Александр Фролов
РоманОпубликовано редактором: Игорь Якушко, 24.10.2007Оглавление 6. Книга первая. Часть первая. 5. 7. Книга первая. Часть первая. 6. 8. Книга первая. Часть первая. 7. Книга первая. Часть первая. 6.
Земля стремилась сейчас к половинной точке полной дуги своего переворота. Евразия уже «проскочила» через широту экватора, когда солнце еще хорошо прогревало ее, и двигалась теперь к южному магнитному полюсу, охлаждаясь все больше и больше. Только за полюсом станет теплеть снова. Полюса – это минимально обогреваемые Солнцем области поверхности вращающейся планеты, и лучше, если преодолеть их поскорее. А до настоящего тепла – еще далеко!.. Оно придет тогда, когда уляжется пыль, висящая в воздухе. Северная Америка к этому времени просто погибла от стужи, пройдя первой через северный магнитный полюс; главный меридиан поворота протянулся по ее восточному побережью вблизи Нью-Йорка. Правительства США и Канады, не слушавшие предупреждений о грядущем, практически ничего не успели сделать для спасения людей. Когда они осознали масштаб угрозы, было уже поздно: все происходило быстро и неотвратимо, очень похоже на то, как было показано подобное в кинофильме «Послезавтра». Только в фильме потеплело слишком уж скоро, а большинство людей успело спастись в Мексике. Но это в кино! Реальность стала страшной... Спаслись только те, кто успел закрыться в старых противоатомных убежищах времен «холодной войны» в гористой местности. Поскольку запасенных продуктов там было мало, эти люди пережили ужасный голод: просто не успели завезти туда продукты в достаточном количестве, пока еще не перемело снегом все дороги. Множество людей и в убежищах погибло; их выносили наверх, в стужу, расчищая путь от мерзлых тел других несчастных, не допущенных к спасению. Снаружи убежищ завывали ураганы, континент сотрясали землетрясения. «Многоэтажная Америка» рушилась... одноэтажная, впрочем, тоже. Рухнула вся жизнь!.. Одно радовало выживших: их страны приближались к экватору – «потеплело» до минус сорока, уже можно было выходить из бункеров на поиск продуктов. Студеный полюс пройден, хотя солнце обогреет по-настоящему еще не скоро. В районе северного магнитного полюса сейчас была Мексика; подходила «очередь» Южной Америки. Бразилия оказалась дальше других латиноамериканских стран от главного меридиана поворота, который прошел по западному побережью континента, и все же она находилась слишком близко – всего в трех тысячах километров от него. Правительство страны все силы бросало на строительство убежищ и сбор продуктов; люди спешили в Бразилию, не зная, что места им не хватит – время упущено. Столбик термометра тут уже упал до минус сорока, а затем и шестидесяти градусов; шансов выжить почти не было. Австралию залили океаны до горной ее части, и вскоре взялись льдом. Готовых убежищ не было, ведь страна никогда не собиралась воевать! Собрав усилия, немногие отчаянные успели срочно подготовить новые укрытия в горах. Мороз здесь был очень силен: восемьдесят и больше градусов; даже с печкой и запасом продуктов в простой землянке в горах выжить было почти невозможно. Материк беспрерывно трясло – на суше и под водой, он опускался в океан, как некогда опустилась в него легендарная Атлантида; снежные ураганы заметали все. Кого было радовать тем, что Австралия уже преодолела южный магнитный полюс и движется теперь к экватору, где «потеплеет» до минус двадцати?.. Почти все люди погибли. Африку затопило с севера и юга, а также по всей береговой полосе – больше в акватории Гвинейского залива. Великие пустыни, Сахара и Калахари, снова стали дном моря, чем были и прежде. Погибло огромное количество людей. Но в гористой части бывших «экваториальных» джунглей в глубоких норах сносно ютилась мизерная часть африканцев при температуре снаружи минус десять-пятнадцать градусов. В основном это была родоплеменная верхушка, захватившая себе всю пищу и скот; простолюдины вымерли от голода и холода. Мороз для Африки – не шутка!.. На континенте уже теплело, потому что он прошел через южные полярные широты и сорокоградусная