Костёр на снегу

 

 

 

Вернувшись из армии, не теряя времени, Николай устроился на работу в автохозяйство. Возили к станции лес. В окрестностях его уже повыпилили, теперь брали за сотню километров. Зимой ли, летом ли – в день один рейс. Летом день длинный, часам к четырём-пяти вечера управлялись и засветло шли домой, отдыхали.

Однажды, разгрузив машину, Николай остановился возле станционной водоразборной колонки. Долив воды в радиатор, он подставил под ледяную струю бутылку из-под кефира, наполнил её и отошёл в тень под тополя, где повевало слабой прохладой. Присев на скамеечку, маленькими глотками потягивал живительную влагу.

К машине подошла девушка с лёгким чемоданчиком в руке, нерешительно заглянула в кабину. Не увидев там водителя, отошла, поглядывая по сторонам.

– Что, блондиночка? – поднялся Николай со скамейки, вразвалочку зашагал к машине.

– Вы водитель? – оглянулась на Николая девушка.

– Я водитель. Чем обязан? – Поигрывая глазами, Николай остановился перед девушкой. Высокая, волосы богатые, зачёсаны туго, не по-современному, разделены строгим пробором и уложены в крупный жгут на затылке, лицо поэтому открытое, глаза пристальные, не дерзкие, но и не робкие, полные достоинства.

– Вы меня не подвезёте? Мне до Борков, – сказала девушка, всё же потупившись под взглядом Николая.

– И мне до Борков! – воскликнул Николай, и голосом, и глазами изобразив радость. – Довезу, куда вам заблагорассудится. С превеликим удовольствием! Вот только...

– Что? – насторожилась девушка.

– Вот только... – повёл глазами Николай по верхушкам тополей. – Куда нам машину деть? Если на облачко? Загоню туда, и пусть себе плывёт. А сам тем временем вас повезу. А?

– Да нет же! – поняла игру Николая девушка. – Нет, давайте вместе доедем на ней. Так, думаю, будет лучше.

– А-а-а-а! – стукнул себя по лбу Николай. – Вот недотёпа! Как в той сказке, где мужику нужно было перевезти через реку волка, козла и капусту.

– Похоже, – улыбнулась девушка.

– Тогда порядок! Садимся и едем! Мой конь у ваших ног! – Николай распахнул перед девушкой дверцу настежь.

«Ишь ведь, какие царицы проживают в Борках! Откуда она там взялась, такая ласковая?» – радовался Николай попутчице, хотел продолжить игру, но девушка не поддержала, чуть пожала плечами, показывая, что всякое до тех пор хорошо, пока не надоело.

– И всё-таки следовало бы познакомиться, – предложил Николай, радуясь какой-то необыкновенной, весенне-праздничной радостью. – Я Коля. Летов. По-уличному – Лето.

– Валентина, – ответила девушка. – Вас я уже видела раньше, знаю, что вы – Лето.

– Спасибо. Но если вы Валентина, то я, естественно, Николай, Вы знаете обо мне больше, чем я о вас. Значит, представляться мне полностью смысла нет, а вот вы – да.

– Живу в Борках, работаю библиотекарем. Вы из армии вернулись месяца три назад, а в библиотеку так и не заглянули. Это редкость.

– То есть? – удивился Николай.

– Обычно парни, вернувшись из армии, приходят в библиотеку, набирают книг из отдела политической литературы. Это у них от армии остаётся. Потом уж всё реже и реже приходят.

– А что? Вы правы! Армия есть армия!

– Вот именно. Вам тоже не повредило бы чтение.

– Агитация на ходу? – спросил Николай. – И деловой же вы народ, учителя, библиотекари! Однажды так же вот, с этого же места, где сидите вы, одна молодая учительница в два счёта сагитировала меня в вечернюю школу. И что же вы думаете? Окончил десятилетку, аттестат в кармане!

– Жаль, что одна вас агитировала. Сделай то же самое ещё одна, и у вас в кармане был бы теперь диплом.

– Вполне возможно, – согласился Николай. – Думаю, он ещё будет у меня. Это впереди.

– Мир не без добрых людей, как говорит моя умница мама. Значит, начнём читать?

– Обязательно и не откладывая.

Валентина попросила остановить машину возле библиотеки, поблагодарила Николая. У Николая вдруг язык не повернулся хотя бы в шутливой форме намекнуть о встрече, например, в клубе.

 

Вернувшись домой, сходил на озеро, искупался, наплавался до устали в холодноватой родниковой воде. Дольше обычного разглядывал себя в зеркало, впервые замечая, какое обветренное у него лицо, даже кожа шелушится на носу и на скулах. Смотрел в зеркало, прикидывал: может он, такой, понравиться Валентине? Ответ получался утешительный, но в то же время сердце тревожилось, замирало в сомнении.

– Мам! Ты знаешь, кто у нас библиотекарем работает?

Мать ответила из коридора:

– Да работает какая-то! Приезжая! Близко не знаю её, не хожу в библиотеку. Так, раза два в магазине встречала. Ты что спрашиваешь-то?

– Да так просто! Со станции вёз её сегодня.

– А-а-а.

Разговор на этом было уже окончился, но, поразмыслив, вспомнив, мать вошла в комнату сына.

– Библиотекарша-то? Она Валерки Крылова невеста. Есть такие слухи, Да что-то вроде бы у них не заладилось. Он потому и уехал, говорят.

Валерку Крылова Николай знал с детства. А кто кого не знает в посёлке? Тем более шофёры: по одним путям-дорожкам ездят. Валерка был тремя-четырьмя годами старше Николая, работал шофёром. Разница в возрасте в три-четыре года заметна для молодости, и потому у Валерки была своя компания, у Николая – своя. Вернувшись из армии, Николай уже не застал Валерку в посёлке, уехал он куда-то на сторону.

Сообщение матери не по душе пришлось Николаю, будто праздник какой испортили, не совсем, а так, чуточку. Он прислушивался к себе: «Ага, уже ревную. А не рано ли? Имею ли право ревновать?» И тут же отмахивался: «А кто вообще имеет право ревновать? Но ведь ревнуют. Да ещё как».

Расхотелось идти в клуб, сел на скамейку возле калитки, задумался. Валентина виделась всё той же, какую он увидел при первом взгляде на неё. Не красавица, но тёплое чувство вызывал её вид, её строгая манера разговора. Весенне-праздничное настроение, охватившее Николая, попеременно то покидало его, то вновь нарастало. И никак не вязался, не соединялся в ряд с Валентиной образ Валерки.