой истории?! Как же сдержать агрессию, которая раз за разом просыпается в душе, когда смотришь на свое отражение в зеркале?

Но мы еще молоды. Нам хочется радоваться и веселиться. Нас еще не мучают кошмары прошлого. Нам все параллельно: мы знаем, что мы лучше, чем они. Они еще ужаснуться, когда увидят, как мы с улыбками на лицах будем уничтожать свое тощее детство, как, распевая песни, будем прощаться с невинностью ангельских душ, как будем, схватившись за животы, истекая кровью, умирать над пропастью во ржи.

Но все же, как это глупо то, о чем мы постоянно говорим. Как это нелепо и неинтересно то, что нас интересует. Бравады и возвеличивания, а скудны души. Золото и шелк, а пусты кошельки. Ночуем в кроватях, хотя место нам в подвалах. Кричим на углах, хотя время давно заткнуться. И никто не подумает одарить ближних благодатью. Никто и не затруднит себя воспитывать в себе добродетели. И мало тех, кто будет защищать до последнего свои алтари.

Пой, пой, реви, несчастная русская душа. Танцуй, танцуй, взрывайся, страдалец-народ. Нас скоро будут судить. За преступления против человечности. За истязания над историей. За издевательства над культурой. Мы потеряны как поколение. Нам осталось узнать свою участь.

И мы живем. Кто-то учится, кто-то учит. Каждый все же что-то делает. Мы движемся и перемещаемся каждый по своим делам. У каждого что-то на уме. Законы жизни воистину удивительны и противоречивы. Никто не застрахует нас от ошибок, никто не даст дельный совет в самый нужный момент. И вот живешь и ждешь, с печальным, обреченным нетерпением ждешь, когда же придет эта вожделенная мудрость. Чтобы оглядеться и увидеть все так, как оно есть на самом деле. Чтобы уже ничему не удивляться и не поражаться. Не строить планов, а просто жить. Но мудрость где-то очень далеко: придет ли?

А я стараюсь читать между строк каждую книгу, но вижу только белый фон. В чем же смысл этого праздного чтения? Мне бы плакать этой ночью, но слезы не дойдут до глаз – испарятся где-то на полпути. Останется лишь комок в горле, застрянет там гложущей оскоминой, напоминанием о том, что можно было бы просто поплакать.

А, может, вспомнить Париж 68-го, и свершить революцию. Собрать партизан из деклассированных элементов, из потерянного поколения, выдвинуться с войсками к столице. Вывести свои отряды на главную площадь, взойти на трибуну и крикнуть: «Сражайтесь!» И тогда мы сможем насладиться свободой, почувствовать свои силы, а вместе с тем потерять души и совесть, обречь многие поколения своих потомков на еще более нелепое – чем наше – существование. Нет, революции не помогут, пока каждый внутри себя не совершит свой собственный переворот.

Мы просто дети, не знающие жизни и не умеющие жить, ничего не хотящие и ни к чему не стремящиеся, ничего не таящие и ничего не скрывающие. Это только пока. Посмотрим, что с нами будет. Никто еще не знает, каков он будет – реквием по нам. Мы сильны, молоды и красивы – так много приятных способов лишиться всего этого: алкоголь, наркотики, оружие.

Мы – проданное поколение, отданное на откуп совести теми, кто нас продал.

А по телевизору новые серии бесконечного фильма: триста заложников – семеро убитых – переговоры – шестеро отпущенных – переговоры – штурм – слезы – речь президента – комментарии. Конец очередной серии. Но ненадолго. Скоро – продолжение. В новом сезоне на «Первом канале». Страшно.

Помолитесь за нас, потому что я не один. И нам, как сердцам, нужно биться, чтобы жить. Может быть, мы не правы, но мы будем до хрипоты отстаивать то, во что верим, потому что вот здесь, в этих наших жилах течет раскаленная кровь, не дающая нам покоя. Потому что вот здесь, в этих головах живет, не меркнет память о предках, совершавших подвиги. Потому что вот здесь, в этих глазах вы увидите огонь юности. Я последним поэтом буду говорить, потому что говорить все равно кому-то надо, а я чувствую, что могу это сделать. Я последним изгоем укроюсь в темном тупике, но от невежества не скрыться. В нашем мире не осталось тайн. Мне еще предстоит узнать, как не выдерживают нервы, как раскалывается голова, готовая взорваться, как тяжелы удары предательских измен.

Мы – потерянное поколение. Мы – опора глупости и максимализма. Мы тратим впустую драгоценное время. Нас миллионы.

________________________________________
* Ad bestias! (лат.) – К зверям!