стужа ему больше не грозила. Низинную часть материка заняло разлившимися реками, схватило нетолстым, легко ломающимся льдом – рыба из-под него так и рвалась к глотку кислорода, что позволяло спасшимся жителям суши утолять свой острый голод. Уцелевшие крокодилы и бегемоты отходили иногда от сонного одурения и вяло соображали, не в силах осознать, что же тут произошло. Так ничего и не поняв, очумелые, плюхались обратно в воду, сохранявшую тепло лучше, чем промерзший воздух. Страны прибрежного Средиземноморья, Балтии, Ближнего и Среднего Востока, а также Индию, большую часть Китая, тихоокеанские островные государства и Японию – просто «смыло», как и предполагал Орлов. Мусульманское население Малой Азии лишь небольшой частью перебралось в Египет и ближние государства, где радушного приема не встретило: пищи и убежищ было очень мало, спасением эта миграция не стала. Большинство же не сдвинулось с места, вверив себя воле всемилостивого и милосердного Аллаха. В гористой части Израиля скрывались немногие отважные, а большую часть жителей удалось эвакуировать в страны Европы, нигде не препятствовавшие этому. Нагрузка на средиземноморские паромы была очень большой, но моряки справились; сыграло важную роль то, что эвакуация началась загодя благодаря своевременному предупреждению из Москвы руководства этой страны о надвигающейся катастрофе. И Африка, и Европа были далеки от главного меридиана поворота Земли – «проходить» через полюса полностью им не пришлось. В России этот меридиан протянулся через Восточную Сибирь в районе озера Байкал, где к тому времени и так не осталось живых: по всей Сибири разлилось и покрылось многометровым льдом огромное море. В Северной Европе тоже сформировалась гигантская ледниковая плита – свободной от моря и льда осталась лишь суша вблизи Альп. Южная Европа почти целиком скрылась под водой и застыла от мороза; над заснеженной равниной высились лишь Пиренеи, Апеннины и горы Балканского полуострова. Здесь скорее растает лед и отступит вода, чем на севере. Европейцам и россиянам помогли подготовиться к наступлению беды первые сообщения о происходящем в Америке: стало ясно, что нужно делать для спасения людей. И все равно человеческие и материальные потери в Европе и России были чудовищны. Уцелевших тоже «выручили» противоатомные убежища; много подобных убежищ успели еще построить до главных событий. Кто в них не попал, тот вскоре погиб, – далеко ведь не каждый понимал огромного масштаба трагических событий. Не отпускало от себя накопленное десятилетиями, а то и веками добро. А многочисленные подземные затворники мужественно переносили теперь тяготы совершающегося, справедливо надеясь выжить. Их надежды оправдаются: они выживут. Нигде на планете нельзя было пережить катастрофу «налегке», без тяжелых потерь; экономика и инфраструктура всех стран мира рухнули. К отсутствию солнечного света и стуже добавились разрушения от непрекращающихся ураганов и землетрясений; все вулканы проснулись, действующие и давно потухшие. Сама цивилизация оказалась на пороге гибели, да фактически – уже и погибла. Все люди думали об одном: куда деваться им, возомнившим, было себя повелителями Земли?.. где тот сумасшедший дом, в котором можно укрыться и сберечь рассудок? Из душ несчастных рвался крик: «Мать-природа, что же ты творишь!.. Мы ведь дети твои». Ответа не было, и быть не могло. Как же ясно стало теперь, что все усилия и все чаяния миллиардов и миллиардов людей, живших на Земле в течение многих тысячелетий, не стоили, ровным счетом, ничего. Стихия одним махом обесценила их, доказав свое величие и глупую бессмысленность человеческих устремлений: зря старались, ребята!.. Никакие инопланетяне так и не «объявились». Посчитали, видно, что люди сами справятся со своими несчастьями. Еще долгие месяцы и годы должны будут пройти, пока все более-менее наладится; они покажутся бесконечными. Что будет дальше, когда появится солнышко?.. Кто доживет, тот сам увидит! А пока что на Земле царят ужасы Апокалипсиса – Иоаннова «Откровения». Светопреставление, проще говоря...
Заскучали ребята в бункере: быт уже наладился, все стало привычным, ничего особенного не происходило. День шел за днем, неделя за неделей; истек уже и первый месяц совместного «заточения», пошел следующий. Вспоминали анекдоты, играли в «города»; нарисовали карандашом карты на этикетках от консервов – резались в «тысячу», «дурачка». Леха сокрушался: – Эх, четвертого нет!.. В «шестьдесят шесть» поиграли бы – лучшая игра. В общем, «убивали» время. Леха же первым и вопрос задал: – Как думаете, мужики, сколько нам здесь еще сидеть?.. Павел ответить не мог, а Орлов стал вслух размышлять: – Темнеть когда стало?.. Полгода назад где-то или чуть больше – месяца два добавим. Значит, и светлеть столько же будет; тогда и тепло придет. Солнца не будет год… может, два. Короче – года полтора-два еще, по любому! Может, больше. Леха аж взвился: – Да ты че? Я и так здесь полгода сижу! – Ну, а я при чем? – Да-а, «шуточки»… с ума тут сойдешь. С горя упал на топчан вниз лицом, бормотал что-то, матерился. Лежал так с полчаса, нагоняя лишнюю тоску на ребят: всем уже хотелось куда-то идти, что-то делать. Только идти некуда, да и нужды в этом нет: стужа-то вон, какая! Галстян предложил сделать градусник, чтобы измерять температуру «за бортом». В каземате висел на стенке спиртовой термометр, показывавший всегда около минус двадцати, – на него и не смотрел никто, зная, что еще долго в бункере жить. Вроде бесполезный, но и для улицы не годился: вдруг лопнет, где другой тогда взять? А внутри помещения температуру все равно знать надо. По предложению Павла налили в три бутылки спирта. Он же пояснил: – Спирт – при какой температуре замерзает? При минус ста четырнадцати градусах; округляем: при ста. Если разведем его водой на десятую часть, тогда он замерзнет примерно при девяноста градусах; если на две десятых – то при восьмидесяти. Точную температуру эти «термометры» не покажут, но приближение к «сотне» отметят. Бутылки не лопнут, это не чистая вода, но спирт в них будет замерзать – в каждой по очереди. Инженер! Что тут скажешь… Так и сделали. Через час Леха не выдержал, побежал смотреть на «градусники». Вернулся унылый, держа в руке бутылку с белым комком внутри: первая уже замерзла. Сам констатировал: – Не слабо! Приуныли и другие; очевидно было, что спасительный бункер надолго теперь стал для них общей «тюрьмой». Сидели молча опять, курили. Неожиданно для других Павлик взял и запел; гитары не было, поэтому просто постукивал по ящику пальцами рук. Песня была мелодичная, душевная – Орлов много раз ее слышал; называлась она по-армянски «Сирун» – это, значит, «Любовь». Павел пел: – Ах, сирун, сиру-ун… инчу моде-э цар?.. Долго пел. Но весь смысл слов песни легко угадывался из одной строчки: «Ах, любовь, любовь… почему ты такая – такая непонятная?» Мелодия и слова западали в душу, трогали самые добрые ее струны. Невероятно волнующей была эта песня!.. Армянский язык вообще очень благозвучный. На срочной службе еще, когда армяне в его роте не спеша разговаривали между собой, Александр частенько садился рядом и просто их слушал. Красивый язык… как музыка! Когда Галстян допел, Леха снова всполошился: – Что за песня?.. почему не знаю? Ух, здорово! Запиши слова, я выучу. Орлов заметил: – Ты ее слышал, только не помнишь – она в фильме «Мимино» звучала, в ресторане. Это правда, хорошая песня. Павел пел еще, уже другие песни – одну Орлов тоже слышал в армии. Странная была песня: какая-то «армянская воровская». С кавказским, непривычным уху построением фразы и коверканьем слов; с такой же, как и в той песне о любви задушевной мелодией и близким русскому сердцу присловьем «Ах, мама-джан!» – «Ах, мама дорогая!» Песня длинная, из многих куплетов. Странными были хотя бы два из них:
На Камчатке кирпичи бросали, На морозе руки замерзали. Ночью мы «козлов» уничтожали – ах, мама-джан! – И за это нам «срок» добавляли. А-а-а! Ночью мы «козлов» уничтожали – ах, мама-джан! – И за это нам «срок» добавляли. Тише люди, ради бога тише: Голуби целуются на крыше. Голубок голубку обнимает – ах, мама-джан! – И кусочек «плана» в рот толкает. А-а-а! Голубок голубку обнимает – ах, мама-джан! – И кусочек «плана» в рот толкает.
Александр чувствовал, что песня в общем-то русская – из тюремных, правда, «палестин». И стихи похожие вроде где-то попадались; не помнил – у Евтушенко, что ли?.. Может, у другого, кого. А мелодия – кавказская! И вот все это как-то мудрено смешалось в интернациональную уже песню. Непонятно только было, при чем тут «план» – анаша, значит?.. Что это были за «козлы» – то ли клопы... то ли, и правда – «опущенные», «стукачи»?.. Зачем кирпичи «бросали» – разгружали, что ли?.. Почему «на Камчатке», а не «в Магадане»?.. Это непонимание делу не мешало – песня все равно воспринималась хорошо. Особенно своей вполне ясной, щемящей сердце тоской по воле. Так и представлялись сразу: мрачная «зона», унылые каторжники в ней и голуби, воркующие на крыше. Птицы, свободные от неволи! Хорошо пел Павлик. Леха слушал, слушал, потом засуетился как-то, сорвался с топчана, быстро притащил спирт и закуску; проняло, видать, парня. И – пошла гулянка!.. По-кавказски: «открыли стол». Дернули по одной, по другой. Захорошело!.. И тут уже русские грянули дуэтом: «Ой, мороз, моро-оз, не морозь меня!» Муську с топчанов – как ветром сдуло. Пили и пели еще, неловко плясали, задевая друг друга. Леха орал:
Мы с женою как-то-о раз Приезжаем на Ка-авказ, На вокзале встретились армяне-е-е. Предлагают они дачу – Что за дача?.. Вот удача! Хоп, и сняли, эх-ха!.. И хором: Предлагают они дачу – Что за дача?.. Вот удача! Хоп, и сняли! Павлик еще добавлял, постукивая по ящику: Ара, вай-вай, вай-вай-вай-вай. Ара, вай-вай. Вай-вай-вай-вай!
Тоску, в общем, «развеяли» – простым русским способом. Хотя… и у других он точно такой же. Не раз потом гулеванили, и все без особенного повода: просто захочется, и – поехали! Только заранее договорились праздники и дни рождения не отмечать: все праздники в прошлом, а в день рождения полагается подарки дарить. Что здесь-то подаришь – пару патронов от «калашникова»?.. Наутро болели, пили воду, долго спали; к вечеру очухались, поужинали, покормили Муську-бедолагу. Еще попили воды, покурили и улеглись на топчаны – просто «валяться». Вот когда пришло время долгих разговоров и воспоминаний.
Оглавление 6. Книга первая. Часть первая. 5. 7. Книга первая. Часть первая. 6. 8. Книга первая. Часть первая. 7. |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске 08.03.2024 С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив. Евгений Петрович Парамонов
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|